Ученые настаивают на серьезных мерах в борьбе с опустыниванием южных регионов

Южным регионам страны угрожает опустынивание и все более частые песчаные бури, рассказала в интервью "РГ" доктор биологических наук, завкафедрой биотехнологии, аквакультуры, почвоведения и управления земельными ресурсами Астраханского госуниверситета Людмила Яковлева.

Людмила Вячеславовна, какие регионы в зоне риска?

Людмила Яковлева: Астраханская, Волгоградская и Ростовская области, Ставрополье, Дагестан, Чечня, Калмыкия. Даже Бурятия. На юге России причины схожие: климат становится суше, зимы - теплее, количество осадков сокращается. Особенно сложно Ставрополью, где традиционно рассчитывали на осадки и обходились без полива. Сейчас там без орошения уже никак.

Приграничная Астраханская область находится в аридной зоне, для нее характерны контрастная температура и крайне низкое количество осадков. Можно сказать, регион предрасположен к сложному климату. Но к этому добавляются и проблемы, связанные с соседями. В Казахстане и Калмыкии пески занимают большую территорию, и ветры заносят песок оттуда в приграничные районы Астраханской области. Конечно, пески присутствуют и в самой Астраханской области, но их площадь относительно невелика.

Есть ли данные о скорости движения песков?

Людмила Яковлева: Когда пески захватывают 1-2% площади в год, - это уже повод для тревоги. При 2-3% можно говорить о серьезной угрозе. Такие цифры указывают на активное продвижение песков и потерю плодородных земель. В разных регионах сейчас ситуация разная, но есть довольно большие участки, которые уже в "красной зоне".

Причина песчаных бурь - это ведь не только климат?

Людмила Яковлева: Пыльные ветра и движение песков были и раньше, но тогда их сдерживали. Действовала специальная программа лесомелиорации, особенно активна она была в 1980-х годах. Были станции, техника и специалисты. Например, в Харабалинском и Лиманском районах Астраханской области, территориях, граничащих с Казахстаном и Калмыкией, активно сажали лесополосы и укрепляли почву.

Сейчас защитных лесополос мало, высев травы производится лишь на небольших площадях, и последствия этого становятся все более очевидными.

Еще одна проблема - развитие животноводства, особенно коз и овец, без восстановления пастбищных угодий.

Животные не только поедают траву, они копытами нарушают травостой, разрушают верхний слой почвы, и она становится уязвимой к развеванию. Поэтому надо восстанавливать пастбищные угодья. В свое время у нас была областная программа, предусматривающая такие работы, но процент реализации мер небольшой по сравнению с масштабом задачи. Необходима системная работа, требующая адекватных вложений.

Нужны специальные государственные программы?

Людмила Яковлева: В России реализуется Национальная программа по борьбе с опустыниванием. В нее входят 14 регионов. Цель программы - разработка методологии мониторинговых исследований районов, подверженных опустыниванию.

Комплексное исследование было проведено и в Астраханской области, проанализировано состояние природных ресурсов и социально-экономических условий, оценена эффективность мероприятий по мелиорации деградированных земель.

Стратегические и тактические приемы борьбы с опустыниванием на современном этапе должны включать корректировку существующих и разработку новых технологий, проведение комплексных технологий мониторинга не реже, чем раз в пять лет. Нужно, чтобы на региональном уровне принимались собственные программы, согласованные с федеральной стратегией.

Пока пески движутся медленно, у нас еще есть шанс их остановить. Но без системных решений и долгосрочной стратегии нам придется работать уже не на опережение, а в условиях нарастающего кризиса.

Что конкретно требуется сейчас?

Людмила Яковлева: Нужна специализированная техника. Высаживать защитные полосы вручную невозможно. А еще питомники. Если хотим высадить нужные культуры, например джузгун, вынуждены закупать посадочный материал у соседей.

В 2021 году у нас был пробный проект - подбирали лучшую защитную культуру и остановились на джузгуне. Материал закупали в Калмыкии. Высаживали в Харабалинском районе. Но приживаемость оказалась всего около 50%. Джузгун - естественная культура для данных условий, но есть нюансы. Мы сажали в конце октября - начале ноября, чтобы растения ушли в зиму и накопили хотя бы минимальное количество влаги. Но полива не было. Весной и на следующий год мониторили участок, и оказалось, что прижилось лишь около половины. Это говорит о том, что даже с привычными культурами необходима отработка технологии. Нужны специалисты, которые понимают, когда и как сажать. Нужен качественный посадочный материал. Все это тоже требует финансирования.

Возможно ли найти подходящие питомники в других регионах, например, в Ростовской области?

Людмила Яковлева: Хороший опыт есть у Федерального научного центра агроэкологии РАН в Волгограде. Сотрудники этого центра занимаются в том числе джузгуном. Подходы и методики есть, но опять-таки нужна государственная поддержка.

В сельском хозяйстве, наверное, опаснее не опустынивание, а эрозия почвы?

Людмила Яковлева: Совершенно верно. Помимо наступления песков происходит эрозия верхнего слоя почвы, особенно ветровая. Кроме высадки лесополос на юге подсевают многолетние травы, которые помогают закрепить почву. Прикаспийский НИИ аридного земледелия в селе Соленое Займище, например, разрабатывает такие технологии. Его специалисты показывали, как и когда проводить посев, какие культуры использовать. Но после подсева участок нужно оставить без нагрузки хотя бы на год. А у нас, к сожалению, пока не хватает сознательности: на такие участки все равно заходит скот, и нередко усилия в итоге сводятся к нулю.

Но есть альтернативные и довольно перспективные разработки. Например, на агробиологическом факультете Астраханского госуниверситета разрабатывают микробиологические препараты на основе штаммов почвенных бактерий - обитателей аридных областей. Эти микроорганизмы существуют даже в условиях высокой солености. Обработка семян такими препаратами помогает удерживать влагу и питательные вещества, что важно для прорастания. Это способствует лучшей приживаемости. Сейчас препарат проходит апробацию и лицензирование.