Гарик Харламов: Больше всего в жизни я горжусь своей дочкой

Резидент Comedy Club Гарик (Бульдог, если помнишь) Харламов (35) 9 декабря разменял уже 500-й выпуск шоу! И это, обещает он, еще не предел. В конце ноября прошлого года они с Тимуром Батрутдиновым досняли второй сезон своего шоу «ХБ», в котором будет 19 серий. А еще Харламов работает над новым полнометражным фильмом. «Остальное – секрет», – говорит он. О том, как Харламов справлялся со звездной болезнью, почему Comedy Club – это работа мечты и чем он действительно гордится, Гарик рассказал в эксклюзивном интервью PEOPLETALK. С тех пор как начался Comedy Club, я изменился: стал шире в три раза. А если судить по внутреннему состоянию, то Гарик Харламов, который только начинал, был более амбициозным. В то время у меня было больше мотивации и, наверное, немножко другой подход к юмору, да и в целом иной взгляд на мир. У нас с коллегами нет четких границ того, где заканчивается работа и начинается неформальное общение. Создание сценических номеров — вообще отдельная история. О том, как люди собираются и придумывают шутки, можно самостоятельную передачу снимать. Офис у нас вроде как у обычных людей, но мы там не чувствуем себя как на работе. Кто-то иногда приносит идеи и говорит: «Вот такая тема есть, давайте ее докрутим». Живое общение все время, брейнсторм, любая тема обсуждается со всех сторон, пока не получится выйти на то, что всех по-настоящему насмешит. Да и помимо участия в Comedy Club у нас схожие интересы, мы одинаково смотрим на вещи, теперь вот со многими из парней состоим в одном братстве – Old Spice. Люди реагируют на меня бурно и восторженно, почти все стараются сделать совместное селфи, а вот автографы просить перестали, что само по себе уже неплохо, у нас же мир уходит в онлайн. Я считаю, что артист не должен задумываться о том, оправдывает он ожидания поклонников или нет. По крайней мере для меня это неважно. Заморачиваться на том, что кому-то что-то не нравится, – бессмысленно, мы ведь занимаемся юмором. А что такое юмор? Это очень индивидуально. Шутка для кого-то может быть смешной, а для кого-то – тупой. Одна и та же шутка в разных городах «заходит» по-разному. Где-то это восторг, а где-то – мимо. Концентрироваться на этом не стоит. Тот, кому нравится смотреть, останется с тобой, а кому не нравится – смотреть не будет, сразу переключится на Instagram Бузовой, например. Я не верю, что есть хотя бы одна медийная персона, у которой звездная болезнь прошла мимо. Я вот даже курс терапии проходил, ездил в Швейцарию, там есть хорошая клиника, где лечат от этого. (Смеется.) Степень заболевания зависит от самого человека, его характера, воспитания и от его мировоззрения, окружения. Человек, который стал популярным в более сознательном возрасте, годам к 35, получит звездную болезнь быстрее – это будет компенсацией за «тяжелое детство». Для самой звезды это тоже сложно – ты никого не знаешь, а тебя все знают, это непростой психологический момент, с которым надо учиться жить. Появляется много ограничений в личных вопросах – в супермаркете или где-нибудь в час пик в носу не поковыряешься, например, даже если очень хочется. И я, безусловно, тоже был подвержен звездной болезни — лет с 20 до 25 я вообще берегов не видел, звездил по-черному, потом как-то пришел в себя. Родители у меня тоже с юмором, но интеллигентные. Папа и дед постоянно шутили, и до сих пор это делают. Дедушка вообще юморист номер один – мне кажется, это его гены во мне сработали. Мама в свою очередь расставила, так сказать, жизненные приоритеты. Сейчас я, конечно, не все соблюдаю, забил на спорт, например, хотя в детстве и плавание было, и ушу боевое, и секции разные. Благодаря бабушке окончил музыкальную школу и играл на фортепиано, она со мной мучилась и билась. В детстве я хотел быть либо клоуном, либо милиционером. Естественно, никто в детстве не закладывал мне программу «стать юмористом», все было спонтанно, и родители были против, потому что не верили, что юмор может приносить какие-то деньги. После развала СССР я уехал к отцу в Штаты и там окончил школу, а потом снова вернулся сюда. К выбору профессии появился совсем другой подход, потому что вся жизнь кардинально поменялась. Мои мама и бабушка – экономисты, это серьезное дело, дед тоже не понимал, что это за профессия такая – юморист и как я этим зарабатывать собираюсь. Я же никогда не ставил себе целью делать большие деньги на юморе, я просто получал от этого удовольствие, и мне кажется, в этом был секрет успеха. Многие люди не имеют такой возможности, они работают там, где им не нравится, многие свою работу ненавидят. Конечно, мне очень повезло, что появился такой формат, как Comedy Club. Лично я думал, что это все закончится года через два, максимум через три, а прошло уже около 15 лет, и Comedy Club не собирается сдавать позиции. Я очень рад знакомству с Гариком Мартиросяном (42), Артаком Гаспаряном (38). Это невероятные и судьбоносные знакомства. Я могу многих перечислять: и Паша Воля (37), и Вадик Галыгин (40), и Тимур Батрутдинов (38). Это была какая-то вспышка — мы все перезнакомились, передружились и сделали общее дело. Это кардинально изменило жизнь каждого из нас. Сейчас готовится новый полнометражный фильм. Я не могу сказать, что у меня уже был какой-то выдающийся кинопроект, но «Самый лучший фильм» – это первая работа, которую я делал практически сам. Были, конечно, режиссер Кирилл Кузин и мой партнер Артак, но чтобы целиком браться самому за киношную историю – это был первый опыт. Хорошо получилось или нет – опять вопрос вкусовщины, кому-то понравилось, кому-то не очень, но мне фильм запомнился тем, что это был первый серьезный, большой проект в кино, в котором я поучаствовал. Но все самое интересное, я думаю, еще впереди. Мне кажется, что выражение «талантливый человек талантлив во всем» – это шутка. Меня это точно не характеризует. Талантливым человек может быть в чем-то одном, ну или максимум в двух вещах. Например, я талантливо рисую, вожу машину и сплю. (Смеется.) Больше всего в своей жизни я горжусь дочкой. Это единственное, что вызывает во мне нереальную гордость. Ребенок — это новая жизнь.