Отшельник Уиллард Китченер Макдональд больше полувека прожил в самодельной хижине возле канадского озера Галли-Лейк. Он сбежал в леса в 1944 году, когда в Канаде шла мобилизация, и до самой смерти предпочитал терпеть лишения, но не иметь дела с государством. Летом 2004 года его останки нашли в ходе поисковой операции, в которой участвовало больше сотни волонтеров. «Лента.ру» рассказывает его историю.

Когда Лерой Маршалл узнал о смерти Макдональда, это его, конечно, огорчило, но, с другой стороны, он едва знал отца. Можно ли всерьез скорбеть по тому, кто не признавал твоего существования? С кем ты даже не встречался лично? От Китченера ему досталась любовь к музыке и природе; люди говорили, что они очень похожи внешне. Теперь ничего другого можно было и не ждать. Перед смертью, уже зная, что ему осталось недолго, Уиллард даже не вспомнил о своем наследнике, не захотел увидеть его.

Но смерть отца вскрыла нечто такое, чего Маршалл никак не ожидал. Вскоре после похорон ему позвонили и сообщили, что Уиллард Китченер Макдональд оставил после себя внушительную сумму. Теперь юристам требовался ДНК-тест Маршалла: если родство с отшельником подтвердится, он сможет вступить в наследство. Какая нелепость! Про Уилларда все говорили, что он жаловался на отсутствие денег, старику носили одежду и дрова. С другой стороны, это тоже способ получить признание. Деньги Маршаллу были не нужны, но вот тест — да, тест он сделает, чтобы наконец убедиться в том, чей же он сын.

«Зомби»

В 1939 году, когда началась Вторая мировая война, Уилларду Китченеру Макдональду было 23 года. Канадцы со скепсисом смотрели на перспективу стать частью очередного кровопролитного конфликта. Воспоминания о событиях Первой мировой и связанном с мобилизацией политическом кризисе были все еще свежи в памяти. Повторения тягот тех лет из-за очередной войны в Европе никому не хотелось.

Канада объявила войну Германии следом за Великобританией, но было решено, что за океан отправятся воевать лишь добровольцы. Призывники же, в соответствии с актом о мобилизации национальных ресурсов (NRMA), должны были остаться служить в Канаде. Под этот призыв попал и Макдональд и честно отдал свой долг родине.

За легкую службу и нежелание принимать активное участие в боях местные призывники получили прозвище «зомби». Их обязанности сводились преимущественно к патрулированию восточного и западного побережий Канады на случай маловероятного нападения со стороны Японии или Германии.

В начале войны острой необходимости в отправке дополнительных сил в Европу не было, поскольку к моменту прибытия первых канадских формирований Францию уже оккупировали фашистские войска. Ситуация изменилось только в 1944 году, с началом активных боев на западном фронте. После этого премьер-министру Канады пришлось все же послать «зомби» в помощь обескровленной добровольческой дивизии.

Уилларда призвали в числе прочих, но 28-летний парень был так напуган перспективой убивать людей в чужой стране, что решил любой ценой избежать службы. После того как его посадили на поезд для отправки на фронт, он выпрыгнул на железнодорожные пути. И сразу же отправился в лесную глушь — скрываться от военных. Из 38 тысяч мобилизованных «зомби» 6300 стали дезертирами.

«Я верю в чудеса»

Уиллард ушел в лес в ноябре 1944-го и прожил там до 2004 года. В самом начале о его решении скрыться там от властей знали лишь избранные. В частности, его родители. Мать Уилларда Джесси навещала его жилище возле озера Галли-Лейк до тех пор, пока могла ходить.

Уиллард был старшим из троих детей в семье Говарда и Джесси Макдональдов. В год его рождения пара жила в американском городе Соммервиль в штате Массачусетс. Тогда же они примкнули к Церкви Единства.

В то время это была относительно молодая религиозная организация, ее основали в 1889 году Чарльз и Миртл Филлморы. Учение Филлморов — часть религиозных движений «новой мысли», которые позже начали называть религиями нью-эйдж. К 1916 году последователей у них стало достаточно для постройки целого поселка недалеко от Канзас-Сити.

