«Ну что ты, Миша, не мог пятерых таких настругать?» Вспоминаем отца Александра Овечкина
Сегодня из жизни ушел замечательный человек — Михаил Викторович Овечкин, отец знаменитого хоккеиста и капитана «Вашингтона». Обозреватель «Матч ТВ» рассказывает, каким в памяти остался дядя Миша. «Ну что ты, Миша, не мог пятерых таких настругать?» Вспоминаем отца Александра Овечкина Сегодня из жизни ушел замечательный человек — Михаил Викторович Овечкин, отец знаменитого хоккеиста и капитана «Вашингтона». Обозреватель «Матч ТВ» рассказывает, каким в памяти остался дядя Миша. * * * Так получилось, что в этот день, 15 февраля, ровно девять лет назад, папу Овечкина сразил инфаркт. Дядя Миша потом рассказывал об том так: «Наши играли с американцами на Олимпиаде в Сочи. И помните тот момент, когда судья не засчитал наш гол в их ворота? Я очень близко к сердцу это принял. Всей душой болел за наших. И когда такую подлость совершили по отношению к России, то меня накрыло. После матча я около полутора суток всё держал в себе. Жгло в груди. Врачи привезли в больницу, обследовали. И сказали: «Еще 15 минут, и сейчас бы вы с господом богом разговаривали о хоккее». Я ведь уже на том свете был. Но добрые люди меня вытащили…» Мы разговаривали в сочинской больнице, куда доставили отца Овечкина. Сам Саша продолжал турнир. Заезжал к папе… Но когда говорят, что Ови на той Олимпиаде был не похож сам на себя, поэтому Россия вылетела от финнов в четвертьфинале — помните, при каких обстоятельствах Александр Великий играл в хоккей. А дядя Миша по-простому ответил на звонок, когда я желал ему здоровья: «Да вы приезжайте ко мне. Всё равно тут один в палате лежу». И мы поехали — вместе с комментатором Сергеем Наильевичем Гимаевым и корреспондентом Региной Севастьяновой. Когда Михаил Овечкин ее увидел, то сразу начал давать советы, как строить отношения с парнями и как выбирать мужа. Он был свойский и душевный. * * * Дядя Миша, а иначе отца Овечкина никто не называл, был таким человеком, которого знал весь хоккейный мир. Когда он приезжал в Вашингтон, то выходил в перерывах курить к одной и той же колонне, а вокруг собирались американские болельщики. Они не понимали его, он не понимал их. Но как-то быстро они находили общий язык, обсуждали ход матча, а фанаты называли его «Борисом Ельциным». Михаил Викторович и в самом деле был похож на первого президента России. А о популярности Саши в НХЛ он мне говорил так: «Он — первый человек в Вашингтоне, второй — я, Обама — третий». Даже в Америке он ходил на ледовые занятия сына. «Я ни одной тренировки Сашки не пропускал — ни в США, ни в юности в Новогорске. Как-то все отцы собрались в холле после тренировки. Мы прятались там, откуда выезжала заливная машина, потому что тренер Зинэтула Билялетдинов не разрешал нам присутствовать. Проходя мимо после занятия, Билялетдинов мне говорит: «Ну что ты, Миша, не мог пятерых таких настругать?» Сашке тогда было 16 лет. Ну, а в 17 лет он попал в сборную России, и Виктор Васильевич Тихонов сразу поставил его в первое звено. И у парня пошло-поехало…» * * * Дядя Миша в молодости играл в футбол за дубль московского «Динамо», был хорошим защитником. И со своей будущей женой познакомился на стадионе. «Я была в компании с подружкой и ее молодым человеком. Тут к нам подходит какой-то футболист, — вспоминала мама Овечкина. — А я тогда приехала из Болгарии — вся модная, стильная, с красивой сумочкой. И там у меня мелочь разбросана. А он говорит в шутку: «Девушка, может, мороженым угостите?» Это был 1968 год…» Когда я звонил родителям Овечкина за интервью или коротким комментарием, то обычно набирал номер дяди Миши, потому что он словоохотливый, говорит колоритными фразами. Но Михаил Викторович понимал, что его какие-то неправильные, где-то восторженные и неполиткорректные слова могут улететь в прессу, потому что на первой же минуте говорил так: «Кстати, вот я сейчас трубочку передам Татьяне Николаевне, она лучше расскажет…» У меня складывалось впечатление, что папа и мама Овечкина были вместе всегда. И дома, и на даче, и на мероприятиях, и в Америке, и в России. Задумался сейчас и даже не вспомнил, когда я их видел порознь. Это была настоящая, реальная любовь, которой больше полувека. * * * Дядя Миша мог позвонить внезапно: «А дай телефон того-то… Я видел, у него день рождения. Хочу его поздравить». Даже у этого большого и общительного человека были не все номера в телефоне. И я постоянно подсказывал. А еще Михаил Овечкин любил смотреть видео про Сашу. Особенно ему понравился репортаж, когда Александр вышел играть в футбол на стадион «Динамо». Начинался он с того, что Ови, поднявшись с газона в VIP-ложу, обнимался со всеми друзьями и родственниками. А потом Саша и дядя Миша встали перед моей камерой. — Мечты сбываются? — я спросил у Александра, который из хоккеиста превратился в футболиста. — Это моя мечта сбылась! — воскликнул дядя Миша. А потом добавил: «Замечательный день! Мы все счастливы: и мама, и я, и все родные. Так что всё у нас хорошо». * * * Я посмотрел сообщения в телефоне. Последним от дяди Миши было такое: «С Новым годом семья Овечкиных вас поздравляет». Прямо 31 декабря. А в январе он уже попал в больницу. …А тогда, девять лет назад в Сочи, после операции на сердце Михаил Овечкин сидел на кровати и, когда мы уже были в дверях, сказал нам со вздохом замечательную фразу, которую я помню до сих пор: «Вроде всё есть в этой жизни. Деньги, связи, замечательные дети, любимая жена. Но нет здоровья». Дядя Миша был простым, добрым и настоящим. Те, кто общались, те знают. Его будет очень не хватать.
