Как адмирал Эссен стал последним великим флотоводцем царской России

Сто пять лет назад, 7 мая 1915 года преждевременная смерть оборвала земные дни Николая Оттовича Эссена. Знаменитый российский адмирал, человек, много сделавший для развития отечественного военного флота и обогативший его историю яркими примерами героизма. Как складывалась его жизнь и карьера - и почему даже японцы отказались брать его в плен? Уход Эссена из жизни стал истинной трагедией для России – адмирал умер на взлете, в расцвете своего таланта, да еще и в разгар мировой войны, когда Отечество крайне остро нуждалось в подобных людях. Благодаря Эссену российский Балтийский флот встретил врага на тщательно подготовленных позициях – адмирал разработал оборонительную систему так искусно и тщательно, что мощные эскадры кайзера даже и не помышляли о прорыве к Кронштадту и Петербургу. На уровне задач своего времени А начиналось все в 1860-году в Петербурге, где будущий флотоводец родился 11 декабря в семье товарища (заместителя) министра юстиции Российской империи, статс-секретаря, тайного советника, сенатора Отто Вильгельмовича фон Эссена (1828—1876) и Любови Алексеевны (в девичестве Дружининой). Эссен происходил из семьи остзейских (прибалтийских) немцев, многие представители этой этнической группы верно служили России на военных и гражданских должностях. В частности, семья Эссенов состояла в родственных отношениях с семейством Коцебу, один из представителей которой, тоже Отто, стал знаменитым российским мореплавателем, совершил три кругосветных плавания, сделал много географических открытий. Отто Коцебу скончался еще за тринадцать лет до рождения Коли Эссена, но как знать, возможно, именно наличие такого родича послужило причиной того, что пятнадцатилетнего мальчика отдали в Морское училище. Первые годы службы протекали вполне стандартно – учеба, набор опыта, постепенный подъём по карьерной лестнице. Эссен стремился стать настоящим профессионалом и неуклонно пополнял свои знания. Он еще отучился сначала в механическом отделении Николаевской морской академии, а потом и в Артиллерийском офицерском классе. Это было время стремительной научно-технической революции во флоте. Прежние белокрылые красавцы, парусные линейные корабли и фрегаты окончательно канули в прошлое, а на смену им пришли неуклюжие и уродливые поначалу «утюги» – броненосцы и крейсера, двигавшиеся на паровой тяге. Очень скоро стало понятно, что любой флотский офицер должен быть еще и грамотным техническим специалистом. Любой корабль двигался и жил за счет пара и электричества, снабжался все более сложным оружием, артиллерийским и торпедным, оснащался разными тонкими приборами, позволявшими измерять дистанцию до неприятеля, регулировать эффективный пушечный огонь, поддерживать загоризонтную радиосвязь. Однако и в начале XX века значительную часть российских морских офицеров составляли так называемые «марсофлотцы», воспитывавшиеся еще на палубах парусных кораблей. Они категорически отставали от заданных эпохой нормативов и потому на вес золота ценились «технари» типа Эссена. Первую командирскую должность, впрочем, ему дали не слишком рано. В 36 лет получил под своё начало миноносец – столь крохотный, что не имел даже собственного имени, лишь номер 120. В 1898-1900 годах Николай Оттович являлся старшим офицером канонерской лодки «Грозящий», а затем в течение года – командиром парохода «Славянка». В жизни он руководствовался девизом, который передал и своему сыну: «Работать не покладая рук, не зная отдыха». Свою первую по-настоящему значимую должность Эссен получил 6 февраля 1902 года. Он стал командиром крейсера «Новик». Выстроенный в Германии по российскому заказу «Новик» стал по тем временам одним из лучших крейсеров в мире – благодаря своей рекордной скорости в 25 узлов. По мысли авторов проекта, это должен быть опасный «охотник», способный уничтожать всех, кто слабее его и гарантированно уходить от тех, кто сильнее. Николай Оттович вступил в командование «Новиком», когда крейсер находился на стоянке в греческом Пирее – а потом Эссен отвел судно на Дальний Восток, где оно вступило в состав базировавшейся в Порт-Артуре российской тихоокеанской эскадры. Германский военно-морской атташе в Порт-Артуре Альберт Гопман (будущий противник Эссена во время Первой мировой) оставил словесный потрет Николая Оттовича: «Мне представили маленького плотного капитана 2 ранга, шедшего мелкими быстрыми шагами по набережной. Чистое круглое лицо, большие умные синевато-серые глаза… Это лицо и глаза из тех, что надолго врезываются в память. Говорят, хрустально бескорыстный, крайне независимый человек». В порт-артурской западне С началом в 1904-м войны с Японией броненосцы