Comedy Club: «Если человек способен производить юмор, он его произведет всегда»

На телеканале ТНТ стартовал юбилейный 20-й сезон юмористического шоу Comedy Club. Sostav поговорил с креативными продюсерами шоу Ильёй Романко и Алексеем Поймановым о фишках нового сезона, новой роли Гарика Харламова, факторе цензуры и о том, почему Comedy всё ещё тот.

На ТНТ начался 20-й юбилейный сезон Comedy Club. Что это значит для канала, для программы и для вас лично?

Илья Романко: Когда всё это начиналось, никто не думал, что это продлится 20 лет. Это была революция. Во времена, когда не было интернета и соцсетей, а из развлекательных программы были только КВН и передачи второго канала, нам удалось создать что-то свежее, революционное, непривычное для всех. И нам очень приятно, что это живёт уже столько лет. Конечно, немного грустно, что прошло уже 20 лет, и нам уже не 25. Но очень приятно, что столько лет мы делаем стабильно высокорейтинговую, цитируемую и просматриваемую передачу. И мы готовы отмечать и 40-летний юбилей Comedy Club.

Алексей Пойманов: Для меня 20-й сезон — это серьёзная мотивация. Потому что когда ты говоришь, что у тебя 20-й сезон, сразу все чего-то ждут. А раз все чего-то ждут, значит, что-то надо дать. А раз что-то надо дать, значит, что-то надо делать. Поэтому, по сути, 20-й сезон — это очень большая мотивация, чтобы порадовать и удивить зрителей, да и самих себя тоже.

Вы как-то отмечали 20-летие внутри команды?

Илья Романко: Праздничных тортов у нас точно не было, потому что мы работаем круглосуточно, и времени на это просто нет.

Алексей Пойманов: К тому же, 20-й сезон носит такой праздничный оттенок для аудитории, а для нас это больше про работу.

Перед стартом сезона в инфополе была громкая новость о том, что «Камеди закрывается». Расскажите об этой промо-кампании. Кто её придумал? Почему решили зайти с такой стороны?

Алексей Пойманов: Откровенно говоря, это не первый случай в истории, когда кто-то говорит, что закрывается, но на самом деле не закрывается. Мы это понимаем и отдаем себе в этом отчет. Но, тем не менее, хотелось перед новым сезоном немного всех разбудить.

Илья Романко: Да, просто важно понимать, что Comedy Club идёт в эфире ТНТ 20 лет каждую пятницу, и телезритель вполне справедливо может не заметить, что старый сезон закончился, а новый начался. Поэтому мы решили сакцентировать внимание на этой отсечке.

До вас доходила какая-то реакция аудитории? Как зрители восприняли эту новость?

Алексей Пойманов: Да, был такой целый период, когда всем нам — резидентам, авторам, продюсерам - круглосуточно звонили и писали с этим вопросом. За что мы, конечно, очень благодарны тем людям, которых это взбудоражило. Это ещё раз напомнило нам о том, что Comedy Club — это очень важное явление. Нам звонили представители прессы, коллеги с других каналов, друзья, знакомые и родственники, все, у кого были наши номера. Спрашивали, почему закрывается, правда это или нет, что у нас случилось, что будет, если включить ТНТ в пятницу в 21:00.

Ещё одна новость, которая гремела перед новым сезоном — Гарик Харламов стал креативным продюсером Comedy Club. Вы с ним работаете уже давно, но теперь у него изменилась амплуа. Как это отразилось на нем, на вас? Как проходит ваша совместная работа?

Алексей Пойманов: Важно отметить, что амплуа у него не изменилось, а дополнилось, потому что ведущим и резидентом он тоже остаётся. В первую очередь Харламов — это топовый комик нашей страны. Он очень смешной, очень талантливый. И его способности развились теперь ещё вот сюда.

Илья Романко: Для него самого назначение стало неким адреналиновым уколом, потому что он 20 лет был резидентом, а теперь получил новые полномочия, которые ему действительно интересны. Во время подготовки нового сезона он придумал много идей, ходов, каких-то фишек и номеров.

