«Мы анализируем массивы данных обо всех сторонах жизни людей»

Вице-президент «Вымпелкома» Джордж Хелд о применении новых технологий В минувшем году в ПАО «Вымпелком» (бренд «Билайн») был создан блок по развитию цифрового и нового бизнеса. Возглавивший это направление вице-президент «Вымпелкома» ДЖОРДЖ ХЕЛД в интервью «+1» рассказал о возможности сотового оператора по анализу активности абонентов, а также о перспективе использования вышек мобильной связи для подзарядки батарей беспилотных летательных аппаратов. — Вы один из 100 человек, принявших участие в первом в мире эксперименте по биохакингу. Что подвигло вас на это? Каковы, на ваш взгляд, результаты этого проекта на сегодня? — Мне представилась возможность участия в таком эксперименте, и я ее не упустил. Моя правая рука с вживленным чипом служит и пропуском в офис, и банковской картой, и проездным на метро, и медицинской картой. Вместе с тем такой продукт на сегодня не имеет коммерческого применения. Вероятно, и в ближайшие годы прибыли разработчикам такой проект не принесет. Но не все в мире делается ради денег. Если бы Стив Джобс работал только в интересах собственного кармана, то у человечества сегодня не было бы iPhone. — Какие еще новые мобильные технологии могут появиться в ближайшем будущем? — Полагаю, что мир постепенно будет отказываться от всех специальных носителей информации и средств коммуникации. Чип, который вшит мне в руку, выполняет многие функции смартфона. Единственное, что я не могу делать с его помощью,— совершать звонки. Но думаю, что в ближайшем будущем эта проблема будет решена. Может быть, это будет некий инструмент, вшитый в руку, с помощью которого можно будет подать голосовую команду позвонить. Может быть, что-то другое, но я уверен, что у биохакинга большое будущее. — Вы уже довольно давно работаете в России. Это ваш сознательный выбор? — Моя судьба давно связана с Россией. Я здесь родился, здесь получил первое высшее образование — в Санкт-Петербургском технологическом институте. Затем для завершения образования я отправился в США. Учился в Массачусетском технологическом институте (MIT) и в Гарвардской школе бизнеса. Чип, который имплантирован в мою руку,— это как раз разработка, которая была начата в MIT в рамках проекта, реализованного при поддержке ОАЭ. Сегодня я увлечен проектами в иной области — в сфере применения технологий big data, основанных на анализе больших массивов данных. Изучение множества предпочтений людей позволяет создавать продукты, ориентированные на различные модели поведения и вкусы вплоть до продуктов, подстраиваемых под индивидуальные предпочтения. — Можно популярно объяснить, как это работает? — Мы анализируем массивы данных обо всех сторонах жизни людей. Оказывается, что наши технологические возможности по обработке данных позволяют не только точно указать те продукты и услуги, которые сегодня пользуются спросом, но и прогнозировать поведение людей. Причем не только потребительское. Наши сотрудники шутят: «Мы можем предсказать, что девушка бросит парня, за три дня до того, как это случится». Но в этой шутке есть доля правды. Частота и длительность телефонных разговоров, покупки, которые человек совершает, фильмы, которые он смотрит, музыка, которую он слушает, траектория поездок, места проведения досуга — вся эта информация позволяет делать серьезные выводы. — Но ведь информация, о которой вы говорите, относится к сфере личной жизни человека. Насколько правомерно ее использовать? Где проходит разумная граница между общедоступной информацией и той, которую человек хотел бы сохранить как частную? — Личные данные, безусловно, частная собственность человека. В России, как и в других странах мира, есть законодательство, защищающее права личности. Мы никогда не используем личную информацию без согласия человека, никуда и никому ее не передаем и не храним ее за пределами России. Эти принципы положены в основу и нашей работы с большими данными. Вместе с тем следует помнить, что с помощью технологий обработки больших данных можно сделать много хорошего. Например, мы можем подсказать, где проложить дорогу или построить поликлинику, где уместнее будет магазин, а где — школа, чтобы людям было удобно. И такие задачи — одновременно и социальные, и экономические — мы сегодня решаем на практике. Правительству нескольких российских городов мы помогаем планировать инфраструктуру. Компаниям ритейла наши технологии дают возможность рационального размещения торговых точек. Интересное развитие могут получить проекты в области поиска пропавших людей с помощью беспилотных летательных аппаратов — дронов. — В общественном сознании беспилотники — это аппараты, используемые в военных целях. Есть ли перспективы