порт-артурской эскадры большей частью отстаивались в гавани. Однако экипаж «Новика» демонстрировал чудеса неутомимости. Крейсер постоянно выходил в море – участвовал в боях с японским флотом, прикрывал российские миноносцы, проводил разведку. В бою 27 января Эссен, стремясь дать русской эскадре время на то, чтобы успеть выйти из гавани навстречу врагу, атаковал на своем маленьком крейсере сам флагман адмирала Того – могучий броненосец «Микаса». Позже в своем рапорте он описывал это так: «Повернув вправо, и дав машинам 135 оборотов (22 узла хода), пошел на головной корабль неприятеля, имея ввиду, что благодаря такому движению крейсер представляет собой наименьшую цель неприятелю, быстрота же передвижения цели затрудняет ему пристрелку; кроме того, находясь на правом фланге своей эскадры, я не мешал ей в съемке с якоря и маневрировании». «Новик» попал под интенсивный огонь, но «танцевал» перед японским флотом в течение получаса. Крейсер получил попадание снаряда, из-за чего рулевое отделение наполнилось водой. Эссен приказал отступать, но настроение у экипажа после боевого крещения было самое великолепное. Служивший на «Новике» лейтенант Андрей Штер записал в дневнике: «Вольнонаемный капельмейстер нашего оркестра до такой степени увлекся войной, что категорически отказался уходить с "Новика", а просил на следующий раз выдать ему ружье, должно быть, вместо дирижерской палочки». За это дело Эссен получил награду – золотую саблю. А 26 февраля «Новик», на борту которого находился сам командующий русской эскадрой Степан Осипович Макаров, вышел на помощь «Стерегущему», принявшему неравный бой с четырьмя японскими миноносцами. Спасти «Стерегущий» не успели, он, избитый вражескими снарядами, пошел ко дну. Однако сам факт того, что командующий самолично устремился на выручку маленькому суденышку, оказал на русскую эскадру громадное воодушевляющее воздействие. Через две недели Макаров велел Эссену сдать «Новик» капитану 2-го ранга Максимилиану Шульцу, а самому перейти командиром на эскадренный броненосец «Севастополь». Казалось, Эссену бы радоваться – он, оставаясь по званию всего лишь кавторангом, получил один из мощнейших на флоте кораблей! Но Николай Оттович был невесел – он знал, что на «Севастополе», этой тихоходной «коробке», ему уже не придется так часто участвовать в громких делах. Жене писал: «Вчера принял броненосец, сдал "Новика" Шульцу. Команда кричала в мою честь "Ура!", провожали сердечно… К "Новику" я привык, крейсерская служба мне больше по душе, и это повышение не радует». Впрочем, у Макарова не было выбора – он убедился, что ряд командиров крупных кораблей откровенно не соответствуют своим должностям и торопился заменить их боевыми и энергичными офицерами. А вскоре талантливого командующего не стало – флагман Макарова «Петропавловск» налетел на японскую мину и ушел ко дну с большей частью экипажа. После его смерти для русской эскадры наступили черные дни. Дело не только в унынии, охватившем флот после гибели всеми любимого Макарова. Беда в том, что достойного преемника ему так и нашлось. Таким преемником мог стать Эссен, но он для того был ещё слишком мал в звании. Безвольный и бесталанный Вильгельм Карлович Витгефт, ставший командующим, предпочел уныло отстаиваться в гавани. Высшее начальство буквально вытолкнуло Витгефта в море, велев покинуть Порт-Артур, над которым нависла угроза захвата с суши, и прорываться во Владивосток. Исход последовавшего за этим боя при Шантунге решила роковая случайность – два японских снаряда, попавших в боевую рубку флагманского «Цесаревича», убили Витгефта, вывели из строя большую часть его штаба и оставили русскую эскадру без руководства. В этой тяжелейшей обстановке Эссен на своем «Севастополе» пытался в одиночку атаковать врага, но японский снаряд, нарушивший работу одной из кочегарок, замедлил и без того невысокую скорость броненосца. Возникла паника и неразбериха, в результате которой большая часть эскадры вернулась в уже обреченный Порт-Артур и лишь некоторые русские корабли интернировались по нейтральным портам. Ум и отвага Порт-Артур окружили с суши и было ясно, что рано или поздно он падёт. Но там все еще оставались крупные силы российского ВМФ – броненосцы, крейсера, миноносцы. На создание этих кораблей была потрачена масса труда и гигатские суммы. Необходимо, казалось, сделать все, чтобы спасти их для будущего. Это вполне понимал Эссен, но не понимали «пещерные адмиралы» Павел Ухтомский и Роберт Вирен, руководившие эскадрой на финальном этапе ее существования. Эссен, 10 августа выходивший на обстрел японских сухопутных позиций на своем «Севастополе», предлагал повторить попытку прорыва во Владивосток – его не слушали. Кончилось тем, что японцы, захватив в окрестностях Порт-Артура гору Высокую, установили на ней дальнобойную артиллерию и попросту перетопили русскую эскадру прямо в гавани, на мелководье. Позже, когда крепость пала, японцы подняли все эти корабли, отремонтировали и ввели их в состав своего флота. Но «Севастополь» врагу не достался. 