Прихожан учили позитивному подходу к жизни, предлагали им искать добро в людях и событиях и улучшать качество жизни при помощи правильных мыслей. Исцеление через духовность осталось одним из центральных принципов церкви. При этом строгих ограничений и ритуалов учение не устанавливало.

Вероятно, религиозные воззрения родителей сильно повлияли и на Уилларда, потому что, хотя он не был религиозен в традиционном смысле этого слова, те, кто знал его, называли отшельника глубоко духовным человеком, живущим в согласии с природой. Он не раз признавался в разговорах с гостями, что «верит в чудеса». Возможно, и его пацифизм имел те же корни — согласно идеям Церкви Единства, каждый человек подобен богу и добр по своей природе.

Жизнь в глуши

Вскоре после дезертирства Уиллард самостоятельно соорудил из бревен небольшую хижину размером приблизительно два на два метра в лесу возле Галли-Лейк. В ней было одно окно без стекла, небольшая печь, лавка и несколько крючков для одежды. Он добывал себе пропитание охотой и рыбалкой, какую-то провизию в первые годы передавали родители. Позже свидетели его быта даже рассказывали, что у Уилларда была хлебная закваска, при помощи которой он умудрялся заводить тесто и печь хлеб на своей маленькой дымящей печке.

В 1955 году в Канаде объявили амнистию для дезертиров. Однако Уиллард не стал возвращаться в город. Несмотря на суровые зимы и тяготы жизни в отрыве от цивилизации, он остался в своей хижине. Было ли решение сознательным, или Уиллард просто боялся возвращения в мир, где его могут отправить на войну, остается загадкой.

До начала 1970-х к нему почти никто не забредал, и Уиллард общался с внешним миром, лишь время от времени выбираясь в окрестные городки на велосипеде. Когда снегоходы и вездеходы стали более распространены, до него наконец стали добираться случайные туристы и охотники. Жизнь отшельника вызывала удивление даже у тех, кто хорошо знал местные леса. Люди не могли понять, как он в одиночку выживает в деревянной хижине, когда высота снежного покрова зимой в этих местах может достигать нескольких метров, а дым от печки заполняет пространство, мешая дышать и покрывая все копотью.

К 1980-м Уиллард превратился в местную легенду. Люди сознательно отправлялись к Галли-Лейк, чтобы встретиться с ним и увидеть, как он живет. В последующие годы он завел много знакомств, гости приносили ему подарки: одежду, дрова, табак, алкоголь. С кем-то он делился секретами удачной охоты и рыбалки, с кем-то вместе играл на гитаре, с кем-то беседовал о жизни.

Когда слухи о нем разошлись достаточно далеко, отдельные люди стали обвинять отшельника в эскапизме, в нежелании работать на общее благо и отдавать что-то миру. Уиллард оставался невозмутим.

Несмотря на отсутствие искусственного света, Уиллард много читал даже в преклонном возрасте. Он любил классику, научную фантастику, детективы и — особенно — истории о призраках. В 1990-е симпатией к отшельнику прониклась библиотекарь Мэрилин Маква. Он оставлял ей небольшой список с названиями, и она искала нужные романы на библиотечных полках со списанными книгами, у букинистов или у знакомых. Выдавать Уилларду книги из библиотеки было невозможно из-за условий, в которых он жил: тома мгновенно покрывались копотью и грязью.

Отдельной страстью Уилларда была музыка, он унаследовал это от отца. Отцовская скрипка и гитара обладали для него особой ценностью. Он любил играть для гостей и с гостями и даже сам смастерил нечто наподобие домры.

Джон Эдсет, профессор местного аграрного колледжа, заходил к Уилларду поговорить о религии и поиграть. Отшельник, оценив его навык, даже предлагал Эдсету пригласить его в гости, чтобы тот дал ему несколько уроков игры на гитаре. Уиллард немного лукавил. Он сам в гости никогда не ходил — это другие ходили к нему.

«Не знаю как, но они крадут мои песни»

Стиль жизни Уилларда Макдональда вызывал много вопросов. Был ли он немного не в себе или, напротив, обладал мудростью, недоступной большинству людей? И может ли человек в здравом уме по доброй воле выбрать жизнь в настолько суровых условиях?

