Гены и воспитание определяют нашу любовь к природе

Ученые из Швеции задались вопросом происхождения любви человека к природе. Они проанализировали различные работы в области социологии, психологии и биологии и пришли к выводу, что за наше отношение к окружающей среде отвечают как наследственность, так и восприятие природы (или его отсутствие) в детстве. Кроме того, исследователи установили, что тягу к природе испытывают далеко не все люди. Более того, само понятие «природы» может быть совершенно разным для разных людей. Это обязывает урбанистов планировать наши города, не опираясь лишь на стандартные подходы к облагораживанию и озеленению. Необходимо учитывать также индивидуальные особенности отдельных групп людей. Работа ученых опубликована в журнале Trends in Ecology & Evolution.

Человек любит природу и стремится к ней, даже если живет в крупных городах. Именно поэтому залогом комфортной урбанизированной среды является наличие зеленых насаждений, например в виде парков и аллей. Исследования показывают, что деревья и другие растения позитивно сказываются на благополучии и здоровье горожан. Явление, связанное с нашей любовью и тягой к природе, называется биофилия. Однако ее механизм до конца не ясен. Часть ученых полагает, что для людей естественно чувствовать автоматическую положительную привязанность, потому что эволюционно человек сам происходит из природы. С другой стороны, доказательств этому явлению нет, и, вероятно, влияние нашего детства и воспитание определяет то, как мы относимся к природе во взрослом возрасте.

В новой работе биологи из Швеции пришли к выводу, что биофилия имеет двойственную природу. Ученые проанализировали различные работы, где их коллеги анализировали и врожденные факторы, отвечающие за любовь к природе, и то, как люди воспринимают окружающий мир в зависимости от детского опыта взаимодействия с ней. Им удалось установить, что многие люди бессознательно положительно воспринимают природу. Однако гипотеза о биофилии, разработанная в 60-70-е года прошлого века немецким социологов Эрихом Фроммом, должна быть, по мнению шведских биологов, пересмотрена.

Несмотря на сложившееся в обществе мнение, что все любят природу, это не совсем так. Например, японские ученые проводили эксперимент, во время которого людей просили прогуляться в лесу и по городу. Во время прогулок им измеряли сердцебиение. Оказалось, что положительные эмоции от лесного променада испытали 65% людей, то есть всего две трети испытуемых. В другой работе по психологии указывалось на то, что к природе, а не к городам, больше тянутся люди, чье детство прошло в сельской местности или в небольшом населенном пункте. Кроме того, подчеркивают биологи из Швеции, нужно учитывать, что под словом «природа» разные люди могут принимать и парки с лужайками и насаженными деревьями, и дикую природу с горами и бурными реками, а может быть и то, и другое вместе. Причем в течение жизни отношение к характеру необходимой природы может меняться. Исследователи полагают, что это также определяется и наследственностью, и детским опытом.

Биологи пришли к выводу, что наша любовь к природе индивидуальна и это нужно учитывать при планировке городов. Известно, что существуют различные стандарты по облагораживанию, в том числе озеленению, урбанизированных территорий. Однако, как пишут в своей статьей ученые, заменяя дикую зелень парком или наоборот, мы не должны считать, что это будет хорошо для всех. Хотя большое количество исследований свидетельствует о том, что природные элементы в городах способствуют повышению физической активности и восстановлению после стресса, есть люди, которые не испытывают положительных чувств к природе, что отчасти вызвано наследственностью. С другой стороны, зелень в городах играет также важную экологическую и социальную роль — деревья могут очищать воздух от пыли, а их кроны создавать тень, важную в жаркие дни. Таким образом, парки и другие зеленые элементы городского ландшафта безусловно важны, однако в будущем необходимо проводить больше исследований, направленных на оценки взаимодействия между наследственными факторами и факторами окружающей среды в вопросе о происхождении человеческой любви (или равнодушия) к природе.