"О процессе я не рассказывала никому". Часть третья

О том, как Серафима Пономарева оказалась на процессе и что пережила в зале суда, читайте и смотрите в первой и второй сериях. Материал подготовлен совместно Международным информационным агентством Sputnik Казахстан и редакцией проекта "Нюрнберг. Начало мира".

"Я пришла из Советского Союза"

Помимо воспоминаний, у Серафимы Григорьевны остались награды – ордена Отечественной войны первой и второй степени и 18 медалей, в том числе – за освобождение Берлина и Варшавы. А еще остались фотографии – уникальные.

– Вот такой огонь шел по земле, это невозможно было. Это «катюши», сто «катюш». Это Жуков. Это вот летят снаряды на Берлин. Страшные дни. Вот мы пришли в Берлин. Такой был тогда город. Вот флажки белые висят на окнах Берлина. Это знак капитуляции, что немцы сдаются. Вот Жуков, вот разбитый Рейхстаг, вот Жуков спускается, подписал. Я тоже написала. Я написала: «Я пришла из Советского Союза». Здесь солдаты раздают кашу. Вот это – Маша, ей 97 лет сейчас, она первый регулировщик Берлина. Когда наши войска вошли, машин было много, и она стояла регулировала движение. Мы очень дружили. У нас же госпиталь был свой, центральный госпиталь штаба. Медсестры, врачи – мы так дружили между собой…

У нас тогда не было трусов. Кальсоны в обмундировании девочкам выдавали. И мы ночью сидели кальсоны обрезали, делали оборочки, шили себе трусы. У нас не было гимнастерки, чтобы поменять, постирать надо было, чтобы переодеться. Во что одеваться? Наша армия была очень бедной – мы же не готовились к войне.

Что об одежде говорить... Когда разделились части - американский сектор, французский, английский, мы поехали на американский сектор с подругой заказать себе туфельки, мастерские там уже начали работать. Нас американская комендатура задержала. Мы двое суток сидели, пока Жуков не дал распоряжение нашим забрать нас. А нам выговор был, и туфли наши остались там, [хотя] мы заплатили деньги.

Там я вышла замуж, это тоже целая история, Минобороны разрешило выйти замуж, с этим очень строго было. У нас не было никаких увеселительных заведений. Нам нельзя было ни с кем встречаться. Я в жизни никогда ни с кем не целовались до замужества. Может быть, дисциплина сохранила в нас нравственную сторону. Ни одна не была «разболтана». Замуж тогда редко кто выходил, гулять там не гуляли. Кругом были военные, а девушек было мало. Познакомились случайно. Когда собрались жениться, я писала заявление, муж писал заявление командиру части. Заявления уходили в Министерство обороны СССР. Три месяца там рассматривали, можно ли нам пожениться. Разрешили, и 5 мая 1949 года мы расписались там.

После Нюрнберга Серафима Пономарёва еще семь лет работала в штабе в Берлине, а по возвращении в СССР закончила, наконец, институт в 1954 году и в 1961-м переехала в Казахстан – мужа, полковника, по окончании академии распределили на родину, в Караганду. Спустя десять лет он умер от последствий давнего ранения. Двадцать лет Серафима Григорьевна работала учителем в школе-интернате, потом еще тридцать – в политехническом институте. У нее две дочери, четыре внучки, пять правнуков и два праправнука.

2 октября 2020 года Серафиме Пономарёвой исполнилось 94 года. Ей важно оставить свои воспоминания, передать свое историческое свидетельство. Она так и говорит: «Мы еще живы, спросите нас, что было».

Мы спросили.

Над материалом работали:

корреспондент Айгюзель Кадир,

оператор Абзал Калиев,

Международное информационное агентство Sputnik Казахстан;

редакторы Ирина Карева и Леся Орлова, проект "Нюрнберг. Начало мира".

От редакции:

Мемуарное личное свидетельство Серафимы Григорьевны Пономарёвой раскрывает важнейшую тему работы переводчиков-синхронистов на заседаниях Международного военного трибунала. В ходе этих заседаний создавалась новая лингвистическая и коммуникационная реальность – современный синхронный перевод – такой, каким мы его знаем сейчас. Редакция проекта "Нюрнберг. Начало мира" готовит материал-исследование о работе переводчиков на Нюрнбергском процессе.