Как сибирский плотник собрал мост по эскизу Леонардо да Винчи

Плотник Иван Скоморощенко из Томска построил мост по эскизу Леонардо да Винчи. Русский мастер разобрался в принципах конструкции сооружения, чертежей которого не существует, и попал в Книгу рекордов России. О том, как сибиряк воплотил в жизнь «фантазию» великого итальянца, читайте в материале RT.

65-летний Иван Скоморощенко, или как его называют ученики, Дядя Ваня, потомственный сибирский плотник. За годы плотницкой карьеры он срубил около сотни домов, не считая огромного количество других построек самого разного назначения.

Иван Скоморощенко — основатель и хранитель единственного в мире «Музея Топора» в Томске. Член жюри ежегодного «Праздника топора».

По его словам, он десять лет вынашивал идею строительства моста по эскизу Леонардо да Винчи, и сам сделал все расчёты. Построили его в одном из экологических заповедников Омской области.

Сейчас мост внесён в книгу рекордов России как самый большой деревянный мост, построенный по рисункам Леонардо да Винчи, в нашей стране. Его длина составляет 13 метров, высота — 3,65 м, ширина — 4 м.

Эффект Синергии

— Как у вас родилась идея построить такой мост?

— Увидел в интернете эскиз. Начал собирать из спичек. Не получается. После этого сам долго экспериментировал, делал пробные варианты из досочек, из палочек, из всего. И, наконец, получилось.

— Что-то пришлось изменить, относительно эскиза Леонардо да Винчи?— Да. У Леонардо мост семипролётный. Но семипролётный он не получается ни при каких обстоятельствах. Тогда нужны дополнительные опоры, чтобы бревна не съезжали. И я сделал пятипролётный.

— Как вы определились с размерами? На эскизе Да Винчи их нет. Вы искали чертежи?

— Чертежей не существует. Только эскиз Леонардо да Винчи.

Сначала сделал конструкцию в масштабе 50 сантиметров. Потом умножил на 10 — и у меня получилась длина моста — 13 метров. Ширина — четыре метра. По осени сделал сваи.

— В чём уникальность этого сооружения? Чем вас привлекла эта конструкция?

— Эффект синергии. Один элемент усиливает действие другого. Мост получился самонесущий. Каждый элемент сам себя несёт за счёт последующего бревна, сам себя держит. Вот в чём его уникальность. Конечно, есть определённые пределы, какую длину он может перекрыть. И это тоже было в расчётах. Теперь я знаю, что можно перекрыть и 20 метров, и 30 метров.

— Сколько дней ушло на возведение моста?

— Один день на сваи, и пять дней командой собирали пролёты. А уже тротуары и всё остальное — это я делал один, где-то с месяц. Чтобы люди ходили, не упали, чтобы перила были.

— На мосту есть ещё и декоративные элементы, Леонардо Да Винчи не предусмотренные?

— Да, мост стилизовали скульптурной композицией «Русалка и русалята». Их сделали плотники из Воронежа — Александр Ивченко и Александр Алфёров. Они принимали участие в Празднике топора и заняли в позапрошлом году первое место.

— Как открывали мост?

— Сначала надо было всё попробовать: получилось, не получилось. Мост должен быть безопасный. Были испытания: я стоял под мостом, а по мосту шли люди, около 50 человек. И все кричали: «Дядя Ваня, давай сфотографируемся». Я отвечал: «Нет. Если мост останется целым — тогда сделаем фотографии. А если завалится — пускай меня убьёт. Чтобы стыдно не было».

— Как вы пришли к профессии плотника?

— Где-то лет с пяти уже у меня топорик был. А у брата ещё раньше. Потому что он первенец. У него уже в три года был топорик. Вот, оттуда, от отца и учёба пошла. Семейное дело получается.

— Расскажите подробнее о своём детстве, о семье.

— Я родился в посёлке Лесном, в 80 километрах западнее Томска. Отец был плотником. Он был инвалид, почти слепой, но плотничал, работал почти на ощупь. Ослеп отец после того, как в детстве переболел корью. Прививок ещё не было. Болезнь дала осложнения на глаза: на одном — образовалось бельмо, а второй глаз видел на 4 процента. Мать работала дояркой. Нас было пятеро детей в семье. Я родился четвёртым, но остался младшим. После меня была ещё сестра Наташа. Она умерла в 3 с половиной года от коклюша. Деревня наша была глухая: ни электричества, ни школы. А в 1961 году родители переехали в районный центр — Шигарка. Там я пошёл в школу и учился до седьмого класса. В Шигарку мы переехали вместе с домом: на санях 9 километров волокли трактором свою избушку 6х4. Поставили её. А вокруг отец прирубил ещё помещения. Мы крутились тут же, помогали, мох драть ходили, по стыкам раскладывали.

