В кривом зеркале социологии
Когда в стране нет достаточного простора для самостоятельной политической деятельности, выборы перестают быть средством обратной связи. Надежда одна – на соцопросы. Гость «АН» – социолог Николай ПОПОВ, доктор исторических наук, член научного совета Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). – ПУБЛИКУЕМЫЕ результаты опросов подвергаются критике. Например, накануне выборов они работают на лидирующего кандидата. А власть, мол, ориентируется на закрытые результаты совсем других исследований общественного мнения – тех, которые проводит сама. – Что касается выборов, то вы говорите о явлении «снежного кома», или, как его ещё называют, о «фалдах фрака», которыми лидирующий кандидат «собирает» колеблющихся избирателей. Эффект имеет место, однако срабатывает сам по себе, это не делается умышленно в «прокуренных комнатах», как говорят о политических кабинетах. Насчёт того, что власть якобы сама для себя проводит опросы, – нет, едва ли. Это было на излёте советской эпохи, когда опросы организовывались КГБ и Академией общественных наук (аспирантурой при ЦК КПСС, повышавшей квалификацию партайгеноссе). В ЦК довольно быстро поняли, что эти придворные служат дурную службу – приукрашивают действительность, пудрят руководству мозги относительно реальной картины. Тогда-то, в 1988 году, и возник ВЦИОМ. Да, часто власть заказывает ему (и другим социологам) опросы, результаты которых не предназначены для публикации, но это характерно для любой страны. Проблемой социологии я бы назвал то, что существуют категории населения, которые почти не бывают дома и потому трудноуловимы для опросчиков, – например, молодые работающие мужчины. Однако добросовестные интервьюеры при необходимости прорабатывают один и тот же адрес неоднократно, в разное время дня. В общем, опросы более-менее отражают реальную картину общественных настроений. – Согласно декабрьскому опросу «Левада-центра», громких отставок ожидали 66% населения – максимально с 2013 года. Это стало последней каплей для Путина? – Президент, безусловно, следит за общественным мнением, нередко ссылается на соответствующие цифры, но я бы не стал здесь выводить связь с конкретным опросом. Такие серьёзные решения созревают не моментально. – Все помнят, как Путин поднял себе рейтинг, «наехав» на самых непопулярных для народа людей – Гусинского и Березовского. Теперь пришла очередь Медведева? – Я бы не сказал, что Медведев является самой непопулярной фигурой для широких масс. Взгляните на декабрьские цифры: его правительство одобрили 44% опрошенных и не одобрили 54%, тогда как Госдуму одобрили 40% и не одобрили 59%. Для кого Медведев крайне непопулярен, так это для экспертного сообщества. А также для СМИ, которые либо являются опять-таки частью экспертного сообщества (как, например, ваша газета), либо транслируют то, что должны транслировать. На телевизионных ток-шоу в последние годы принято пренебрежительно отзываться о Медведеве, и далеко не всегда конструктивно. Когда я вижу это, мне представляется, как люди во власти, определяющие телевизионную повестку, говорят Медведеву по-товарищески: «Уж извини, что мы на тебя «наезжаем», но ты ведь сам понимаешь: на кого-то нужно свалить все проблемы страны, кто-то же должен быть козлом отпущения». И, думаю, он не обижается, это «договорняк». Я бы сказал, смена правительства стала следствием общего запроса страны на перемены – именно этот запрос оказался лейтмотивом послания президента Федеральному Собранию. Путин признал, что общество беднеет. А если предполагаются новые и кардинальные меры по решению проблем, смена правительства напрашивается сама собой. – Согласно «Левада-центру», число россиян, желающих в 2024 году предоставить Путину право баллотироваться в президенты третий раз подряд, достигло максимума летом 2017 года – 67%. А в 2019 году оно составило 54%. Повлияло ли это на решение Путина искать другую возможность остаться у власти? – Нет, поддержки 54% населения Путину достаточно для того, чтобы провести референдум о третьем сроке с гарантированным нужным результатом. Однако он этого не хочет. В его понимании это слишком грубо и слишком просто. Кроме того, президенту неудобно перед Западом, где такой шаг был бы истолкован как узурпация, постановка, подделка. Гул тамошних голосов уже давно объявил Путина диктатором, однако официальные лидеры Запада ведут с ним дела, и, видимо, он говорит с ними «на одном языке». Вообще я думаю, что большинство нашего населения не возражало бы даже против коронации Путина. У нас был Пётр Великий, была Екатерина Великая, а Владимира Великого пока не было (смеётся). – Иными словами, народ простил Путину даже повышение пенсионного возраста. – Из-за