«Мы не могли толком понять - почему оставляем Одессу». Финальный аккорд героической обороны
Её судьбу решил Севастополь, и с этим ничего нельзя было поделать. Но вывели из города все же не всех. В боевом приказе, подписанном в 19.35 12 октября, командующий Приморской армией генерал-майор Иван Петров предписывает выделить для прикрытия отвода главных сил от каждого стрелкового полка, находящегося в первом эшелоне оборонительной полосы дивизий, арьергарды «в составе одного стрелкового батальона с батареей ПА и орудиями ПТО». По окончании посадки и отхода судов с главными силами от причалов арьергардные части предполагалось эвакуировать на каботажных судах и боевых кораблях Черноморского флота. В составе одного из таких арьергардов оказался мой дед Сергей Иванович Заборин, с июля воевавший на рубежах обороны своего родного города во 2-м сводном морском батальоне 161 стрелкового полка 95-й Молдавской стрелковой дивизии. После войны он рассказывал, что на прикрытие отходящих частей отрядили всех одесситов. А когда они явились в назначенное место для погрузки, кораблей там не оказалось. Бойцов, которым не оставалось ничего, кроме как пойти домой, переловили по одному и малыми группами румыны, вечером 16 октября ворвавшиеся в опустевший город. Слова деда подтверждает документ румынского лагеря военнопленных №8 в Болграде — в графе «место жительства» у всех, кто с ним в списке, указана Одесса и даты пленения 17-18 октября. Отсюда дед бежал, был пойман и отправлен в Брашов, бежал снова и опять неудачно. Дальше был штрафной лагерь и долгие два с половиной года до августа 1944 года. Он был среди тех советских военнопленных, которые подняли восстание в Слободзие и Калафате, успешно организовали оборону и встретили части Красной армии с оружием в руках. Но все это было потом. А тогда, в октябре, арьергарды успешно имитировали активность, позволив частям Приморской армии погрузиться на корабли. Из боевых донесений известно, что на участке 31 го стрелкового полка 25 й дивизии и 161 го стрелкового полка 95 й дивизии «противник пытался перейти в наступление, но, встреченный сильным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем, был остановлен и отброшен на исходные позиции». Сергей Иванович и его товарищи поставленную задачу выполнили, позволив отправить всех одним эшелоном. Этому способствовал и отвлекающий удар, нанесенный в 10 утра 15 октября всеми силами артиллерии, включая корабельную, и налетом авиации ЧФ на аэродромы противника. Активные действия врага на день были парализованы. Корабли же прибыли в одесский порт 14 октября и, поставив дымовую завесу, имитировали разгрузку. Колонны автомобилей гоняли по тылам, эфир наполнился интенсивной работой радиостанций, однако маневр не остался незамеченным. Противник попытался нанести бомбовый удар силами сорока самолетов и был отбит корабельными и сухопутными зенитчиками, а также летчиками 69-го истребительного полка, поднявшими с аэродрома между 5-й и 7-й станциями Большого Фонтана последние исправные «И-16». Кстати, в литературе, посвященной теме обороны, незаслуженно обходят других летчиков, прежде всего морских. Например, 9-й истребительный авиаполк 62-й истребительной авиабригады ВВС Черноморского флота. А они тоже внесли свой вклад в общий успех. Из 17 транспортных судов, стоявших в порту, пострадал только теплоход «Грузия», переоборудованный в плавгоспиталь. Две бомбы попали в корму, повредив рулевое управление, начался пожар, быстро потушенный экипажем и подошедшим на помощь теплоходом «Калинин». Потом потерявшее управление судно взял на буксир эсминец «Шаумян», пока механики не починили все как положено — до Севастополя «Грузия» дошла уже сама. Все стрелковые дивизии распределили по разным причалам, нарисовали схемы движения. Помимо стрелкового оружия было приказано вывезти все пулеметы, минометы, противотанковую и полевую артиллерию. Один дивизион зенитчиков 73-го зенитно-артиллерийского полка Одесской ВМБ и 12 орудий погрузили на двухпалубный теплоход «Жан Жорес», который бойцы тут же начали превращать в плавбатарею, поставив по две пушки на нос и на корму. Тягачи оставили на берегу, как и воспетые в десятках статей, но малополезные блиндированные трактора «НИ» («На испуг»). Бронепоезда, часть тяжелой артиллерии (включая береговые батареи), паровозы и вагоны, часть автомашин пришлось уничтожить. Были разрушены портовые сооружения, электростанция, заминирована