Следственный комитет России (СКР) начал проверку в отношении многоженца Ивана Сухова, после того как его старшая дочь Анна рассказала о пережитых домогательствах со стороны отца. В эфире российского ток-шоу девушка заявила, что Сухов принудил ее к действиям интимного характера, когда ей было 14 лет. Обвинения в свой адрес мужчина отверг и назвал слова дочери ложью. По его словам, злые люди роют под него и пытаются делать хайп на его имени. Тем не менее правоохранительные органы заинтересовались многоженцем и начали проверку. История Сухова далеко не единственная в своем роде — в России есть немало случаев, когда пострадавшие от сексуальных домогательств решаются заговорить о них лишь годы спустя. В том, почему россиянки прерывают молчание, которое порой длится десятилетиями, и каковы судебные перспективы таких дел, разбиралась корреспондент «Ленты.ру» Илона Палей.

В середине июня на Первом канале вышла программа «Пусть говорят» с участием 19-летней Анны Суховой — старшей дочери многоженца Ивана Сухова, получившего скандальную известность после его интервью журналистке Саше Сулим. В нем Сухов рассказал, что воспитывает 30 сыновей и дочерей от 12 жен.

При этом три жены вместе с 14 детьми проживают с ним в трехкомнатной квартире. На обеспечение огромной семьи, заявил Сухов, он тратит 75 тысяч рублей, а не выходить за рамки бюджета ему удается за счет строгой дисциплины — в частности, его жены не могут свободно распоряжаться деньгами и обязаны согласовывать покупки.

Интервью возмутило общественность, и в отношении Сухова призвали провести проверку. Однако всерьез многоженцем правоохранительные органы заинтересовались лишь после заявлений Анны. На всю страну девушка рассказала, что впервые подверглась сексуальному насилию со стороны отца в 14 лет, когда они были на отдыхе.

До 14 лет Анна жила отдельно от отца — переехать к нему пришлось, когда мать застала подростка за курением и решила отправить ее к Сухову «на перевоспитание». Дома, по словам Анны, отец заявил, что из нее не получится достойной жены из-за ее образа жизни, и решил научить дочь «хотя бы правильно уметь все делать».

Это был второй раз, когда Сухов заставил к себе прикасаться, рассказала Анна. «Спустя месяц после произошедшего он сказал, что ничего не было и я все придумала», — отметила она. По словам дочери Сухова, отец стал говорить, что она страдает психическими расстройствами. Вскоре после этого Анна ушла из семьи и начала новую жизнь.

«Какой смысл оговаривать отца?»

Во время ток-шоу Анну Сухову проверили на детекторе лжи — проверка показала, что сказанное было правдой. «Ей было тяжело говорить, но то, что она говорила, — это полностью вся правда. Она не придумала ничего. Она даже недоговаривает», — подчеркнул профайлер и полиграфолог Роман Устюжанин.

В ответ на обвинения дочери Сухов разместил в своем блоге обращение, в котором заявил, что в отношении него — «лидера движения за легализацию осознанного социального многоженства» — сфабриковали «обвинение в страшном злодеянии».

По словам Сухова, приобретенная им известность не всем пришлась по душе и его заставили замолчать. «Мне долгое время угрожали, пугали и вот перешли к агрессивным действиям», — сообщил многоженец. Вечером 12 июня стало известно, что Сухова вызвали для проверки в СКР, где он провел почти сутки.

В тот же день туда приехала и его дочь Анна в сопровождении адвокатов. Во время опроса девушка подала заявление о привлечении отца к уголовной ответственности. Оснований не верить девушке нет, рассказал в беседе с «Лентой.ру» бывший оперативник ЦРУБОП МВД России Михаил Игнатов.

Дело, объясняет Игнатов, будет строиться исключительно на показаниях девушки. С ней проведут психолого-психиатрическую экспертизу, которая установит, склонна ли Анна к сочинительству или лжи. Следствие также может учесть и заключение полиграфолога, сделанное в рамках ток-шоу.

«Я помню, что рыдала полночи»

Тремя месяцами ранее, в марте 2025 года, в центре секс-скандала оказался рэпер Оксимирон (Oxxxymiron, настоящее имя — Мирон Федоров), внесенный Минюстом России в реестр иностранных агентов — сразу четыре россиянки выдвинули обвинения против исполнителя.