Алексей Пойманов: Про Харламова-комика сложились определённые стереотипы. Многие люди думают, что он такой весёлый ленивый раздолбай, которому ничего от жизни не надо. Но мы знаем Гарика много лет, и можем с уверенностью сказать, что у него есть много черт хорошего продюсера. У него хорошие организаторские способности, у него развитое творческое чутье. Он очень проницательный человек. В общепринятой парадигме о нём редко так говорят. Но эти слова о нём!

Кому, как не вам, об этом знать! Со стороны же видно далеко не всё.

Илья Романко: Да, конечно. А то, что вокруг него есть стереотипы... Зачем от них отказываться? Они часть образа, да и работе они не мешают. Было бы странно с его стороны сказать: «Нет, я не такой». Ведь люди любят его именно таким.

Алексей Пойманов: А еще Гарик очень азартный человек. Он для себя это тоже принял как своего рода вызов. И ему очень интересно, он очень вовлечен в рабочий процесс. Это очень классно, нас это радует, его это радует, зрителей, надеемся, тоже радует.

Как изменился Comedy Club в новом сезоне? Что нового вы добавили?

Илья Романко: Перед началом сезона мы втроем так себе сформулировали главную цель: «Давайте делать то, чего раньше никогда не делали». И это сейчас наша внутренняя настройка на каждый выпуск. У нас появилась песня-открытие каждого выпуска, для которой мы зовём не очень известных, но очень классных исполнителей. У нас появились интервью со зрителями в фойе, которые делает группа USB — такого тоже никогда не было, и это пространство вообще всегда оставалось за кадром.

Подхода к номерам это тоже касается. В каждом передаче нового сезона есть что-то, чего раньше не было. Новые звёзды, новые комики, новые неожиданные дуэты и номера и целые специальные выпуски.

Алексей Пойманов: 1 ноября в эфире был специальный выпуск, посвящённый 20-летию Comedy Club и 10-летию шоу «Однажды в России» — такая грандиозная коллаборация. В конце передачи у нас был совместный номер, в финале которого на одной сцене оказались все участники Comedy Club, все участники «Однажды в России», участники «Уральских пельменей», участники «Кривого зеркала» и «Аншлага», и в конце вышел Евгений Ваганович Петросян.

В конце мы сделали общее фото, подобного которому, скорее всего, не будет больше никогда в истории телевидения. Впервые в истории все эти легендарные комики собрались над одной сцене под буквами Comedy Club.

Илья Романко: Три канала и шесть юмористических передач объединились в одной.

А как реагировали сами участники этой коллаборации?

Алексей Пойманов: Все были очень довольны! И после съёмок очень тепло поговорили. Отдельное спасибо хочется сказать Евгению Вагановичу Петросяну за то, что пришёл в Comedy Club, пошутил и разорвал зал. Увидеть Петросяна в действии – это очень круто. Конечно, большое спасибо и «Уральским пельменям» за то, что откликнулись, пришли. Александр Морозов, Геннадий Ветров и Юрий Гальцев — им тоже огромное спасибо. Были очень рады всех их видеть на сцене Comedy, и будем рады видеть ещё!

Эта коллаборация особенно интересна в контексте того, что раньше Comedy Club противопоставлял себя этим программам. Да и сейчас иногда такое происходит. А существовало ли какое-то противостояние на самом деле?

Алексей Пойманов: Никакой войны никогда не было.

Илья Романко: Это скорее было в КВН в начале 2000-х. И то этот тренд был достаточно краткосрочным. А потом он переместился в интернет, где всех сравнивают с «Аншлагом» и Петросяном — собственно, об этом мы тоже шутили в этом выпуске.

Многие думают, что мы все – юмористические передачи и конкретные юмористы – воспринимаем друг друга как конкурентов. На самом деле это не так. Мы никого не воспринимаем как конкурентов, у всех есть своя аудитория. Мы не одну передачу делаем, чтобы конкурировать. Это другие каналы, другие концепции, другие коллективы, другие комики, другие номера, другой пласт юмора, другие темы, другие тренды. Вообще никакой конкуренции никогда в жизни мы не испытывали и близко.

