Десятилетие войны в Сирии: как Асад изменил позицию своих врагов

15 марта 2021, 14:09

Ровно десять лет назад в Сирии начались массовые протестные акции, которые были подавлены властями. Непропорционально жёсткая реакция сирийского правительства вкупе с целым комплексом социально-экономических проблем положили начало масштабному гражданскому конфликту, за десятилетие успевшему не только вовлечь в себя страны региона, но и поглотить внимание глобальных игроков. Безучастной не осталась и Россия. О том, как региональные критики официального Дамаска за эти годы успели изменить собственный подход, — в материале NEWS.ru.

Точкой отсчёта гражданского конфликта в Сирии принято считать масштабную протестную акцию в столице, которая проходила в контексте уже развернувшихся в регионе Ближнего Востока и Северной Африки антиправительственных волнений. В середине марта 2011 года наблюдатели оценивали протестную ситуацию в Арабской Республике как не вызывающую опасений. И мало кто на тот момент ожидал, что столкновение власти и оппозиции перерастёт в затяжную и бесконтрольную бойню, которая, в свою очередь, приведёт к территориальной фрагментации и создаст почву для разрастания в стране «Исламского государства» (ИГ, запрещённая в РФ террористическая организация).

Президенту Башару Асаду, вопреки всем мифам о процветающей Сирии, в наследство от отца Хафеза осталась проблемная экономика, рассказывает NEWS.ru приглашённый исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) Антон Мардасов, комментируя предпосылки противостояния.

Author: Антон Мардасов [ приглашённый исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) ]

Темпы экономического развития в Сирии имели отрицательный показатель, был высокий процент безработицы, а экономика застряла на «нефтяной игле» при относительно скромных показателях объёмов местных скважин. С другой стороны, несмотря на мифы о грамотной реформаторской деятельности Асада, изначальная «оттепель» была имитацией с подделкой регулирующими и проверяющими ведомствами отчётностей, а процесс приватизации окончательно оформил экономическое доминирование Дамаска и Алеппо.

При этом если Хафез Асад, который опирался в том числе на советских специалистов и агентов в местной элите, уделял особое внимание племенам, предоставляя привилегии их лидерам и считаясь с их позицией, то его сын попросту выпустил их из фокуса. Это на фоне климатических явлений и неправильного распределения ресурсов создало взрывоопасные условия.

По словам Мардасова, жестокое подавление мирных протестов, которое включало в себя использование вертолётов и танков, вместе с организацией контрмитингов и амнистией для исламистов в целях дискредитации протеста окончательно оформили позицию Дамаска, согласно которой против страны разворачивается масштабный региональный заговор, а митингующие всего лишь агенты Запада и террористы. В лагерь спонсоров сирийской оппозиции моментально были записаны не только США и Израиль, но и Турция вместе с аравийскими монархиями. Впоследствии некоторым игрокам, которые действительно активно поддержали противников Дамаска политически и финансово, пришлось отступить от своей официальной позиции.

Определяющим в этом смысле фактором стала начатая в 2015 году операция ВКС РФ в Сирии и участие Москвы в процессе урегулирования. В самом начале гражданского конфликта официальная позиция Кремля была иной, отмечает Мардасов, — Сирия не представляла интереса. Переговоры же о бескровной смене власти действительно шли, но Асад при растущей поддержке Ирана рушил все подобные сценарии. В 2015 году в Дамаске царили упаднические настроения, а иранская поддержка лишь отдаляла падение режима. Российская операция, по словам эксперта, всё тотально поменяла: сирийские власти воспрянули духом и сделали всё возможное, чтобы российские силы остались в стране как можно дольше.

Интересно, что активизация Москвы в Сирии была положительно воспринята одним из региональных противников официального Дамаска — Эр-Риядом. За всё время проведения российской кампании прагматичные отношения с Асадом успели восстановить Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ), поддержавшие оппозицию на заре антиправительственных выступлений, и ещё некоторые страны региона. В настоящее время нередки контакты даже на уровне руководителей спецслужб Сирии и Турции, хотя Анкара не только покровительствует умеренной оппозиции, но и несёт ответственность за часть северных районов Арабской Республики, вошедших в её оперативную зону.

Лишним свидетельством сдвигов в восприятии Асада стало недавнее турне главы МИД РФ Сергея Лаврова по Аравийскому полуострову. В разговоре с NEWS.ru приглашённый исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) Ник Гринстед, который возглавляет консалтинговую компанию Le Beck International, объяснил, что перемены в оценках региональных игроков частично вызваны усталостью от войны: соседние государства уже несколько лет принимают сотни тысяч сирийских беженцев.

Author: Ник Гринстед [ приглашённый исследователь вашингтонского Института Ближнего Востока (MEI) ]

Помимо этого, существует широкое признание того, что Асад выиграл войну, однако не может обеспечить мир, что делает Сирию источником нестабильности в регионе. Кроме того, некоторые страны, такие как ОАЭ, пытались обеспечить коммерческое проникновение в Сирию, чтобы получить прибыль от реконструкции, но им мешают обширные американские санкции.

Эксперт обращает внимание на введённый в 2020 году «закон Цезаря», который позволяет США оказывать давление на субъекты, имеющие дело с близкими к сирийскому режиму лицами и организациями.

Несмотря на то что это пережиток времён предыдущей администрации, похоже, что при администрации Байдена никаких изменений в политике применения санкций против сирийского режима не предвидится. Это частично объясняет недавнюю встречу между эмиратскими и российскими официальными лицами, потому что первые ищут более мощные рычаги влияния в Сирии у вторых, — отмечает Гринстед.

Сейчас на повестку дня выходит вопрос о возвращении Сирии в Лигу арабских государств, даже несмотря на все предъявляемые Асаду претензии. Тем не менее сам Дамаск не спешит доказывать международному сообществу деятельную готовность прорвать дипломатическую изоляцию. Как пояснил Антон Мардасов, с 2018 года власти укрепились в той риторике, которая предшествовала «арабской весне». К настоящему моменту сирийское правительство старается застопорить любые реформистские инициативы, связанные с ослаблением внешнего давления, и стремится перебалансировать собственную систему — с бизнеса, который делал деньги на войне, в сторону бизнеса, консолидированного вокруг Башара Асада. Это не внушает надежды на то, что проблемы, которые и привели к началу гражданской войны, исчезнут. За весь срок вооружённого конфликта сирийское руководство изменилось настолько, насколько поверило в собственную живучесть, резюмирует Мардасов.