Девушки утверждали, что Федоров растлил и изнасиловал их, когда им еще не исполнилось 18 лет. Виктории Кучак, Вере Маркович, Виктории Михайловой и еще одной девушке, пожелавшей остаться анонимной, на момент знакомства с Оксимироном было 13-15 лет.

В это время 23-летний исполнитель был уже хорошо известен в России, собирал концертные площадки и выпускал хиты. Своим статусом, говорит Виктория Кучак, он и пользовался — понимал, что является кумиром для несовершеннолетних фанаток.

Девушка тогда только перешла в седьмой класс, жила в небольшом поселке и лишь начинала осваивать интернет. В одной из соцсетей она написала кумиру, и тот, к ее удивлению, ответил.

Кучак и Федоров переписывались три года. По словам девушки, все это время он присылал ей сообщения с описанием «абсолютно извращенных и отвратительных» фантазий или рассказывал о сексуальных связях с другими женщинами, а потом изнасиловал на концерте в Уфе.

Вскоре после этого артист заявил девушке о желании завершить общение, что стало для нее сильным ударом — Кучак рассказала, что чувствовала себя виноватой в расставании и ее стали посещать суицидальные мысли. Спустя годы она еще несколько раз встречалась и вступала в связь с Федоровым, чтобы «избавиться от ощущения никчемности и униженности».

Тогда же она попросила у артиста 200 тысяч рублей на терапию, и тот их дал со словами: «Я не знаю, что тогда на меня нашло, но ты — это единственный такой случай с подростком». Впрочем, Кучак уверена в обратном, что косвенно подтверждают рассказы других женщин, обвинивших музыканта в насилии.

В частности, по словам Веры Маркович, она пострадала от сексуального насилия со стороны рэпера в 2008 году. Тогда ей было 15 лет, и она прилетела в Великобританию. 23-летний Федоров, в то время работавший в компании, сопровождавшей русскоязычных детей при поступлении в британские вузы, должен был помочь ей с адаптацией и однажды взял на вечеринку.

После этого, говорит Маркович, исполнитель стал суперхолодным и отстраненным: до окончания ее учебы между ними оставались лишь деловые отношения. О похожих историях рассказали и еще две девушки. Однако в правоохранительные органы обратилась только Виктория Кучак.

Виктория написала заявления на рэпера в СКР и прокуратуру, а ее адвокат объявил о подготовке заявления в полицию Великобритании, подданным которой является Федоров. При этом сам музыкант не стал комментировать обвинения в свой адрес, а Кучак позже пожаловалась на травлю в сети.

«Папы не осталось — в нем больше нет человека»

Чем закончатся проверки Ивана Сухова и Мирона Федорова, покажет время. Однако в России уже есть случаи, когда обвинения в сексуальном насилии, совершенном в далеком прошлом, оборачивались реальными тюремными сроками. Пример тому — Анастасия Даниленко из Ленинградской области, которая ранее рассказала свою историю корреспонденту «Ленты.ру» Варваре Митиной.

С семьей Даниленко поехала в гости к друзьям, где ночью ее уложили спать с отцом. Тогда он стал к ней приставать, трогая там, где не должен был. «На это время я замерла и делала вид, что сплю», — вспоминает Анастасия Даниленко.

Приставания отца по отношению к ней больше не повторялись, а вот ее старшая сестра страдала от этого регулярно.

Отец запугивал дочерей, заставляя молчать. Он уверял: мать будет на его стороне, а они сами останутся крайними. «И постоянно повторял, что в случае чего в тюрьму не сядет, а скорее застрелит нас, а потом покончит с собой», — вспоминала девушка. Рассказать обо всем матери сестры Даниленко решились после своего переезда — чтобы защитить младшую.

В тот же день мать выгнала отца из дома, однако до полиции дело так и не дошло. После этого Анастасия Даниленко продолжительное время не виделась с отцом, а когда это все-таки произошло, поняла: «Папы не осталось — в нем нет больше нормального человека. Остался монстр, психопат, которому нельзя быть в социуме».