А отсутствие конкуренции не мешает развитию? Часто ведь становишься лучше, именно оглядываясь на соперника.

Алексей Пойманов: Если человеку нравится его работа, он старается ее делать хорошо и без конкурентов. Уровень конкуренции никак не влияет на желание работать или сделать лучше. Мы — сами себе конкуренты, мы сами хотим себя удивлять, сами хотим делать что-то новое и интересное.

Но ведь конкуренция между, например, ТНТ и СТС всё равно существует.

Алексей Пойманов: Здесь есть небольшая разница. Конкуренция телеканалов и конкуренция юмористических проектов. То есть, когда конкурируют между собой каналы – это неотъемлемая часть бизнеса, это нормально, это правильно, что есть конкуренция.

Илья Романко: Когда мы видим рейтинги, и видим, что наши рейтинги выше всех, мы, конечно, радуемся, но на этом всё.

Алексей Пойманов: Но нет такого, чтобы мы стремились кого-то в чём-то обогнать. Вообще, если сказать коротко, у нас нет конкурентов.

Илья Романко: На самом деле, наши конкуренты — это мы. Как сказал один умный человек: нужно стараться быть не лучше, чем все остальные, а лучше, чем ты сам был вчера. Это единственный путь для развития.

Алексей Пойманов: Я честно скажу: я лично был бы очень рад, если бы появился какой-то телепроект или какой-то юмористический продукт, который начал бы с нами соревноваться в формате гонки. Мы всегда очень радуемся, когда кто-то появляется, но, как правило, игры на долгой дистанции не получается.

На ваш взгляд, почему за эти 20 лет у Comedy Club не появилось такого конкурента? А те, что появляются, или менее популярны, или живут в эфире меньше, и просто быстро исчезают.

Илья Романко: У кого-то своя аудитория, у кого-то состав, может быть, не такой звездный. Кто-то не так хайпанул в самом начале, совершив какую-то юмористическую революцию. Кто-то не делает какие-то, может быть, острые политические номера или остро-социальные номера, которые бывают в Comedy Club и разлетаются на десятки миллионов просмотров.

Алексей Пойманов: Когда какой-то новый проект появляется, это вообще ничего не значит. Вот если он продержится какое-то время, тогда уже можно о чём-то говорить. Я собьюсь со счета, если начну перечислять убийц Comedy Club, которые появлялись за эти годы. Каждый говорил, что вот сейчас, вот сейчас, вот на этот раз. Но итог вы знаете.

То есть, у вас не было момента, когда появилось какое-то новое шоу, которое заставило вас волноваться? Вы вообще следите за тем, что делают в других шоу на других каналах и на ТНТ?

Илья Романко: Чтобы волновались — нет. Но, конечно, мы следим за тем, что делают наши коллеги. Отслеживаем темы, шутки, чтобы не быть в вакууме. Тем более, что многие вышли из КВН, поэтому все друг друга прекрасно знают. Так что влияет и личный фактор, и фактор нашей родной Alma Mater. Мы очень радуемся, когда у кого-то получается, и переживаем, если что-то идёт не так.

Среди зрителей часто можно услышать фразу «Comedy уже не тот». На ваш взгляд, что за ней стоит и почему она возникла? Эта какая-то ностальгия по ушедшим резидентам, другому залу или юмору в целом? Или вообще просто тоска по «тем самым временам»?

Илья Романко: Так говорят про, наверное, любой юмористический проект. Люди, которые играли в КВН в 60-х, рассказывали, что уже на третий или четвёртый год существования программы появились те, кто стал говорить, что КВН уже не тот.

И это нормально. И этому есть объяснение. Ведь когда ты вспоминаешь Comedy 20-летней давности, ты на самом деле вспоминаешь себя 20 лет назад. Тогда деревья были выше, трава зеленее, мороженое вкуснее. А ты на 20 лет моложе. Неприятные воспоминания стираются и остаются только приятные ретроспективы. Поэтому ты помнишь, как тебе было 15-20 лет, ты смотрел номер Харламова и Мартиросяна, и всё было хорошо. Очень много номеров из первых лет Comedy просто невозможно смотреть сейчас. И это говорит о том, насколько сильно мы шагнули вперёд. Поэтому слова о том, что «Comedy не тот» связаны просто с воспоминаниями и грустью о своём собственном прошлом, не более того.

