За что русский царь убил главу русского православия
515 лет назад, 11 февраля 1507 года, родился один из самых ярких персонажей русской истории – митрополит Филипп II (в миру Федор Степанович Колычёв). Этот человек не побоялся расстаться с жизнью ради борьбы за свое понимание справедливости. Как и почему возник конфликт митрополита с Иваном Грозным и почему он дошел до такого накала?
Отрок Федор происходил из знатного старомосковского рода. Его отец Степан Иванович (наставник младшего сына великого князя Василия III – Юрия) готовил сына к государевой службе. Федор получил типичное для знатного юноши того времени образование: его обучили грамоте, владению оружием, верховой езде и прочим воинским навыкам. Но подросток не проявлял склонности к воинскому делу – его больше тянуло к книгам и молитвам. Хотя в те годы женились очень рано, Федор в брак не вступил, ибо мечтал о монашестве. Однако мечта никак не сбывалась – парень, как и другие его родовитые сверстники, начал придворную службу.
Путь на Север
В итоге на помощь Федору пришли обстоятельства, оказавшиеся, впрочем, крайне неприятными для его родственников. Бояре Колычёвы, мечтавшие о власти, приняли сторону князя Андрея (сына объединителя Руси Ивана III), поднявшего в 1537 году мятеж против правительницы России Елены Глинской, исполнявшей регентские особенности при малолетнем великом князе Иване Васильевиче. За это род Колычёвых подвергся опале – кого бросили в тюрьму, кого казнили. В разгар репрессий тридцатилетний Федор тайно покинул Москву и отправился пешком на Север. Как гласит житие будущего святого, накануне ему был глас в церкви во время литургии, вещавший, что «никто не может служить двум господам».
Федор задумал пробраться на Соловецкие острова, где к тому времени возник самый северный в России монастырь. Он был принят в монастырь послушником. Тяжко трудился: рубил дрова, копал землю, таскал камни. По истечении полутора лет послушания игумен Алексий постриг Федора в монашество – с именем Филипп. Духовным наставником Филиппа стал старец Иона Шамин, ученик знаменитого Александра Свирского. За годы жизни в монастыре Филипп снискал уважение благочестием, умом и трудолюбием – и когда в 1548 году Алексий по старости сложил с себя сан игумена, он предложил Филиппа в качестве своего преемника.
Став новым игуменом, Филипп с усердием занялся хозяйственной деятельностью. Устроил сеть каналов на Большом Соловецком острове, поставил на них мельницы, возвел новые хозяйственные сооружения. При нем Соловецкий монастырь стал промышленным и культурным центром Северного Поморья. При управлении Филиппа на острове построили Успенский и Преображенский соборы, Филипп впервые завел в монастыре колокола, воздвиг для братии двух- и трехэтажные кельи и больницу.
Слава о рачительном игумене разнеслась по всей Руси. Однако за делами хозяйственными он не забывал и дел веры – и часто удалялся в пустыньку в двух верстах от монастыря, где проводил время в молитвах. По преданию, однажды в этой пустыньке к нему явился сам Господь в терновом венце со следами истязаний.
За годы, пока Филипп отсутствовал в Москве, там произошло множество событий. Возмужал и полноценно сел на царство Иван Васильевич. Но прекрасное начало первых лет его правления сменилось эпохой страха – царь, начав видеть всюду вокруг себя сплошные заговоры, всё чаще казнил и правых, и виноватых.
В 1566-м в Москве митрополичью кафедру по старости лет оставил монах Афанасий. Царь искал ему преемника – но выбранный им архиепископ Герман (Полев) вступил с государем в конфликт, требуя у него отмены истязавшей русский народ опричнины. Царь велел изгнать святителя Германа с митрополичьего двора, указав держать его под надзором – и вскоре Герман умер при не вполне ясных обстоятельствах. А новый выбор Ивана пал на игумена Филиппа, которого вызвали в Москву. На Соборе епископов 20 июля 1566 года Филиппу предложили принять митрополичий сан.
«Долго ли будет продолжаться эта несправедливость?»
К моменту прибытия Филиппа в Москву государство сотрясал введенный царем искусственный раскол государства на «опричнину» и «земщину» – причем «опричные» получили право по своему произволу всячески грабить, утеснять и даже убивать «земских». Филипп с самого начала недвусмысленно принял сторону угнетаемых «земских» – среди которых были и его родственники.