А потом родители переехали ещё ближе к Томску, в посёлок Мирный. После окончания восьмилетки, я поехал в Томск в ремесленное училище. Мне не было восемнадцати, когда я закончил его и получил специальность газоэлектросварщик, по которой отправился работать в Северск. А через два с половиной года ушёл оттуда в армию, добровольцем.

— Почему добровольцем?

— Из Северска не брали в армию, потому что это был закрытый город, и у меня была бронь до 27 лет. Мне пришлось буквально атаковать военкомат. Меня отправили в войска ПВО. А как не служить? Кто же тогда будет Родину защищать!

— Чем после армии занимались?

— Выучился на монтажника. Сдал на сварщика, шестой разряд. Работал бригадиром в Томскнефти. У меня была бригада коммунистического труда, 24 человека. Наградили медалью за трудовое отличие. Восемь лет там отработал. Потом это всё досталось Ходорковскому. Нам никаких акций рабочим не дали.

— С чего началось ваше умение владеть топором, который вы с пяти лет получили от отца?

— Брат был на четыре года старше меня. И вот как мы топор освоили, отец переложил на нас колку дров. Отец помогал, когда попадались здоровые сучковатые чурки, с которыми даже брат не мог справиться.

Потом, как дядя мой начал строиться в Шигарке. Мы все собрались гамузом. В Лесном прежде все жили по типу общины, друг другу всегда помогали. В райцентре злились на нас, завидовали: «Вон, лесниковцы. Опять дом кому-то начинают строить».

— На чём вы специализируетесь, как плотник?

— В основном на рубке домов. Сейчас уже немножко помудрее стал с возрастом, ставлю только брусовые дома.

— Сколько домов вы поставили за свою жизнь?

— 92 дома стоят, 93-й ещё не начинал. До сотни дойдём — там можно со счёта сбиться и по новой начать.

— Какой у вас дом? Какой-то особенный?

— У меня обыкновенный, кедровый. Стоит в деревне с 89-го года. Ничего особенного в нём нет, кроме разве что размера брёвен: дом высотой 2,8 м высотой собран всего из семи рядов кедра 40 см толщиной.

— Есть кому передать дело?

— У меня четверо детей. Три дочери и сын. Две дочери получили экономическое образование по специальности бухучёт и аудит. Одна дочь получила специальность «семейная психология». Сын работает автослесарем. Есть пять внуков. Вот из них два внука вокруг крутятся. Не знаю, может быть, Ванюшка, внучок, подхватит. Он у меня два лета жил. Я его натаскивал потихоньку. Он уже начал что-то делать. А сейчас что-то охладел. Сейчас век интернета. Он вечно в экране. Сейчас они и в туалет не ходят без смартфона. Чтобы их оттуда выдернуть — надо чем-то зажечь. Пока вроде и не отрицают, и не горят. Вот так.

«К Кулибину пойду»

— У вас есть планы, что будете делать дальше?

— Я сейчас задействован в движении по сохранению томской старины: обучаю волонтёров, как работать инструментом. Сдали уже два дома после реставрации. Наше движение называется «Том Сойер Фест Томск». Оно зародилось в Самаре, пошло по разным городам, и вот пришло в Томск. Меня нашли, уговорили, но я не долго и сопротивлялся, пришёл к самым истокам движения у нас в городе. Восстанавливаем лепнину, наличники.

В Томске у меня открыт Музей топора. Это очень важно для меня. Все экспонаты я приобретаю для него сам. Самый ценный из них — топор моего отца. А самый древний — первобытный каменный топор, ему 5-6 тысяч лет. Купил его в антикварном магазине.

— Есть ещё что-то в планах из Леонардо воплотить?

— Нет, я к Леонардо больше не хочу возвращаться. Я к Кулибину пойду. У него неосуществлённая была идея — через Неву деревянный мост поставить в Санкт-Петербурге. А ему не дали. Этот мост самонесущий, без единой опоры, может перекрыть до 300 метров. Сейчас подыскиваю место, перво-наперво. Его ведь надо через что-то ставить. Это раз.

У этого моста тоже только эскизы есть. Будем думать. Там больше пифагоровского, сопромат капитальный, надо расчёты делать.

— Вашей энергии могут позавидовать молодые.

— Да, пускай догонят. Я не против.