Есть ли что-то из «того Камеди», по чему вы сами скучаете? По отдельным моментам или конкретным резидентам.

Илья Романко: Люди часто пишут: «Вот было классно, когда выступал Галыгин». Конечно, классно! Но сейчас это другой человек, который занимается другими делами. А что делать? У всех своя жизнь. Кто-то идёт другой дорогой, как, например, Саша Ревва, который начала заниматься музыкой. А кто-то выбирает Comedy и понимает, что ему здесь хорошо, как Харламов, который спустя 20 лет продолжает выдавать прекрасные номера, собирающие десятки миллионов просмотров.

Алексей Пойманов: Из тех времён я больше всего скучаю по ценам на недвижимость. Вот они сейчас точно не те.

Часто Comedy Club предъявляют, что он не рождает новых звёзд. При этом появляются новые интересные лица, как Алексей Шальнов или Костя Бутусов, но главными звёздами всё ещё остаются Воля, Харламов и Демис. Почему так происходит?

Алексей Пойманов: Аудитория Comedy Club не воспринимает новые лица сразу. Как было, допустим, с Андреем Бебуришвили. Когда он только появился в Comedy, его не воспринимали и не запоминали. Но после того, как он какое-то время повыступал, он уже начал ассоциироваться у людей с Comedy Club. Так что, мне кажется, вопрос не в том, что в Comedy нет новых звёзд. Это просто процесс становления, через который они проходят. Если те же Костя Бутусов или Женя Синяков будут продолжать выступать на стабильно высоком уровне долгое время, то люди к ним привыкнут, просто нужно время.

Илья Романко: И ещё такой момент, что Харламов, Воля и Демис — это действительно суперзвезды. Кого рядом с ними не поставишь, их не затмить. Это действительно сложность. Ещё можно спросить: а какие новые звезды появились за 20 лет в «Аншлаге»? Или в «Кривом Зеркале»? Или в «Уральских пельменях»? Так можно и про КВН сказать, и про любой другой юмористический проект. «Однажды в России» тоже за 10 лет обновило состав, но суперзвёздами остались всё те же люди. Новые лица появляются, но звёздами остаются те, кто был у истоков.

В начале интервью вы сказали, что готовы отметить и 40-летний юбилей. А если серьёзно, вы представляете себе это? Что Comedy проживёт ещё 20 лет и будет продолжать оставаться успешным проектом? Или всё-таки у него есть срок годности?

Алексей Пойманов: Я воспринимаю Comedy Club как живой организм, как человека. Когда разговариваешь с человеком, ты же не знаешь, сколько он проживет и что его ждет впереди. Вот здесь то же самое. Сделать какую-то ставку невозможно. Про 20 лет тоже никто никогда не думал. Никто не знал, что шоу вообще так выстрелит. Мы каждый день думаем: «Ну сколько ещё?» И никакого ответа на этот вопрос нет.

А что, по вашим ощущениям, должно произойти, чтобы шоу вдруг закрылось?

Илья Романко: Сумасшествия, болезни, смерть, деградация, деменция. Только физиологические причины. Нам всё нравится, резидентам всё нравится, зрителям всё нравится. Мы работаем с утра до ночи и отдаём все силы, чтобы получить хороший результат. Как только мы перестанем справляться в общей массе с поставленной задачей, я думаю, все логично завершится.

Алексей Пойманов: Чтобы Comedy Club получился таким, какой он на сегодняшний день есть, должно было очень много факторов одновременно сойтись в одном. Чтобы те, кто надо, выступали. Те, кто надо, писали. Те, кто надо, продюсировали. И здорово, что сегодня у нас есть такие авторы, такие резиденты и Артур Джанибекян — наш бессменный генеральный продюсер. И если говорить про вероятность того, что Comedy Club закроется, то должно тоже сойтись много чего, а не так, что «Comedy закрылся, потому что Демис опоздал на репетицию».