В связи с этим историк Руслан Скрынников предположил, что избрание Филиппа в митрополиты пролоббировала боярская группировка, которую возглавлял конюший Иван Челяднин – на тот момент, один из самых влиятельных людей в земщине. «Соловецкий игумен состоял в отдаленном родстве с конюшим. Как бы то ни было, с момента избрания в митрополиты Филипп полностью связал свою судьбу с судьбой боярина Челяднина. Колычёв был хорошо осведомлен о настроениях земщины и по прибытии в Москву быстро сориентировался в обстановке. В его лице земская оппозиция обрела одного из самых деятельных и энергичных вождей», – отмечает историк.
Колычёв отличался недюжинной личной храбростью. Понимая, что рискует головой, он хоть и изъявил согласие занять митрополичий престол, но при этом потребовал от царя распустить ненавистную народу опричнину. «Поведение соловецкого игумена привело Грозного в ярость. Царь мог бы поступить с Филиппом так же, как и с архиепископом Германом. Но он не сделал этого, понимая, что духовенство до крайности раздражено изгнанием Полева. На исход дела повлияло, возможно, и то обстоятельство, что в опричной думе засел двоюродный брат Колычёва», – предполагает Скрынников.
25 июля 1566 года Филипп решением епископского Собора официально был поставлен на престол митрополита Московского и всея Руси. Историки отмечают, что после этого на время прекратились сотрясавшие Москву казни – что приписывают влиянию митрополита. Филипп стал неустанным ходатаем перед Иваном Грозным за опальных, пытался своими наставлениями смягчить царя.
Однако затишье продолжалось недолго. Зимой 1568 года государю положили на стол перехваченные его слугами письма, которые враждебный владыка Польши и Литвы Сигизмунд направил московским боярам – с предложением отложиться от жестокого Ивана и перейти на сторону литовцев. И хотя не было никаких доказательств того, что бояре собирались принять это предложение, массовые казни возобновились. И в числе первых оказался казнен конюший Иван Федоров-Челяднин, которого царь заподозрил в посягательстве на свой престол. По свидетельству современников, Иван Васильевич приказал конюшему надеть царские одежды, посадил на трон, поклонился, после чего ударил ножом. Филипп активно вступался за жертв репрессий, добивался встреч с царем, грозил ему Страшным судом и Божьей карой. Но добился лишь того, что государь стал избегать встреч с митрополитом.
А 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля произошло открытое столкновение митрополита с царем. Иван заявился в храм со своими опричниками, облаченными в черные ризы, а после окончания литургии подошел к Филиппу за благословением. Митрополит сделал вид, что не замечает царя. Когда к нему обратились с настоятельной просьбой благословить государя, Филипп уже не мог сдержаться.
Современник так передает его речь, обращенную к Ивану: «Милостивейший царь и великий князь, до каких пор будешь ты проливать без вины кровь твоих верных людей и христиан? Долго ли будет продолжаться в Русском государстве эта несправедливость? Подумай о том, что, хотя Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и Он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками. Камни под твоими ногами, если не живые души, будут вопиять против тебя и обвинять тебя, и я должен сказать это тебе по приказанию Божьему, хотя бы смерть угрожала мне за это».
Разъяренный Иван Васильевич ударил в пол своим жезлом и крикнул: «Я был слишком милостив к тебе, митрополит, к твоим сообщникам в моей стране! Но я заставлю вас жаловаться!». На следующий день начались новые пытки и казни – хватали приближенных к Филиппу людей, пытаясь выбить из них показания об «измене» митрополита. Сам Филипп в знак протеста покинул свою резиденцию в Кремле, переехав в один из московских монастырей.
Развязка наступила 28 июля, когда Филипп в присутствии царя и его опричников служил в Новодевичьем монастыре. Он высказал Ивану замечание на одного из его слуг, стоявшего во время службы в шапочке-тафье, но тот быстро ее сдернул. Иван, взорвавшись, назвал митрополита лжецом, мятежником, злодеем – и велел отдать его под суд. В Соловецкий монастырь направилась следственная комиссия, которой поручили собрать любой компромат на Филиппа. Она действовала угрозами и подкупом – но ничего существенного «накопать» не сумела.
