Захар Прилепин: «Пригожин прямым текстом говорил «вагнерам» переходить в мои подразделения»
О самочувствии Врачи говорят, что все срослось правильно, и срастается с опережением графика. Мои лекари – мастера своего дела. Учитывая то, что переломов было 12, из них три открытых, а еще взорванные пятки, плюс ко всему этому одну из которых просто собирали из фрагментов и осколков, а еще огромная рваная рана на ноге – можно осознать невероятный уровень их профессионализма. Они начали меня оперировать сразу же, едва я был доставлен в больницу, и не совершили ни одной мало-мальской ошибки. Об угрозах Говорят, что их планы по мне не сняты, и они крайне огорчены, что я выжил. Бережемся потихоньку. О военной карьере У нас один именной батальон – «Серафима Саровского», и мы работаем над его набором и обеспечением совместно с Нижегородской областью. Помимо этого, мы с товарищами осуществляем набор в спецподразделение «Родня», которое сейчас усиленно занимается в тренировочном лагере «Сталь» – одном из лучших в России и созданном, опять же, совместно с губернатором Глебом Сергеевичем Никитиным. Что касается полка особого назначения «Оплот» Росгвардии, где я служу, – он в ближайшее время выдвигается в зону СВО в очередную командировку. Буду стараться присоединиться к моим бойцам как можно скорее. Но тут уж как Бог положит: не хотелось бы недосросшиеся ноги поломать впопыхах. Прогноз сроков спецоперации Это как шахматная партия, где у противника взамен съеденных фигур все время появляются из рукава новые. Если б они не появлялись хотя бы месяц, мы бы уже были в Киеве. Переломит ситуацию только ограничение поставок или, прямо говоря, истощение годных к продолжению войны человеческих ресурсов на Украине. Плюсы России в том, что с нашей экономикой ничего не случилось и, скорей всего, не случится. В то время, как экономики Украины по сути нет. Эта страна живет на подаяния и на сегодняшний день уже находится в неоплатном вечном долгу. Причем перед странами, где население точно уже не хочет больше им давать в долг. Если б в мире существовала реальная демократия и все решали сами народы, а не их власти, являющиеся американскими марионетками, то никаких поставок из Польши, Чехии, Франции, Италии давно бы не было. Вообще никаких. О Пригожине Мы работали с Евгением Викторовичем по некоторым направлениям. Я относился к нему с безусловным уважением. Он был невероятной харизмы человек, невероятной продуктивности. Неутомимый и яростный. Бесстрашный и щедрый. Собственно, и он не скрывал теплого отношения ко мне: приветы мне он передавал публично, в своей экспрессивной и подкупающей манере. Евгений Викторович навещал меня в больнице – причем в свой день рождения. А незадолго до гибели прямым текстом рекомендовал тем «вагнерам», что не ушли в Белоруссию, переходить в мои подразделения. К слову, у нас все инструктора в «Стали» из «Вагнера» пришли к нам. И не только инструктора. По поводу авиакатастрофы стараюсь ничего не думать. Мои мысли ничего не изменят в случившемся. О карьере губернатора Никогда не было подобных желаний. Тем более, что в эти вот дни и месяцы и в непроглядной пока перспективе ничего, кроме спецоперации, меня не интересует. Надо сначала эту историю закончить. Я действительно отучился с оказией в школе губернаторов президентского резерва – причем завершал обучение в промежутках между командировками в зону СВО. Но я это, конечно же, из любопытства сделал: прослушал лекции от практически всех первых лиц государства – этот опыт лишним быть не может. И еще, глядя вокруг себя, я точно уяснил: у нас мощнейшее и, главное, очень патриотичное поколение молодых управленцев. У них нет недвижимости ни на Западе, ни на Востоке, и они практически все были готовы немедленно выезжать на освобожденные территории и работать там. Так что у нас и без меня есть кому быть губернатором. Хотя про опыт Гаврилы Державина и Салтыкова-Щедрина я помню. Конечно, эти классики, если вы вдруг не знали, губернаторствовали. Но меня другие образцы вдохновляют. Если я и хотел бы написать о чем-то еще впоследствии – так это о том, какими блистательными бойцами и офицерами были, скажем, писатели Владимир Гиляровский, Михаил Зощенко, Ефим Пермитин или поэт Николай Тихонов. Ну и Лермонтов, конечно. Обязательно нужна подробная воинская биография Лермонтова. Но это потом, после, если Господь управит. Ранее «ФедералПресс» также взял интервью у Захара Прилепина. Фото: РИА Новости / Григорий Сысоев
