ПРОГРЕСС, СЛАВА, ЖАЖДА
Вячеслав Громкий сиял, как старая комета в потемках. Отчего? Да ведь в его руках оказался новенький, хромом сверкающий, только купленный в магазине «Дом для творца», потрясающий агрегат. Чудо техники, про которое ученые горемыки прошлых столетий с завистью пробормотали бы: «Пути прогресса неисповедимы…» А Уолт Уитмен сильнее бы пропел на пару с Вальтером Беньямином гимн демократизации искусства.
Вячеслав давно все решил. Неделю назад, как увидел мысленную рекламу «Концерна» о новой литературной машине. Великого ритмического, рифменного, стилистического и смыслового станка. Ну и прочих писательских функций, доведенных до механических, программируемых и синтезируемых операций. Словом (точнее, двумя), «Литературный Генератор № 3». Или Литгений Третий, как его ласково прозвали новые писатели. И порой добавляли «имени К. Саймака», памятуя его «Силу воображения».
Вячеслав Громкий подходил к своему подъезду и обдумывал авторский псевдоним:
«Все-таки, Слава Гром. Это звучит сильно! Хлестко. Хотя, может, уточнить у Генератора… Может. Но это почти дурной тон в профессии. Хоть что-то надо делать и самому».
Вячеслав Громкий, без пяти минут взрыв литературной материи под товарным знаком «Слава Гром», зашел в квартиру, переоделся, сварил кофе в ИИ-турке, оставил уличные одеяния для рободомохозяйки. Довершив эти ритуальные действа, он распаковал Литгения Третьего, установил его на столе, подключив все беспроводные порты к беспроводным розеткам и иным беспроводным необходимым гаджетам и устройствам. Наконец-то Слава Гром сел, включил ларец с механизированной магией и, задействуя пропитанные самыми важными замечаниями из курса «Специальность писатель-техник второй категории» сгустки мысли, принялся вводить требования своей творческой воли.
«Начнем с детективной завязки Кристи, – решил Вячеслав, медленно превращаясь в Славу Грома. – Затем добавим гнетущего психологизма Достоевского. Сделаем остановку на пышных описаниях природы от Тургенева, далее перейдем к тучным, но конкретным и сильным мыслям по Толстому, отчеканивая все трагической кульминацией в лучших традициях Эсхила, а потом, раз уж потревожили греков, закончим комичным неистовством Аристофана».
Шестеренки, сцепления и схемы Литгения пришли в движение. Творчество наконец-то началось. Внутри машины атомарных размеров Гастон Галлимар прокричал в сонном цехе:
– Русские, британцы и древнегреки! Агата, Федор, Иван, Лев, Эсхил и Аристофан, за работу! Нас ждет читатель!
Пришла ли слава к Славе, остается неизвестным. Точнее, тенью той сумасшедшей во всех смыслах работы, которую провели спецы «Концерна» по клонированию, реплантации воспоминаний и уменьшению великих писателей прошлого до микроскопического уровня. Что делать, прогресс, как и желание славы с жаждой прибыли, не стоит на месте.
Автор: Осип Казанцев
Иллюстрация: Makers Company, dribbble.com