Как Николая Баженова уволили за "Казанскую историю"
История автора "Казанской истории", часть последняя
В последней части биографии автора "Казанской истории" Николая Баженова много драматизма: его увольняет за "самодеятельность" начальник, книга выходит тиражом в 400 экземпляров, а последние дни он проводит в нищете. А тексты его мы продолжаем изучать.
Историй Казани до Баженова было две: доктора К.Ф. Фукса и упомянутого адъюнкт-профессора Рыбушкина. Первая из них, вышедшая в свет в 1817 году, касалась только татарского периода казанской истории. Она напечатана в крайне ограниченном числе экземпляров и давно сделалась большой библиографической редкостью. История Рыбушкина доведена до конца. Но труд Баженова, по словам заслуженного профессора Казанского университета Д.А. Корсакова, признается стоящим выше опыта Рыбушкина, так как Баженов пользовался многими рукописными источниками и преданиями, неизвестными Рыбушкину при составлении им "Истории Казани". Хотя большинством из этих источников Рыбушкин и воспользовался во втором издании своей книги, но тем не менее не ослабил этим значение "Истории" Баженова, которая отличается большей фактической полнотой и прагматизмом изложения. "Казанская история" Баженова обнимает собою историю Казанского края от эпохи волжских булгар до 1847 года включительно, заканчиваясь топографическим и этнографическим обозрением Казанского края. Она до сих пор не утратила значения справочной книги при изучении местной истории.
С изданием "Казанской истории" закатилась навсегда звезда Николая Кирилловича. Эта злополучная книга явилась для него мечом обоюдоострым. Она дала литературную славу автору и погубила его. История с "Историей" Баженова была такова:
Желая поднести труд этот генерал-фельдцейхмейстеру Великому князю Михаилу Павловичу, Баженов обратился для этой цели к непосредственному своему начальнику, командиру порохового завода генерал-лейтенанту Я.И. Тебенькову. Тебеньков, будучи совсем неинтеллигентным человеком и, кроме того, большим трусом, как и все почти начальники николаевского режима, страшно перепугался от затеи своего заводского доктора и наотрез отказал Баженову в своем посредничестве. Тогда Николай Кириллович, недолго думая, решил обойтись без содействия своего генерала и послал Великому князю первую часть "Истории" сам от себя, при поучительнейшем письме, прося разрешения посвятить это произведение имени Его Высочества, в ведении которого состоял пороховой завод.
Результатом этой новой наивности со стороны Баженова было то, что приказом по казанскому пороховому заводу от 31 декабря 1846 года за №347 штаб-лекарь этого завода, надворный советник Николай Баженов был уволен из военного ведомства без прошения. Вот содержание подлинного приказа:
"Г. военный министр, предложением от 5 декабря за №12715, дал знать медицинскому департаменту военного министерства, что Государь Император, по рассмотрении списков о чиновниках, находившихся под судом и следствием, Высочайше повелеть соизволил: из числа их немедленно уволить из военного ведомства, для определения к другим делам, штаб-лекаря вверенного мне завода, надворного советника Николая Баженова.
Во исполнение Высочайшей воли, даю знать по вверенному мне заводу, предписываю штабелевка Баженова, как равно и находящихся при нем двух собственных служителей из списочного состояния исключить, а находящихся при нем казенных денщиков: Ивана Неустроева и Афанасия Алсуфьева переименовать в пороховщики 2-го класса в 1-е отделение, коим жалованье по новым окладам производить с 1-го числа будущего января, а штаб-лекарю Баженову довольствие по положению прекратить с того же числа. Командир завода генерал-лейтенант Тебеньков".
15 марта 1846 года состоялся следующий Высочайший приказ, напечатанный в №27 "Казанских губернских ведомостей" этого года: "Отставной надворный советник Баженов определяется в штат казанского губернского правления".
Служба Николая Кирилловича в губернском правлении была без жалованья, между тем на руках была жена и трое детей: сын Александр 12-ти и дочери: Ольга восьми и Агния двух лет.
С помощью друга своего зилантовского архимандрита Гавриила, покровительствовавшего Баженову до конца его жизни, "Казанская история" все-таки в свет вышла вся. Но казанский публицист, вышеупомянутый Артемьев, оказался на этот раз далеко не приветливым к историческому труду Баженова. В №42 "Казанских губернских ведомостей" он напечатал такой отзыв о "Казанской истории":
"В течение этого времени (то есть в течение 1847 года) явились в Казани два исторических сочинения: "Казанская история" г. Баженова (в трех частях) и "Жизнеописание святителей Гурия, Германа и Варсонофия, Казанских и Свияжских чудотворцев" бакалавра здешней духовной академии Г.3. Елисеева. Первое, несмотря на свое заглавие, казалось бы, и важное для жителей Казани, не обратило на себя внимания — и по справедливости; но редакция "Современника" в девятой книжке посвятила ему несколько страниц. Мы нарочно упоминаем об этом разборе, потому что он заключается такою фразою, которая вызывает Казань на главное и сильное возражение.... Редакция "Казанских губернских ведомостей", как и вся Казань, оставила в покое сочинение г. Баженова; но столичные журналы, конечно, увлеченные громким заглавием книги, обратили на нее внимание, но в своей рецензии позволили себе слишком многое, что, повторяем, требует возражения".
