Вера Афанасьева: Истина есть предельная ясность в мышлении

«Смутно пишут о том, что смутно себе представляют» Сегодня день рождения моего самого любимого философа Эдмунда Гуссерля (1859). Он одним из первых ещё в начале двадцатого века обратил особое внимание на то, что научное познание, вместо того, чтобы стремиться к предельной ясности, начало заниматься сокрытием и затемнением истины. Множа науки, вводя все новые и новые термины, учёные начинают всего лишь играть словами, как фишками — и это становится самоцелью для многих. Как часто мы произносим слова, не понимая их точных значений, знаем их лишь приблизительно! И от этого не спасают даже словари, которые часто содержат «тёмные» определения. А учёные объясняются на непроясненных, «мутных» научных языках — и это делает науку псевдонаукой, постоянно увеличивает иногда никому не нужные и все более и более относительные, не имеющие точных аналогов в реальности понятия. Истина же проста — она есть предельная ясность в мышлении, но эту ясность непросто достигнуть, её нужно заработать. Стремясь преодолеть такое положение дел, Гуссерль задумал великий проект — прояснить основные понятия фундаментальных наук, стремясь сделать их онтологиями, т.е. совершенно прозрачными учениями о способе существования определённой части мира. А для этого, во многом следуя Декарту и Канту, исследовал процессы смыслосозидания, самые глубинные процедуры мышления, создал великий раздел философии — феноменологию. И описал процедуры, которые позволяют достигать требуемой ясности мышления. Проект Гуссерля остался незавершённым, но открыл важнейшую стратегию философии науки — стремление к ОЧЕВИДНОСТИ знания. Здравый смысл, фантазия и рефлексия — кто владеет ими, вполне научиться прояснять непонятное, выделять существенное и давать определения — а значит, и стать феноменологом. Заниматься феноменологией чрезвычайно полезно и приятно. А вот читать Гуссерля очень трудно — к сожалению. Но настоящий текст должен сопротивляться прочтению- хотя бы немного.