Читать роман "По орбите" с глобусом под рукой

Космический инженер Александр Хохлов рассказал, какой исторический момент в космосе "поймала" Саманта Харви в романе "По орбите" и как российский космонавт Сергей Крикалев стал прототипом одного из героев

В 2024 году британская писательница Саманта Харви получила Международную Букеровскую премию за роман "По орбите". В этом году он вышел в издательстве NoAge, которое представило его на Международной ярмарке интеллектуальной литературы non/fictioNвесна вместе с космическим инженером Александром Хохловым. Насколько роман "По орбите" соответствует реальной жизни космонавтов и астронавтов на МКС — в репортаже литературной обозревательницы "Реального времени" Екатерины Петровой.

Шестнадцать закатов и шестеро на орбите

В фокусе романа Саманты Харви "По орбите" — шестеро человек на борту Международной космической станции. Два российских космонавта, четверо астронавтов: итальянец, японка, американец и британка. За 24 часа они видят шестнадцать закатов, шестнадцать рассветов и думают. О Земле. О людях. О себе. "Они становятся нашими глазами, ушами и проводниками в этот удивительный мир", — сказала Юлия Кузьмина, которая на презентации представляла издательство NoAge.

Харви отказалась от прямых упоминаний. Ни МКС, ни "Союз" не встречаются в тексте. Есть "корабли" и "станция" — как будто намеренно смазанные контуры. Эта абстракция, по словам космического инженера и популяризатора космонавтики Александра Хохлова, — прием, чтобы вытащить тему из технической документальности и перевести в универсальный поэтический регистр. И все же фактура романа точно вшита в конкретный исторический момент.

Сюжетный состав из шести человек — не выдумка. Так действительно было. И не в теории, а в конкретный двухлетний отрезок, когда на орбите одновременно находилось два корабля "Союз", по три человека в каждом. Один россиянин и два представителя других стран. Это был период, когда Россия погашала обязательства по "Морскому старту" — масштабному проекту, который позволил запускать спутники с экватора. Мечта 1990-х, международный консорциум, в итоге перешел России. Под Владивостоком он доживал свой век. И по контракту, пока шел возврат долга, Россия отправляла иностранных астронавтов на "Союзах". Это было до Crew Dragon Илона Маска. Тогда летали только "Союзы". В каждом — один россиянин. И такая формула экипажа: 1 + 2. Потом — снова 1 + 2.

Во время пандемии, когда границы закрылись, самолеты остались в ангарах, а улицы — пустыми, Саманта Харви включила трансляцию с МКС. Медленный дрейф станции — круг за кругом. "Писательница в интернете нашла трансляцию с МКС, погрузилась в просмотр, начала искать фотографии. И ее эта тема настолько захватила, что результатом стал небольшой, но очень поэтичный роман "По орбите", — сказала Кузьмина.

Хохлов читал роман одним из первых. До официального релиза. Он не знал, чего ожидать. "Для меня это был сюрприз. Я видел, что уже было объявлено о Букеровской премии. В СМИ уже появились выдержки, о чем книга. Но эти рецензии были столь же абстрактны, как некоторые части в книге. Это чувства, эмоции и размышления", — сказал космический инженер.

После прочтения он специально вернулся к интервью Харви, где та объясняла свои сомнения. Она колебалась, боялась ошибиться, схватить космос неправильно, неточно. В итоге решилась. И начала писать. Александр Хохлов отметил: в книге много стереотипов. "У всех нас есть стереотипы о космонавтике, связанные с неправильными фильмами и неправильными статьями, которые искажают реальность. Мы посмотрели фильм "Гравитация" или "Вызов", и у нас сложилось в голове некое представление. А в жизни все не так", — сказал он.

То же самое — в книге. Стереотипы Харви, как и у всех нас. Общая информационная среда: статьи, трейлеры, голливудские конструкции. Да и сам Хохлов признался — избавиться от стереотипов сложно. Даже с его опытом. Он говорил об этом без упрека. Как о чем-то естественном. И даже логичном. Потому что в книге важно не то, что написано, а как написано. Это роман о взгляде. О наблюдении. О тех, кто парит в темноте и смотрит вниз — на огни и шрамы цивилизации. На Землю, где почти восемь миллиардов живут на грани тревоги. А наверху — шестеро. Они летят. Вокруг планеты. Вокруг смысла. Вокруг себя.