применения таких аппаратов в мирной жизни? И для каких целей? — Да, к беспилотникам относятся с некоторым предубеждением. Вместе с тем они способны не только убивать, но и спасать людей, доставляя им необходимые медикаменты в любые, в том числе отдаленные и труднодоступные, точки. Например, дрон с встроенным маленьким холодильником может доставить поливакцину — этот проект уже реализуется в ряде стран. Система дистанционного тестирования позволяет следить за изменением температуры в холодильнике и принимать решение о коррекции полета. Дальность полетов таких аппаратов потенциально может быть увеличена при использовании для их подзарядки вышек телекоммуникационных компаний. Технологии, которые позволяют перезаряжать дрон, близки к тем, которые используют космические корабли, когда стыкуются с основной станцией. Таким образом, траектория полета может выстраиваться от одной базовой станции до другой вплоть до точки, от которой до места назначения остается 40–50 км. Такую дистанцию беспилотник сегодня может преодолеть без подзарядки батареи. А вышки телекоммуникационных компаний, как правило, располагаются на расстоянии 15–20 км друг от друга. — Не создаст ли использование беспилотников проблемы для авиасообщения? — На наш взгляд, конфликта между беспилотниками и традиционными средствами авиасообщения нет в принципе. Прежде всего потому, что у дронов иная высота полета — 15–25 м. Плюс к этому для новых летательных аппаратов установлены правила, ограничивающие зоны их полетов. Они не могут использоваться в районах, прилегающих к аэропортам, не имеют права летать над закрытыми объектами. Не могут они использоваться и для фотографирования людей. Вместе с тем у новых летательных аппаратов есть важные конкурентные преимущества. Неслучайно мы рассматриваем их как прорывное решение в поиске пропавших и потерявшихся людей. Беседуя с поисковиками, мы поняли потенциал этого решения — вертолеты, которые в особенно серьезных случаях используются сейчас, может быть, даже менее эффективны, чем дрон, оснащенный тепловизором, способным «увидеть» человека и отличить его, скажем, от животного. Кроме того, и вылет, и обслуживание дрона обходятся существенно дешевле. Беспилотники, кстати, легко справляются и с доставкой пострадавшему человеку воды и предметов первой необходимости. — Какие инновационные проекты, разрабатываемые сегодня в мире, считаете наиболее интересными с точки зрения их социального применения? — На всемирном конкурсе мобильных разработок Global Mobile Challenge-2017, который «Вымпелком» поддерживает в России и странах СНГ, примерно треть разработок были ориентированы на решение социальных проблем. Я думаю, что мир ожидает настоящий бум социальных digital-решений. Например, команда из Туниса показала проект создания «умных» стелек для людей с диабетической стопой. Это решение интегрировано с мобильным приложением, в котором фиксируется мониторинг самочувствия. Очень интересный проект предложили исследователи из Марокко. Его суть — использование социальных сетей для обеспечения личной безопасности. В арабском мире это серьезная проблема: девушка, на которую напали, не всегда может вызвать полицию. Специальный браслет, на котором достаточно нажать кнопку, отправляет информацию в ближайшее отделение полиции и ее друзьям по соцсетям. Мы знаем, что аналогичные решения существуют и в России. При этом создание приложений для смартфонов, на мой взгляд, тупиковое направление. Таких приложений на сегодня в мире уже около 6 млн. А используется много меньше: среднестатистический россиянин активно использует всего четыре приложения, остальные либо не скачиваются вовсе, либо скачиваются и со временем удаляются. Вместе с тем, на мой взгляд, могут быть успешны отдельные приложения, ориентированные на узкую группу потребителей, например на слабовидящих и незрячих людей, людей со специфическими заболеваниями, ментальными особенностями. Стратегическое направление, в котором стоит двигаться,— это сфера контакта «человек-интернет». Поясню на примере. Допустим, я говорю собеседнику, что сегодня вечером улетаю в Вену. И в этот момент на каком-то моем девайсе появится информация о погоде в этом городе и о его отелях, потому что интернет среагировал на произнесенное название австрийской столицы и начал предлагать информацию. Потом мы заговорили о музыке — тогда девайс выдает информацию о ближайшем концерте Спивакова, который как раз состоится в Вене в даты моего пребывания. То есть здесь вся суть в появлении нужной информации в правильный момент там, где это необходимо, и удобным для восприятия способом. Сейчас это направление активно развивается во всем мире, и за ним, как мне представляется, будущее. Интервью взяла Алиса Орлова