25 ноября Эссен вывел свой броненосец на внешний рейд, а затем в бухту Белый Волк и начал готовиться к прорыву. Японцы обрушили на дерзкого капитана атаки миноносцев. «Севастополь» и несколько уцелевших русских миноносцев яростно отстреливались, потопив и повредив нескольких «японцев». Но так долго продолжаться не могло – одна из вражеских торпед все же поразила броненосец в корму, нанеся ему тяжелейшие повреждения и сделав прорыв невозможным. Однако Эссен продолжал использовать свой корабль в качестве плавучей батареи – поддерживая огнем своих двенадцатидюймовок русскую пехоту, державшую фронт в районе Ляотешаня. Последнюю боевую стрельбу «Севастополь» провел 19 декабря, перед самой сдачей крепости. Затем броненосец с помощью буксира отвели в море и затопили на глубокой воде, чтобы он не достался неприятелю. Японцы, пораженные мужеством Эссена, не стали брать его в плен – выпустили под честное слово о неучастии в дальнейших боевых действиях. Николай Оттович вернулся на Балтику, овеянный славой одного из главных героев этой неудачной войны. Карьера его рванула вверх – в 1905 году он заведующий стратегической частью Главного морского штаба, 1906-м – командир строившегося в Англии для российского Балтфлота мощного крейсера «Рюрик», затем – командующий Отрядом минных крейсеров. Это была эпоха напряженной и плодотворной работы по восстановлению и реформированию российского ВМФ – и опытнейший, умнейший Эссен являлся одним из главных ее вдохновителей. Эссен ратовал за то, чтобы моряки постоянно практиковались в дальних плаваниях. Он внес много полезных предложений по развитию морской тактики и был автором кораблестроительной программы, делавшей упор на развитие дредноутного флота. Он любил говаривать, что что «флот существует только для войны, и потому все, что не имеет отношения к боевой подготовке, должно быть отброшено, как не только ненужное, но и вредное». 5 апреля 1907 года он произведён в чин контр-адмирала с зачислением 27 августа того же года в Свиту Его Императорского Величества, а в следующие годы получает звания вице-адмирала и «полного» адмирала. С началом Первой мировой войны Николай Оттович назначен командующим флотом Балтийского моря. Но еще ранее он, предвидя начало боевых действий, озаботился созданием мощной обороны на подступах к столице. В рамках созданного под его руководством плана крепость Кронштадт была перевооружена новыми совершенными орудиями, на побережье Финляндии воздвигнут форт Ино, а в южной части Финского залива – мощнейшие форты Красная Горка и Серая Ло­шадь с батареями орудий ка­либром от 152 до 305 мм. Он же распорядился начать против германского флота минную войну – минирование вражеских вод продолжалось всю осень 1914-го и последующую зиму, и вражеские ВМС и торговый флот несли от этого ощутимые потери. В какой-то момент они оказались настолько велики, что кайзер Вильгельм мрачно сказал: «Война в Балтийском море слишком богата потерями без соответствующих успехов!» Николай Оттович совершил несколько выходов на эсминцах на рекогносцировку к Ирбенскому проливу, отделявшему Рижский залив от Балтийского моря. Он правильно предвидел, что кайзеровский флот будет пытаться взламывать русскую оборону именно в этом месте и торопился укрепить защиту пролива. В одном из таких походов он серьезно простудился. Времени на лечение практически не было и Эссен продолжал исполнять свои обязанности – напряженно работал, пока не слег. Его доставили в одну из клиник Ревеля с крупозным воспалением легких, где он и скончался. Последними его словами, сказанными уже в забытьи, были: «Пойдем-пойдем… Вперед!» Общее впечатление от смерти Эссена его сподвижник Иван Ренгартен выразил словами: «Теперь нет самого главного, умерла душа, нет хозяина». Эссена похоронили на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге, могила сохранилась. Сын прославленного адмирала Антоний Николаевич, тоже военный моряк, погиб в 1917-м при выполнении боевого задания, многие другие родственники уже в советское время подверглись репрессиям. Тем не менее, Эссены живут в России и сегодня. Память об адмирале не стерлась. В 1987-м на экраны вышел фильм «Моонзунд», в котором роль Николая Оттовича сыграл прославленный Евгений Евстигнеев, а в фильме «Адмирал» (2008) – Андрей Толубеев. А в ноябре 2014-го в Калининграде был спущен на воду новый корабль флота российского – фрегат «Адмирал Эссен».