Шум, борщ и перегрузки

На орбите нет личного пространства. И нет возможности сбежать, даже если хочется. В романе Саманты Харви один из героев теряет близкого человека и не может вернуться. Он остается среди приборов, камер, расписаний и людей, с которыми делит воздух, пищу и обрывки сна. "Люди на МКС становятся друг другу и мамой, и папой, и врачом, и психологом, и самыми близкими людьми", — сказала Юлия Кузьмина.

Роман описывает, как это — быть в замкнутом пространстве и не иметь права на слабость. Проживать горе, оставаясь функцией, членом экипажа, частью команды. Александр Хохлов подтвердил: давление на психику — одно из самых ощутимых. "Конечно же, им там непросто", — сказал он. История пилотируемой космонавтики знает случаи, когда экипажи ссорились, конфликтовали не только между собой, но и с Центром управления полетами (ЦУП). "Экипаж начинает вредничать, в переговорах говорить не очень приятно, и не выполнять все, что ЦУП от них просит", — пояснил Хохлов. Это происходит чаще, чем принято думать.

Для проверки психологической совместимости проводят эксперименты. Один из самых известных — Mars 500. Другой — Sirius. Испытания проходят в институте медико-биологических проблем между станциями метро "Щукинская" и "Полежаевская" в Москве. Там запирают международные экипажи — чтобы понять, как люди разных национальностей уживутся в замкнутом пространстве. "Некоторые эксперименты окончились очень плачевно, там все было плохо, вплоть до того, что экипажи разделялись и закрывали между собой люк", — вспоминал Хохлов. В интернете ходят "стремные истории" об этих изоляциях.

Чтобы в реальном полете не случилось хуже, будущих космонавтов готовят вместе — в России, США, Европе, Японии. Они успевают друг друга узнать. Некоторые сближаются, а некоторые остаются формальными коллегами. "Особенно так часто бывает сейчас, когда летают "Союзы" и корабли Crew Dragon, и зачастую экипаж Crew Dragon очень плохо знает экипаж "Союза", — сказал Хохлов. Контакт между сегментами минимальный. Все работают по своим направлениям. Но остается одна общая точка притяжения — обеденный стол.

"Космонавты и астронавты делят день так, чтобы обед или ужин проводить в одном месте", — объяснил Александр Хохлов. Иногда обедают в американском сегменте, а ужинают в российском. Или наоборот. Все зависит от договоренности. Это не церемония, а попытка сохранить человеческое, не потеряться в рутине. Вместе поесть — значит напомнить себе, что ты не один. Что команда — не абстракция, а люди.

В романе Харви отражены эти совместные трапезы и еда — борщ и перловка на орбите. Рационы у всех стандартные, но отличаются в зависимости от страны. Супы, каши, однотипные блюда. Они повторяются. По словам Хохлова, разнообразие — редкость. Для разнообразия питания станция на время становится гастрономической биржей. "Американцы берут еду из своих наборов и отдают русским, русские берут из своих и отдают американцам", — рассказал Хохлов. Был случай, когда японский астронавт "выторговывал всю рыбу у российского сегмента". Менял на шоколад. Или на что-то еще. Ему не хватало рыбы, а у русских традиционно много рыбных консервов.

Но вкус — не главное ощущение на орбите. Главное — шум. Станция шумит постоянно. Это система жизнеобеспечения, вентиляция, приборы. И шум такой силы, что экипажу невозможно находиться там без наушников. Космонавт Кирилл Песков записал видео для своего телеграм-канала. Звук, по словам Хохлова, был соизмеримый шуму на книжной ярмарке. Чтобы работать, приходится вставлять беруши или носить активные наушники.

Космос — это не тишина. Это давление шума, невесомости и постоянного контроля. "Все, кто мечтает полететь в космос, хотят оказаться в невесомости. Но это самое сложное, что есть в космосе", — сказал космический инженер. Она красива, она манит. Но именно она разрушает тело, приводит к атрофиям, к сбоям в системе равновесия. Космонавты любят невесомость, но страдают от нее. Она — одновременно награда и наказание.

"Работают руками"

Саманта Харви в своей книге упомянула работу космонавтов на орбите в общих чертах. "В книге, кстати, довольно-таки хорошие, правильные акценты стоят. Смысл в том, что есть долговременные эксперименты на МКС, они повторяются от экспедиции к экспедиции", — отметил Александр Хохлов. Сам он девять лет вел хронику МКС для журнала "Новости космонавтики". Девять лет — и каждый месяц в его материалах повторялись одни и те же эксперименты. Потому что наука в космосе — это не про открытия с восторгом. Это про повторения. Многократные, методичные, неизбежные. Наряду с этим есть краткосрочные исследования, ориентированные на конкретного астронавта. Европейцы, например, регулярно прилетают с собственным научным багажом, под который готовят уникальную программу.

