80-летие Дома актера: шутки между строк оды Путину
Sobesednik.ru побывал на праздновании 80-летнего юбилея Дома актера, в честь которого был устроен звездный капустник. Собрать вместе Ширвиндта, Урганта, Эрнста, Галкина, Хазанова, Ярмольника, Аронову, Кортнева, Верника, Цискаридзе, Наину Ельцину, Певцова, Добронравова, Меньшова, Догилеву, Гришаеву и многих других удалось на капустнике по случаю 80-летия столичного Дома актера. Фирменный «домактерский» капустник, проходивший на сцене Театра имени Вахтангова, получил такой масштаб и размах отчасти по причине съемки «Первым каналом». Тем удивительнее, что в сценарии были заложены бомбы похлеще, чем на сдувающейся «Серебряной калоше», не говоря уже о полностью вычищенном в политическом смысле КВН. Шутили, конечно, и на свои цеховые темы. Хорошую форму команда Дома актера продемонстрировала уже в самом начале, когда два его директора Александр Жигалкин и Игорь Золотовицкий пикировались в стихах и умудрились зарифмовать даже своих спонсоров и меценатов. Особый талант требовался, чтобы уложить в стихотворный размер Усманова Алишера Бурхановича – именно так, в виде полного ФИО. Ансамбль песни и пляски под управлением генерал-майора Виктора Елисеева теперь именуется ансамблем Росгвардии. Несколько лет назад они порвали YouTube роликом на песню Get Lucky. Не стушевались и на вахтанговской сцене, исполнив попурри из шуточных переработок – от Queen до Лепса. «Ремейк» известной детской композиции «Без друзей я пью чуть-чуть, а с друзьями много» продемонстрировал, что в силовых структурах до сих пор дозволено петь не по уставу. Геннадий Викторович Хазанов, не так давно короновавший Путина, вышел на сцену в красном костюме с красной бабочкой и прочел стихи про новых геростратов (как известно, старое здание Дома актера на Пушкинской сгорело). «Для долгой славы лучше сжечь Большой. Тут есть чем поджигателю гордиться. Но Путин так махнет казной, что Большой вмиг как феникс возродится», – декламировал артист, намекая, возможно, на свою полную готовность стать доверенным лицом. А вот Ленком, который «сто лет плывет в юноне и авоське», Г. В. скорее поддел: «Захаров для меня авторитет, он в пепел превратил свой партбилет». Зато представители питерского Дома актера Андрей Максимков и Андрей Ургант (ныне более известный как «папа Урганта»), вооружившись заверениями Минкульта об отсутствии в России цензуры, пустились во все тяжкие. Ургант-старший выступил с шуточным видеообращением на тему возможного объединения двух домов актера по примеру двух крупнейших библиотек Москвы и Питера. «Меж них сидит на жопе ровно двуглавый герб всея Руси», – сотрясали питерцы Арбат лихим глаголом. Венчало выступление фото Исаакиевского собора и храма Христа Спасителя с надписью «Слава Богу». Коллаж встретили овацией. Максимков, приехавший лично, проявил и вовсе неслыханную (для нашего ТВ) смелость. Песня на мотив «Александры» из «Москва слезам не верит» в его версии звучала так: «Валентина, Дима, Вова загостились, право слово. Вы ж птенцы гнезда Петрова. Может, к озеру уже?» И наверняка ведь в кавычках – «к «Озеру», – потому что самое известное питерское озеро – это которое с большой буквы и в кавычках. В общем, артист Максимков проявил себя лицом, в доверенные не годящимся. Трио, пародирующее Собчак, Литвинову и Волочкову (Рутберг, Есипенко и Сотникова), уже не первый раз появляется на здешних капустниках. «Помню, мудрый был совет: вы держитесь, денег нет», «Я от Дональда балдею. Я вообще люблю Диснея», «Но сказал митрополит, что Щелкунчик – содомит», «За него силовики, стерхи, ну и рыбаки»... «Калоша» нервно курит. Ну а финальному номеру вообще обзавидуются многие. Такое количество медийных и при этом непопсовых лиц редко появляется на одной сцене. Как их удалось собирать еще и на репетиции – загадка. Совместная песня наверняка станет хитом телетрансляции и неплохим пиаром для вещателя: «Уж спокоен будь, здесь не кто-нибудь, а первейший в стране канал!» – спел не кто-нибудь, а сам г-н Эрнст в окружении главных артистов страны. «От вранья и застольев что-то устал. Хотя что наша жизнь? Дежавю. Очень рад, что сегодня сюда попал: боялся, не доживю», – подвел черту под праздником блистательный Ширвиндт.