Тогда же девушка стала узнавать от других людей, что они тоже стали его жертвами — среди них были родственники, а также мальчики из соседней деревни. Анастасия решила посадить отца. В сентябре 2023 года Даниленко обратилась в полицию, а спустя несколько месяцев — после экспертиз, допросов жертв и свидетелей — мужчину арестовали.

17 сентября 2024 года Лодейнопольский городской суд Ленинградской области приговорил отца Даниленко к 20 годам лишения свободы. Его признали виновным в преступлении по пункту «б» части 4 статьи 131 («Изнасилование»), а также по пункту «а» части 3 и пункту «б» части 4 статьи 132 («Насильственные действия сексуального характера») УК РФ.

Потерпевшими признали старшую дочь и двух подростков из соседней деревни. По преступлениям в отношении самой Анастасии Даниленко и ее сестры Елены к моменту возбуждения уголовного дела уже истекли сроки давности.

«Заявления не подают из-за страха»

Преступления, связанные с насилием или его угрозами, по действующему российскому законодательству не имеют сроков давности, говорит в беседе с «Лентой.ру» адвокат Юлия Иванова. В то же время, если речь идет о преступлениях без применения насилия — например, сексуальных домогательствах, — сроки давности могут применяться.

При этом процессуальные особенности и общественное восприятие таких дел могут значительно осложнить их рассмотрение.

С другой стороны, отмечает эксперт, если обвинение признают ложным, последствия для заявительницы могут быть крайне серьезными — уголовная ответственность со штрафами и даже лишением свободы, если будет доказано, что следствие специально пытались ввести в заблуждение.

Впрочем, по словам Юлии Ивановой, случаи ложных обвинений в России составляют лишь небольшой процент от общего количества дел о сексуальном насилии.

«Освободиться от бремени молчания»

Решение жертвы сексуализированного насилия заговорить спустя годы, особенно в случаях груминга, часто связано с постепенным осознанием травмы, стремлением вернуть контроль над своей жизнью, защитить других, найти справедливость и привлечь обидчика к ответственности, объясняет клинический психолог Ксения Савельева.

По ее словам, часто девушки пытаются снизить эмоциональную нагрузку и «освободиться от многолетнего бремени молчания». Вместе с тем долгое сокрытие травмы может крайне негативно сказаться на психике: привести к депрессии, тревожным расстройствам, низкой самооценке, проблемам с доверием, построением отношений и другим неприятным последствиям.

Эксперт отмечает, что жертвы часто поначалу пытаются убедить себя, что ничего страшного не произошло. «Они минимизируют травму, говоря себе: это было не так уж плохо или я сама это допустила / спровоцировала. Однако этот защитный механизм психики лишь усугубляет ситуацию: травма остается неосознанной и влияет на жизнь», — говорит Савельева.

Поддержу и понимание жертвы насилия часто ищут в соцсетях, воспринимая их как более безопасное пространство, говорит психолог. Потому именно интернет, а не обращение в полицию становится для многих способом «прорвать стену молчания», особенно если они чувствуют, что система правосудия их не защитит.

Кроме того, публичное заявление может привлечь внимание к проблеме и создать большее давление на обидчика.

«Жертва начинает сомневаться в своей адекватности»

Между тем у предания огласке случаев сексуального насилия из прошлого есть и обратная сторона. Общество часто склонно идеализировать известных людей и оправдывать их. И, если таких людей обвиняют в насилии, тот, кто заявил об этом, может столкнуться с обвинениями в свой адрес.

В таких ситуациях пострадавшим начинают говорить, что они якобы ищут хайп, хотят славы, пытаются извлечь выгоду из связи с той или иной знаменитостью, а свои истории из прошлого выдумывают ради внимания.

Однако в тех, кого обвиняют в насилии, все равно просыпается страх «отмены» — потери работы, приглашений на важные проекты и социального изгнания. В итоге они быстро нанимают адвокатов, а порой и целые пиар-команды для защиты собственной репутации. Их главная задача — доказать, что обвинения ложные или же представить все как взаимное согласие.

Вместе с тем, отмечает Савельева, память о травмирующем событии может со временем искажаться, однако ключевые детали события обычно остаются устойчивыми.