Новость, что Армения проиграла азербайджанцам, меня — как и других армян — потрясла, но не удивила. По дороге домой в тот день я спрашивал себя: неужто Симон Врацян после падения первой республики чувствовал то же самое? Не то чтобы я считал себя личностью его калибра. Но огромна.