Илья Романко: Или «Харламов теперь читает рэп».

Сейчас часто говорят, что на тех, кто занимается юмором, как никогда давит цензура. Ведь вещей, о которых нельзя шутить, становится всё больше. Вы ощущаете это давление? Становится ли сложнее придумывать номера?

Алексей Пойманов: Шутить сложнее не стало. Это миф, придуманный людьми, которые не умеют шутить. Во-первых, если человек способен производить юмор, он его произведет всегда. То есть, если тебе нужны условия, чтобы ты шутил, и какое-то количество тем, без которых ты не юморист, значит ты в принципе не юморист.

И второе. Несмотря на стереотип о том, что Comedy club — это такие весёлые хулиганы, я искренне считаю, что цензура делает юмор лучше. Как по мне, это как раз таки не то, мешает юмору, а то, чего не хватает сейчас юмору. Вот мне бы хотелось даже больше цензуры, честно скажу.

Чтобы был какой-то челлендж?

Алексей Пойманов: Нет, чтобы выжили умные. Сейчас юмористом или комиком себя называет абсолютно любой человек. Вход в некоторые юмористические жанры абсолютно нулевой. Ты можешь сейчас пойти и через полчаса начать выступать со стендапом в баре. Что тебе для этого нужно? Тебе нужно, чтобы ты мог говорить, чтобы на тебе были надеты штаны. Все. Примерно вот такие требования.

К чему я это? В Советском Союзе была цензура, и она дала стране очень много талантливых комиков. Только рамки делают человека способным за них выходить, а не их отсутствие. Поэтому шутить сложнее не стало, мы просто шутим в духе времени.

Ещё одна частая претензия в адрес Comedy Club, которая раньше часто звучала и в адрес КВН, и в адрес того же «Аншлага» — это то, что шоу транслирует не те ценности. Что вы обычно на это отвечаете?

Илья Романко: Хотелось бы задать всем такой риторический вопрос. А назовите мне хоть одну программу на российском телевидении или хоть одно социальное явление в России — а Comedy Club уже называют социальным явлением — где бы откровенно порицалось все плохое, и откровенно хвалилось все хорошее. Где передача на российском телевидении, где ругают псевдопсихологов, эскортниц, девушек, которые не хотят работать и считают, что мужчина все должен, феминизм, чайлдфри, взяточничество, международную обстановку, взаимоотношения России с другими странами, дружественными и недружественными, употребление наркотиков и алкоголя. Где эта передача? Если кто-то сможет ее назвать, я соглашусь с критикой Comedy Club, что мы какие-то не такие.

Алексей Пойманов: Когда придумываем юмор, мы всегда отталкиваемся от того, а что мы хотим этим сказать, от идеи. Comedy Club — на самом деле очень идейный проект. За комиком всегда должна стоять какая-то созидательная позиция, какая-то добрая идея, какая-то направленность. В Comedy Club это есть.

Илья Романко: А некоторые говорят: «Ой, какие вы плохие, очередной номер про эскортниц сделали». А суть номера в том, что не надо, девушки, такими быть. В этом суть. Мы никогда не поощряем то, что не должно поощряться. Возможно, когда Comedy Club только начинался, у нас могло быть просто веселье. Но сейчас мы бичуем пороки и обличаем неблагонадежные социальные группы и явления. Проще говоря — стебём плохое.

А почему у людей складывается иное впечатление?

Илья Романко: Зачастую это говорят те, кто вообще не смотрит. И они ещё гордо говорят, мол, не смотрю «Камеди» уже 15 лет, там ничего не изменилось. Так ты посмотри. Потому что эта критика не очень сочетается с номером, например, про Дурова в тюрьме. Или с номером про Харламова-завхоза, который не знает, приклеить или прибить табличку на дверь. Этот номер Михалков показывал в своей передаче, на заседании правительства Татарстана его приводили в пример, как делать не надо.

У Камеди Клаба уже давно нет никакой грубости ради грубости. Всё это беспредметное хулиганство осталось где-то на маленькой сцене в 2005 году.