Уиллард был не особенно разговорчивым человеком и не любил любопытных людей, а какие-то вещи он отказывался обсуждать совсем. Например, возможность возвращения в город или свое дезертирство. Однажды к нему привели доктора, чтобы оценить общее состояние его интеллекта и психики. Выяснилось, что с арифметикой у Уилларда не очень хорошо, что он и сам признал, сообщив, что в последний раз занимался счетом в школе, где проучился лишь до восьмого класса. Но когда доктор попросил его написать что-нибудь, отшельник вывел на бумаге неожиданно глубокую фразу: «Этот мир — противоречивое место».

Он умел шутить и любил посмеяться. На одной из записей, раскуривая табак в трубке, он говорит собеседнику: «Уж лучше напустить немного дыма в этом мире, чем угодить в него в следующем».

Как-то раз, отправившись с кем-то из приятелей в ближайший магазин, он купил там четыре бутылки вина. Когда тот спросил его, зачем столько, Уиллард ответил, что две первые бутылки нужны ему для полета на Луну, а две другие — для возвращения следующим утром.

Однако у Уилларда было и много пугающих странностей. Порой он начинал играть на скрипке странные мелодии, больше напоминающие какофонию. Когда слушатели спрашивали его, что он играет, отшельник отвечал, что музыку ему нашептывают духи. Услышав по радио новую песню, Уиллард мог спокойно заявить, что ее написал он и что не знает, как, но другие певцы крадут его песни.

Охотнику, как-то подарившему ему компас взамен потерянного, Китченер отдал несколько камней в качестве платы. А когда местный умелец с учениками принесли ему новую удобную печь взамен коптящей старой, она несколько месяцев простояла возле хижины, потому что Макдональд относился к ней с необъяснимым подозрением.

Отшельник и цивилизация

Ллойд Вогель, один из приятелей Уилларда, часто слышал от него, что ему не хватает денег. Единственным источником дохода для отшельника была продажа шкур, которые он добывал на охоте. Какие-то наличные достались ему от родителей, но в остальном средств к существованию у старика не было.

В 1990-х Вогель решил помочь Китченеру с получением пенсии, которая ему полагалась как гражданину Канады. Он достал его свидетельство о рождении, съездив за ним в Бостон. А после он вместе с социальным работником Эмили Лейн начал процесс оформления нужных документов, надеясь встретить признание и благодарность Китченера.

Однако они столкнулись с неожиданным препятствием: отшельник до конца жизни сохранил недоверие ко всем государственным институтам и боялся людей в форме. Он соглашался, что деньги ему нужны, но наотрез отказывался подписывать своим именем любые бумаги. Пенсию в итоге сумели оформить и без этого, но Уиллард так и не обналичил ни одного чека. Вогель и другие часами бились, доказывая ему, что простая подпись и поход в банк безопасны, но он в ответ просто замолкал или менял тему.

В 1995-м году Уилларду исполнилось 79 лет. Эмили Лейн, которая, несмотря ни на что, добилась для него оформления пенсии, не стала останавливаться на достигнутом. Она решила, что Макдональду пора переехать в место, которое будет более комфортным для человека такого солидного возраста. Китченер согласился, но выставил несколько условий. Чтобы соблюсти их все, дом пришлось построить, использовав для этого деньги с банковского счета Макдональда.

Строительство заняло год. Когда все было готово, Китченер выразил готовность переехать. Однако в нужный день он не явился. Через несколько ночей из дома, находящегося на отдалении от поселков и дорог, украли печь. После ее замены Ллойда Вогеля попросили провести там несколько дней в качестве охранника — до тех пор, пока не въедет Уиллард. Но Уиллард, несмотря на обещание, так и не покинул свою скромную хижину у Галли-Лейк.

Уход в лес

В 2003 году пожар разрушил хижину Уилларда и всю территорию на несколько сотен метров вокруг. Никто не знает, как именно это случилось: был ли это лесной пожар или причиной стала случайная искра из очага и сухая, источенная временем древесина дома. 85-летний Макдональд едва выбрался из огня живым, но пламя уничтожило все его имущество. Книги и музыкальные инструменты, которые были ему так дороги, тоже погибли.