Александр Хохлов рассказал, что работа экипажа делится на три основные зоны. Первая — рутина. Техническое обслуживание станции: менять фильтры, проверять системы жизнеобеспечения, проводить медицинские осмотры. Все это, по словам космического инженера, сродни уходу за автомобилем. Без регулярного внимания станция попросту не сможет работать. Вторая — наука. Космонавты — не исследователи в традиционном смысле, а скорее лаборанты. Им высылают инструкции, выдают материалы и оборудование. Они собирают экспериментальные установки, настраивают камеры, запускают трансляции для ученых на Земле. Иногда — работают вручную. "Если какие-то операции требуют работы руками, тогда они засучив рукава работают руками", — добавил Хохлов.

Третья область — динамические операции. Прежде всего стыковки. Особенно на американском сегменте, где часть кораблей стыкуется вручную астронавтами в обзорном куполе. Именно здесь, как отметил Хохлов, был снят постер фильма "Вызов" — в том самом модуле, построенном итальянцами для NASA. "Грузовой корабль подлетает и зависает, два астронавта сидят в обзорном куполе, смотрят через иллюминаторы и мониторы и джойстиком управляют стыковкой корабля", — объяснил Хохлов.

Как Сергей Крикалев попал в роман

Внутри книги Харви есть фигура, которая появляется не один раз, — Сергей Крикалев. Его портрет висит на рабочем месте одного из героев, да и сам персонаж очень похож на Крикалева. Саманта Харви явно прицельно выбрала именно его. Почему? Хохлов предложил личную версию, сразу оговорившись, что это не официальное объяснение, а его собственное предположение: "Первый британец в космосе — Хелен Шармен. Она полетела в 1991 году на станцию "Мир". И Сергей Крикалев был вместе с ней".

В ту экспедицию Крикалев остался на борту дольше обычного, потому что уступил место другому астронавту. С точки зрения юной зрительницы с туманного Альбиона — это было историческое событие. Возможно, именно это впечатление отпечаталось в сознании юной Саманты. "Скорее всего, она смотрела телевизор и увидела, что рядом с их прекрасной Хелен Шармен стоял симпатичный, высокий, красивый, статный, с хорошим голосом российский космонавт", — предположил Александр Хохлов.

Потом были и другие поводы помнить Крикалева. Он стал первым россиянином, полетевшим на американском шаттле. Участвовал в первом открытии люка между американским и российским сегментом МКС. Был в составе первой долговременной экспедиции. Работал на самых высоких постах в "Роскосмосе". И что немаловажно — хорошо говорил по-английски. Сегодня Сергей Крикалев — заместитель главы "Роскосмоса" по пилотируемой программе. Он отвечает за все. В книге Харви это чувствуется: не случайно именно он стал ролевой моделью.

В романе "По орбите" описано, как с борта станции видны города, природные явления. "Они видят землю и крупные объекты, но на освещенной дневной стороне невооруженным глазом города не видны", — сказал Хохлов. Чтобы что-то рассмотреть, нужны телекамеры и большой объектив. Космонавты много снимают. И даже с объективом на момент попадания города в фокус уходит всего несколько секунд. Все очень быстро. Минуты — это уже роскошь. "Момент, когда город можно хорошо сфотографировать, — секунды. Время, когда город условно видно, — минуты", — объяснил Александр.

Чтобы читать роман Харви на максимальной глубине, Хохлов советует поставить рядом глобус. И буквально отслеживать маршрут станции, как это делают в реальности. Тогда сюжет приобретает объем и привязку к настоящему. "Когда вы будете читать книгу "По орбите", возьмите глобус. Поставьте его рядом. Потом вы поймете зачем", — посоветовал космический инженер.

В ноябре 2025 года исполнится 25 лет пилотируемым полетам на МКС. Эта дата почти совпала с публикацией романа "По орбите". Художественный роман, но с точной исторической привязкой. Созерцательный, но построенный на конкретных данных. Написанный на Земле, но от лица тех, кто в небе. Между восходом и закатом. Между голосом и тишиной. Между шестью людьми на орбите и миллиардами, оставшимися внизу.

Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты "Реальное время", автор телеграм-канала "Булочки с маком".