гавань. Настроение у всех было нерадостное. «Скажу вам честно, никто из нас не одобрял эвакуацию защитников города. Мы тоже тогда не могли толком понять — почему оставляем Одессу… Я уходил из города на транспорте «Белосток», на последнем крупном судне покинувшим одесский морской порт. В последней волне эвакуации из города вывезли 16.000 защитников Одессы. И когда наш транспорт отошел от стенки портового причала, на сердце было очень тяжело», — вспоминал старший политрук Иосиф Лемперт. В середине дня 15 октября Военный Совет Одесского оборонительного района перенес командный пункт на крейсер «Червона Украина». К 23 часам совершившие 20‑километровый марш-бросок последние части 25-й, 95‑й и 421‑й стрелковых и 2‑й кавалерийской дивизий начали грузиться на транспорты. Их отход с позиций прикрывали огнем крейсер «Красный Кавказ», эсминцы «Бодрый» и «Незаможник» и еще не взорванная артиллерия — она стреляла до последнего. Общее выдвижение началось по мере загрузки под охраной боевых кораблей и закончилось к 3 часам ночи. Авиаразведка противника обнаружила конвой из 120 грузовых судов и охранения только около 9 утра у косы Тендра. Весь дальнейший путь до Севастополя превратился в сплошной бой: корабли отражали яростные атаки с воздуха. Больше всего доставалось пароходу «Большевик», шедшему последним без груза как резервное судно вместе с буксирами и прочей мелочью, а потому сильно выделявшемуся на их фоне. В течение 5 часов немецкие самолеты почти 60 раз атаковали израненное судно, в итоге всадив в него торпеду и добив неподвижный корпус бомбами. Спущенные на воду шлюпки были избиты осколками, и команде пришлось бросаться в воду. Из 52 человек торпедные катера подобрали 37 и к утру доставили в Ак-Мечеть (теперь пгт Черноморское). Остальным удалось отбиться. Сильно пригодились и зенитки, предусмотрительно поставленные на «Жан Жорес». «К утру мы подошли к Тарханкутскому маяку примерно на траверзе Евпатории. Здесь нас обнаружил самолёт-разведчик. Он вызвал самолёт-торпедоносец, который сидел где-то на воде. Они там караулили наши суда и уже несколько потопили. Корабль был хорошо вооружен и этот торпедоносец на подлёте встретили заградительным огнём. Он такого не ожидал. Обычно корабль вооружен одной 45-мм. пушкой, а тут 4 разрыва по курсу. И он как-то бросил торпеду. Корабль развернулся, и она прошла мимо. Самолёт отвернул и задымил. Все закричали: «А! Сбили, сбили!» Но не знаю. Когда подошли поближе к берегу Крыма, прилетели истребители с качинского аэродрома и нас проводили в Южную бухту Севастополя», — вспоминал участник тех событий, зенитчик-приборист 53-го дивизиона Михаил Назаренко. Стоит подчеркнуть, что эвакуация Одессы не случилась за один день. Это был завершающий аккорд умелой проведенной операции, продолжавшейся с 1 октября. А за весь период 73-дневной обороны по маршруту Одесса-Севастополь и обратно транспортные суда НКМФ совершили 378 рейсов. Доставляли воинские подразделения и лошадей, танки и боеприпасы, разное воинское имущество, вывезли раненых и более 300 тысяч гражданских лиц, эвакуировали оборудование 34 крупных и 80 мелких предприятий, в общей сложности доставив 287 тыс. тонн различных грузов. Но и сам аккорд — повод для гордости. Скрытная переброска такого количества сил и средств с плацдарма в тылу врага является блестящей логистической операцией. Другое дело, что судьбу защитников решила не 4-я румынская армия, настолько избитая, что на ее переформирование потребовалось два месяца, а Крым. В последние дни сентября 1941 г. войска 51-й армии генерал-лейтенанта Павла Батова, оборонявшие Перекопский перешеек, отошли от Турецкого вала на Ишуньские позиции. Дальше до самого Севастополя немцев не могло сдержать ничто, степной Крым не предполагал возможностей держать удар. Этот отход и стал ключом к Одессе, остававшейся в глубоком тылу у противника, но всё это время пор успешно отражавшей атаки румын. Переброшенная сюда уже 17-22 октября Приморская армия ничем не смогла помочь и отступила к Главной базе Черноморского флота. Началась новая глава, героическая оборона Севастополя, продолжавшаяся до начала июля 1942 г. А в память о том, что все события войны на Черном море связаны единой судьбой, медали «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа» входят в так называемый «Южный бант». Его полными кавалерами стали всего лишь около тысячи человек, переживших эти бои.