Он потерял свой угол и теперь был вынужден переехать в построенный для него дом. Пожар вызвал общественный резонанс, журналисты, активисты и политики были озабочены и возрастом Уилларда, и его здоровьем. После трагического происшествия отшельник сильно сдал, и было очевидно, что он болен. С ним начали говорить о поездке в больницу для обследования и даже о доме престарелых.

Все это, по всей видимости, сильно напугало старика, который со скепсисом относился к медицине и докторам. Возможно, сыграли роль и религиозные убеждения, которые он перенял от родителей.

Поэтому однажды осенней ночью Уиллард сбежал из своего дома глубоко в лес с теми немногими вещами, которые у него оставались, включая свидетельство о рождении. Поиски в пределах нескольких километров ничего не дали — отшельник просто исчез. Он ушел от людей в ноябре, как и в тот первый раз, когда спрыгнул с поезда. В январе охотники еще находили следы, которые могли принадлежать Уилларду. Однако после сильной метели в январе его друзья стали готовиться к худшему.

Останки Уиллрда вместе с документами нашли только летом в ходе крупной поисковой операции. В качестве причины смерти патологоанатомы назвали гипотермию, болезнь и преклонный возраст. Уилларду Китченеру Макдональду было 87 лет, и он умер, как и жил, — на своих условиях.

«Я изголодался по любви»

«Я изголодался по любви», — сказал однажды Макдональд приятелю во время поездки в город. Тот рассмеялся: «Ничем не могу тебе помочь, Уиллард».

В конце 1930-х Макдональд работал на лесопилке возле озера Макинтош. Там он познакомился с Эдной Маршалл, племянницей одного из владельцев лесопилки. Она тоже работала там. Их не раз видели вместе, а в сентябре 1939 года Эдна родила мальчика — Лероя, тут же передав его на воспитание своей матери. Лерой всю жизнь считал Уилларда своим отцом и не раз упоминал его в разговорах с другими людьми, в том числе и с теми, кто знал отшельника лично.

Уиллард никогда не признавал существование сына и никогда не говорил о нем. Было ли дело в том, что он сомневался в своем отцовстве, знал ли наверняка, что Лерой не его сын, или же просто не хотел компрометировать собственную независимость от внешнего мира — теперь узнать нельзя.

Лероя Маршалла пригласили на ДНК-тест, чтобы он мог вступить в наследство, но результат, к всеобщему удивлению, оказался негативным. Согласно ДНК-анализу, Лерой Маршалл и Уиллард Китченер Макдональд не были родственниками. Несмотря на это, в некрологе Маршалла, умершего в 2018 году, упоминается, что он был сыном Макдональда. Было ли это упоминание ошибкой? Или Лерой счел результаты ложными и решил жить той легендой, которой жил всю сознательную жизнь? Возможно, Уиллард и не был его настоящим отцом, но Лерой столько лет верил в это и соотносил себя с ушедшим в лес Уиллардом, что стал его сыном.

Но все вышло совсем иначе. За последние двадцать лет жизни отшельник с Галли-Лейк собрал вокруг себя целое общество. Люди не просто любопытствовали — они учились у Уилларда, пытались его понять и восхищались им.

Маргарет Этвуд, классик современной канадской литературы, автор «Рассказа служанки», размышляя о национальной литературной традиции, назвала ее главным и самым отличительным мотивом — мотив выживания. Возможно, выживание Уилларда и его непреклонность в этом выживании и сделали его героем Новой Шотландии (Новая Шотландия — одна из восточных приморских провинций Канады — прим. «Ленты.ру»).

После смерти Китченера Макдональда территорию вокруг Галли-Лейк перевели в статус национального парка, а возле места, где он жил, проложили маршрут для туристов — тропу Уилларда Китченера Макдональда. Ее можно найти на картах. В честь Уилларда создали больше десятка песен — в частности, Рэнди Бакман написал Gotta Get Off This Train и Miracles. Об Уилларде был снят фильм «Отшельник Галли-Лейк» и написана одноименная книга. Даже дети в Новой Шотландии здороваются по-уиллардски — цепляясь друг за друга мизинцами.