пенсионной реформы его рейтинг снизился, но не критично (до 54%; а после выступления перед Федеральным Собранием и отставки правительства вырос до 67%. – Прим. «АН»). Знаете такой термин – «тефлоновый президент»? Так назвали Рейгана. Термин означает, что президент может совершать непопулярные шаги и всё равно будет любим народом, подобно тому, как тефлоновая сковородка обладает антипригарным свойством. – Вот наконец и разобрались, «ху из мистер Путин». Он «тефлоновый президент». – Нет. Он круче, чем «тефлоновый президент». Для народа он преемник великих правителей, начиная с Древней Руси. А что страна, сидя на колоссальных запасах природных ресурсов, живёт бедно, так это такая российская черта. В газетах всё больше заголовков типа «Бедность – национальный порок». – Хорошо, что не национальная идея… Когда вы говорите «народ», мне представляется типичный русский таксист, который всю поездку кроет матом цены на бензин и качество дорог (или постоянную замену асфальта, если дело в Москве), а заканчивает свой монолог тем, как же хорош президент. – Для населения власть в целом – это жирные коты, которые пробрались наверх, гребут деньги и выводят их в Лондон, а народу – шиш. Но Путин для большинства населения стоит особняком. Таково авторитарное мышление: он командир, капитан корабля, как же идти против него? Мы голосуем сердцем. Как известно, умом Россию не понять. – «Давно пора, … мать, умом Россию понимать!» – сказал поэт Игорь Губерман. – Волю народа можно критиковать. Можете, если хотите, уподобиться писателю Карякину, который произнёс знаменитые слова: «Россия, одумайся, ты одурела!» (в связи с победой ЛДПР на думских выборах 1993 года. – Прим. «АН»). Но лично я не считаю, что голосовать сердцем значит голосовать неумно. Личностный фактор играет роль в любом случае. В конце концов, Путин – великолепный мастер самопиара, прекрасно держится на людях, обладает мощной харизмой. – Относительно общественного мнения не вполне ясна логика назначения Мишустина. Мытари в христианской культуре – падшие люди, стоят в одном ряду с блудницами. Понятно, что в Библии речь идёт не просто о налоговиках, а о коллаборационистах, собирающих подати для оккупантов, но всё же. – Налоговик в России – совсем не то, что налоговик, например, в США. Там у людей каждый год головная боль: нужно собрать все справки, обосновать имеющиеся льготы, а потом (во многих случаях) получить отказ в этих льготах. Там «налоговик» – жуткое клеймо, как «палач». А у нас напрямую с налоговой службой имеют дело только самозанятые люди, бизнесмены, потому у широких масс негатива к налоговикам нет. Кроме того, опять вступает в силу авторитет президента: назначая премьера, он знает, что делает. А ещё работает на Мишустина фактор свежего, не примелькавшегося лица. – Разъясните противоречие: согласно декабрьским опросам, 57% населения ожидают, что 2020 год будет напряжённым для экономики, и при этом 65% россиян (максимальный с 2013 года процент) полагают, что год будет спокойным для их семей. – Оценивая перспективы страны, человек мыслит логически. Если все последние годы было плохо, то с чего бы должно стать лучше? Манна небесная, что ли, свалится? Власть и дальше будет воровать, выводить деньги в офшоры, экономика продолжит «хужеть». Ничто не подсказывает, что ситуация должна улучшиться. А относительно самого себя и своей семьи вступают в силу эмоция, надежда. В последние годы становилось всё хуже и хуже, а 2019‑й, простите, был совсем дерьмовым, – значит, как нам всё время говорят, мы наконец достигли дна и оттолкнёмся от него. – В русском языке благодаря этой риторике возникло и утвердилось замечательное выражение – «пробить очередное дно». – В том-то и дело, что народ не хочет «пробивать дно», – отсюда и надежда. Повеситься – не вариант, а значит, остаётся надеяться на лучшее. Кстати, можно говорить о частичном изменении нашего менталитета. Для западных людей характерно критически оценивать происходящее в стране и оптимистически – дела своей семьи. Мол, страна проваливается down the drain (в канализацию), тогда как у меня всё о’кей. А для советских людей, наоборот, характерно было оптимистически думать о нашей любимой социалистической Родине и не столь оптимистически – о собственных делах. Мы часто говорим о Западе как о «вшивых индивидуалистах», но наконец сами обрели здоровый индивидуализм. Стало меньше надежд «на дядю», на государство, на общество и больше – на самих себя. Народ видит свет в конце тоннеля. – При этом 45% россиян ожидают в наступившем году массовых протестов. – Год назад этот показатель был таким же. Не так давно 25% опрошенных говорили, что и сами будут участвовать в протестах, однако, как известно, этого не произошло.