«Впрочем, делай, что хочешь»
В ноябре 1568 года в Успенском соборе Кремля состоялся церковный суд над Филиппом, главным обвинителем в ходе которого согласился стать новгородский архиепископ Пимен. Он обвинил митрополита в неуважении к священному царскому сану. Филипп эти обвинения отверг и, в свою очередь, напророчил самому Пимену, что его соглашательство плохо окончится для него самого. Пророчество оказалось верным – очень скоро царь обвинил Пимена в измене, подверг публичному поруганию (его облачили в шутовское одеяние, посадили на кобылу и в таком виде возили по городу) и обрек на смерть в каменном мешке…
Что же до Филиппа, то его речь, обращенную к царю, передают так: «Царь и великий князь, ты думаешь, что я боюсь тебя или смерти за мое правое дело. Я жил в святом месте, в христианской общине в Соловецком монастыре честно, правильно, справедливо, так что меня нельзя упрекнуть ни в одном пороке; и я хочу также окончить мою жизнь и отдать добровольно и с радостью свою душу Богу, который тебя и меня будет судить, и хочу скорее оставить после себя такую память, что я умер невинным мучеником, чем, чтобы мне говорили, что я, как митрополит, жил при тирании и всяческой несправедливости.
Впрочем, делай, что хочешь. Тут лежат мой посох, шапка и мантия, и вот я приказываю вам, епископам, архиереям, игуменам и всем духовным отцам, пасите ваше стадо и заботьтесь о том, чтобы вы могли дать обо всем ответ перед Богом и бойтесь больше всего Того, Кто может отнять вашу душу, а не бренное тело. Себя и свою душу предаю я руце Божьей».
Он хотел сложить знаки митрополичьей власти. Но Иван не разрешил Филиппу уйти, повелев как митрополиту в день архангела Михаила возглавить службу в Успенском соборе. Туда во время богослужения явился опричник Федор Басманов, зачитал приговор суда о низвержении митрополита – после чего с Филиппа содрали митрополичье облачение, избили и бросили в телегу, отвезя под арест в Богоявленский монастырь.
Царь подумывал его казнить, но ограничился вечным заточением. Сначала сверженного митрополита держали в суровых условиях в московском монастыре Николы старого (куда ему по распоряжению Ивана привезли голову казненного племянника), а позже перевели в монастырь Отроч Успенский в Твери. Пока Филипп находился в заключении, Иван казнил еще некоторых его родственников.
Наиболее распространенная версия смерти Филиппа гласит, что он был убит 23 декабря 1569 года. Царь двинул опричное войско в поход на Новгород, который подверг жуткому погрому – за «измены» новгородцев. Сообщается, что когда царское войско, истребляя всех на своем пути, добралось до Твери, Иван направил к Филиппу своего любимца Малюту Скуратова – будто бы для того, чтобы взять у него благословение.
«Старец ответствовал, что благословляют только добрых и на доброе. Угадывая вину Посольства, он с кротостью примолвил: "Я давно ожидаю смерти: да исполнится воля Государева!" Она исполнилась: гнусный Скуратов задушил Св. мужа; но, желая скрыть убийство, объявил игумену и братии, что Филипп умер от несносного жара в его келии», – так сообщает об обстоятельствах гибели митрополита Филиппа Николай Карамзин.
В последние годы некоторые историки убеждают, что Иван Грозный не был причастен к смерти Филиппа. Однако подобные трактовки являются не более чем современными спекуляциями. Знаток эпохи, автор ряда монографий по истории Средневековья, доктор исторических наук Дмитрий Володихин в своей книге, посвященной Филиппу, отмечает: «Все источники уверенно сообщают об акте убийства, совершенного Малютой, притом в полном согласии между собой, хотя и созданы лицами, независимыми по отношению друг к другу, в разных местах, в разное время и в разных обстоятельствах. А версия об «изменниках», сгубивших Филиппа помимо Малюты, является поздней спекуляцией, опирающейся на вольную фантазию. Ни один текст XVI века ее не подтверждает».
Не сомневался в общепринятой версии убийства и царь Алексей Михайлович, затеявший в 1652 году торжественное перенесение мощей праведника в Москву – он обратился к Филиппу с мольбой о прощении грехов царя Ивана. Филипп очень быстро был канонизирован, и сейчас мы вспоминаем его, как одного из самых значительных людей Средневековой Руси.
