«Евровидение» «прогнулось» под секс-меньшинства из-за денег

Венгрия пошла на демарш, отказавшись от участия в «Евровидении» якобы из-за «гей-пропаганды». Невозможно отрицать, это этот конкурс приобрел характер фестиваля для секс-меньшинств, которых в Будапеште называют «гомосексуальной флотилией». Однако у этого есть объективные причины, а венгерский хлопок дверью мог быть продиктован совсем другими мотивами.

То, что Венгрия покидает «Евровидение» как семья библейского Лота город Содом, сиречь - сбегает именно от греховной гомосексуальности, официально никем не объявлено и не подтверждено. Речь идет о слухах, показаниях «источников» и трактовке такого шага со стороны СМИ - как либеральных (грубо говоря, «прогейских»), так и консервативных.

Из этого может сложиться впечатление, что консервативное правительство Орбана взбунтовалось против толерантной парадигмы Брюсселя и хочет дать бой «гомосексуальному засилью». Возможно, Орбан хочет, что именно такое впечатление у нас и сложилось, точнее - не у нас, а у венгерских избирателей. Но в реальности там до бунта примерно как до луны.

Венгры нация действительно консервативная, патриотичная, с имперским даже замахом. Чего, впрочем, совершенно не видно по Будапешту - городу бесконечных тусовок и молодежных вечеринок. Этим он удивительно контрастирует, например, с бюргерской и ортодоксальной Прагой, хотя чехи кажутся полной противоположностью венгров как ведущие либералы и атеисты восточной Европы, преуспевшие не только в пивоварении, но и в производстве нетрадиционного порно.

Несмотря на это, назвать венгерское общество традиционалистским невозможно. По крайней мере, настолько традиционалистским, чтобы мадьярам было невмоготу стоять на одной сцене «Евровидения» с ЛГБТ, что ежегодно делают турки, албанцы, боснийцы, азербайджанцы и россияне - и в общем-то не жалуются.

В этой стране уже порядка десяти лет заключают однополые союзы, которые дают права, практически идентичные правам традиционных семейных пар. В то же время, однополые браки запрещены орбановской Конституцией 2012 года, где брак трактуется как «союз мужчины и женщины». Учитывая, что однополые союзы - это на практике почти одно и то же, речь в некотором смысле идет о показухе.

Орбан - общепризнанный мастер показухи, что не издевка, а похвала - он действительно талантливый политический пиарщик, хотя избиратели уважают его и за конкретные достижения (в частности, за бодрый рост экономики и расширение социальных программ). Так что в реальности Венгрия могла попрощаться с «Евровидением» по сугубо экономическим причинам (так оно, чаще всего, и бывает - участие в этом конкурсе песни и пляски недешевое удовольствие), а версию, что «из-за геев», передали по неофициальным каналам сугубо для того, чтобы порадовать пожилых и консервативных избирателей - основу электората Орбана и его партии «Фидес».

Если существует хотя бы один русскоязычный, кому не наплевать - участвует Венгрия в «Евровидении» или не участвует, сообщаем именно ему: венгры, дебютируя в конкурсе в 1994-м, гордо покидали ряды конкурсантов уже четыре раза - в 1996, 1999, 2006 и 2010 годах. Консервативный Орбан у власти с 2010-го и, можно сказать, что в плане «Евровидения» он терпеливее всех своих предшественников, включая левых и либеральных. После возвращения в 2011-м апологеты традиционных венгерских ценностей прекратили хлопать дверью аж до 2019-го, стойко пережив даже победу Кончиты Вурст («бородатая женщина») в 2014-м, но сами не победили ни разу.

Другое дело, что государственная телерадиовещательная организация Венгрии MTVA, транслирующая конкурс на территории страны (у нас на ее месте Первый канал), права в том, что современное «Евровидение» имеет очевидную и акцентированную гомосексуальную составляющую.

Более того, по правилам этой игры так или иначе играют все - хоть Турция, хоть Азербайджан, хоть Израиль, хоть Сербия (победительница 2007 года Мария Шерифович - открытая лесбиянка), хоть бы даже сама Россия, что видно по составу причастных для всякого, кто вхож «в тусовку» и более-менее в курсе ориентации деятелей шоу-бизнеса, распахивающих эту ниву с нашей стороны.

Раскрытие нетрадиционных сексуальных предпочтений тех или иных персон до их персонального публичного признания называется аутингом и является крайне некорректным. Но хватит и того, что «Евровидение» в России открывала группа «Тату», эксплуатирующая образ лесби-пары.

Говорить, что «Евровидение» - это шоу, которое геи делают для геев, пожалуй, что нельзя - слишком сильное получится обобщение. А до того, что можно расценить как «пропаганду», там не дошли, наоборот, этот конкурс старательно избегает любых высказываний на политические и социальные темы.

Однако то, что гомосексуалы являются целевой аудиторией «Евровидения», и то, что их вкусам оно старается потакать, вполне очевидно. Этому есть объяснение.

Правда ли то, что в индустрии шоу-бизнеса преобладают геи, науке не известно. В силу ряда причин, они там просто заметнее, кроме того, подобное тянется к подобному, но и не в этом дело.

Дело прежде всего в том, что с момента, когда европейские геи вышли из тени (или, как принято говорить в их среде, «из шкафа»), они успели оформиться в аудиторию, за деньги которой имеет смысл бороться.

В тех странах, где гомосексуальные пары живут открыто, они, как правило, более обеспеченные люди, чем традиционные семьи из того же среднего класса. В этом нет никакого заговора, математика очень простая - две зарплаты, без детей, больше свободного времени и трат на развлечения.

В том числе и поэтому «Евровидение» превратилось в своего рода гей-фестиваль с повышенным акцентом на толерантности - геи охотно покупают на него билеты. И «домохозяйками», которых называют второй базовой аудиторией конкурса, их по определению не заменишь.

Учитывая, что отдельные районы Будапешта сильно напоминают перманентный гей-фестиваль, а Орбан, несмотря на весь свой консерватизм, старательно избегает гомофобных высказываний, пятое по счету прощание венгров с «Евровидением» никак не тянет на слом тренда. Геями Венгрию не удивишь, и если бы в игре в догадки можно было бы делать такие же ставки, как на «Евровидении», стоило бы ставить на то, что Будепешт руководствуется не гомофобией, а уязвленным национальным чувством, ведь венгерские соловьи после нескольких попыток так и не смогли завоевать призового места.

А также на то, что пятое по счету прощание мадьяр с «Евровидением» завершится пятым по счету возвращением.