В театре «Школа современной пьесы» рассказали о странной любви Даниила Хармса
Свою версию по мотивам пьесы «Интервью» Александра Углова — спектакль «Однажды» — представила заслуженная артистка РФ Роза Хайруллина с коллегами по актерскому цеху Юлией Галкиной и Евгением Козловым. Заявив о себе еще и как о режиссере, Роза еще раз проявила свой талант, неизбывную энергию и творческую отвагу. Потому что представить абсурд на сцене — как минимум не банально. А еще — сыграть в нем главную роль. Подробнее о премьере в театре «Школа современной пьесы» — в материале «Вечерней Москвы».
— Надо просто честно делать свое дело, — говорит Роза Хайруллина. — Выходить на сцену и честно играть…
Театр не воспитывает, нет. Это громко сказано. Но театр должен оставаться местом для исповеди. Эта «исповедь», которая идет всего час на сцене «Зимнего сада» ШСП, может вызвать у зрителя эстетический шок и даже ввести в ступор: так много в нем абсурда, эпатажа, самоиронии, сарказма, просторечной лексики и при этом — откровенной боли и пронзительной ноты одиночества вдвоем.
Оказывается, история любви и семейного счастья у Даниила Хармса тоже была весьма абсурдной. А объяснение в любви у гения очень смахивало на признание в ненависти. Все это разглядела актриса, когда встала на место режиссера:
— Актер видит только себя, свой образ на уровне своего пупка, — говорит Роза Хайруллина. — А режиссер видит мир. Надо только слышать, куда он тебя ведет. Поэтому ошибается тот актер, который считает себя умнее режиссера. В этом случае, как в греческой трагедии, он начинает соревноваться с Богом. И как только актер вступает в такое соревнование, он умирает. Потому что это амбиции, а амбиции убивают актера.
Баллада о мужской дружбе: каким получился байопик об ослепшем дзюдоисте Олеге Крецуле
И в данном случае актриса без амбиций Роза не считает себя умнее режиссера Розы. Но вызов приняла. Да, внешне она совсем не похожа на светскую Марину Дурново, жену Даниила Хармса, которая пережила его на многие десятилетия и закончила свою жизнь уже в ХХI веке в далекой Венесуэле.
Седая, коротко стриженная, вся в черном, андрогинная Дюймовочка, комок энергии и нервов, актриса поведала нам, каково это — быть женой гения абсурда. Ведь герой ее романа абсурден во всем — от постоянных измен до танцев со стулом на шее. Но, оказывается, и она ему под стать: тоже не менее нелепа в своем ожидании любви и принятии его таким, как он есть.
Конечно, слушать этот дуэт непросто. Эти двое разговаривают на своем тайном языке, на своей «фене», зашифрованно от других. Их диалоги похожи на обмен теннисными мячами — чей удар сильнее и точнее? Обилие просторечной лексики — а рядом разговор о высоком, о Бахе и Чайковском... Кто какую музыку любит? Кто более сложен — он или она? Кто кого ударит? А кто кого разденет? Это уже не игра, не спор, а прямо перестрелка...
Напомним историю. В реальности брак Хармса и Дурново длился шесть лет — счастливых и невозможных одновременно. Жизнь у них была, «как на седьмом небе». Однажды он ей сказал:«Не старайся казаться сильной, если хочешь плакать — плачь. Если хочешь танцевать, то танцуй так, как будто тебя никто не видит. Если хочешь петь, то пой так, как будто тебя никто не слышит. Если ты живешь, превращай жизнь в жизнь!»
И на наших глазах актриса превращает «жизнь в жизнь». Ее героиню не пугает тема голода и холода: «Хочу есть, а еды нет. Есть еда. Нет еды. Хочу есть, а еды нет... От еды разной можно умереть. Давай спать ляжем. И будем долго спать, пока не пройдет голод...»
Статный Евгений Козлов, который обозначает Хармса, тут на своем месте. Ему подвластен и рэп, и сложный вокал, и отважная акробатика с героиней на шее... Его яростные зонги о голоде, об изменах — отдельные номера, которые слегка приоткрывают дверцу в нежную, оказывается, душу писателя. Все это подмечает и комментирует кукольная журналистка (Юлия Галкина) с ее пронзительно писклявым (привет «Барби»!) детским голоском.
Грузин московского разлива и мистическая субстанция: о чем фильм «Анна и Вано. Ванна и вино»
Потому что многое надо объяснить. Диалоги героев трудно слушать. Провоцируя друг друга, они произносят слова монотонно, как бы отстраняясь, скрывая истинные свои чувства. Он признается: «Сложно быть со мной: денег у меня нет, женщин я люблю иногда очень часто...» Она признается: «Я тоже водку хлебать люблю иногда...» Он: «Я тебя щас тресну по подрыльнику...» Она: «Давай с тобой водки хлебнем»... Он: «А чего ты такая голая, мокрая, бесстыжая лягушка?» И так далее....
Лягушка у Хармса, как вы понимаете, комплимент. И тема воды здесь тоже не случайна. Рассказывая об их союзе, розовоголовая телеведущая называет его головастиком, ее — икринкой. И на фоне большой драмы разыгрывается и у нее своя драма расставания с любимым... Это уже другая «Замочная скважина» — так называется программа, которую она представляет в телеящике... И кстати, это кредо самой Розы Хайруллиной: «Надо, чтобы на сцену смотрели, как в замочную скважину».
Конечно, в эту «замочную скважину» лучше смотреть культурному зрителю, имеющему некоторое представление об особенностях творчества Даниила Хармса. Тем не менее это история о странной любви вопреки всему — голоду, холоду, дурному характеру, грубости нравов — может зайти и непосвященному. Героиня принимает мужа как явление природы — целиком и полностью, не пытаясь его переделать. «Что же мне делать, если я тебя так люблю? А иногда так хочется ударить тебя в промежность», — признается она в финале. И мы ее очень понимаем.
Кстати, за весь спектакль супруги ни разу не назвали друг друга по имени. Может, потому, что у лягушек и головастиков имен нет?