Такой пренебрежительный отзыв, данный о труде Баженова Артемьевым, люди, близко знавшие суть дела, объясняли иным побуждением со стороны редактора местной официальной газеты. Сослуживец Баженова и старожил порохового завода надворный советник Игнатий Никитич Тимофеев, лично и хорошо знавший Николая Кирилловича, рассказывал автору настоящего очерка следующее:
"Н.К. Баженов был самый живой, вечно энергичный и постоянно пишущий и печатающий литератор (каковы бы там ни были его произведения). Жил в Казани мало, но поработал на ее почве много. К сожалению, он не пользовался сочувствием корифеев местной прессы. Мы объясняем это нерасположение к его "Истории" не иным чем, как желанием угодить правительственным сферам. Дело известное, что Николай Кириллович за поднесение этой книги Великому князю Михаилу Павловичу баз дозволения и помимо своего начальства был быстро удален со службы, без прошения (хотя удаление это было мотивировано другими причинами) и, следовательно, впал в немилость, то сейчас же явилась потребность публично высказаться представителю местной печати (Артемьеву), что он не солидарен с автором "Казанской истории" — этим беспокойным человеком, столь дерзко нарушившим дисциплину служебных отношений... Нужно было во что бы то ни стало, где бы то ни было и как бы ни было выразить ему в глазах начальства порицание и осуждение. Артемьев это сделал, как упомянуто выше, в своей "Казанской хронике", напечатанной в №42 "Казанских губернских ведомостей" 1847 года, тогда как журнал "Современник", в девятой книжке за тот же год, дал пространную и лестную для Баженова рецензию его "Истории".
Печатание книги шло не без затруднений. Была куплена бумага на 1 200 экземпляров. Очутившись без службы и средств, Баженов выпросился в казанское губернское правление чиновником хотя бы без жалованья, содержа семью скудной медицинской практикой. Сидя за столом губернского правления, он больше был занят чтением корректур своей "Истории", нежели правленскими делами. Начальник стола терпел эту постороннюю работу, но к служебному движению Баженова никакого старания не приложил. Историк так и протянул весь год без вознаграждения. Зато "История" достигла конца. Она вышла в трех частях и напечатана в количестве только 400 экземпляров, так как партию заготовленной бумаги пришлось разделить на все три части. Архимандрит Зилантова монастыря Гавриил, издававший все вышедшие до того брошюры Баженова, дал средства и на "Историю" [Гавриил Воскресенский, настоятель Казанского Зилантова монастыря и преподаватель церковного права и философии в Казанском университете, скончался в Муромском Спасском монастыре 10 мая 1868 года]".
Выйдя в отставку без пенсии и без копейки денег в кармане, Николай Кириллович влачил последние дни своей жизни в крайней нищете, проживая в Ягодной слободе, в доме Рукавишникова. В холерный 1848 год он с замечательным усердием и ревностью помогал медицинскими средствами и советами бедному люду и, кроме того, ежедневно посещал безвозмездно холерный барак, помещавшийся на Стекольном заводе, близ Казани, путешествуя пешком из Ягодной слободы на Прилуцкое поле, где находился "Стекольный". Здесь он сам заразился холерою и через день умер. Маленький сын его, гимназист, до того был потрясен неожиданной смертью отца, что, припавши к холодному трупу его, горько плакал, а вечером в тот же день сам слег, заболев холерою, и ночью умер. Их хоронили вместе. В метрической книге Ягодинской Смоленско-Дмитриевской церкви записано (под №69, части третьей): "1848 года июня 25-го умер, а 27-го погребен уволенный от службы штаб-лекарь, надворный советник Николай Кириллов Баженов, 44 лет, от холеры". № 70: "Того же числа умер и того же числа погребен сын его, Первой Казанской гимназии ученик II класса Александр Николаев Баженов, 13 лет, от холеры".
Вот краткий список нам известных печатных трудов покойного Николая Кирилловича:
1) "Поездка в Раифскую пустынь" ("Каз. губ. ведомости" 1845 г., №7, 8 и 9).
2) "Казанский девичий монастырь" (там же, №10).
3) "Поездка в деревню Аки" (там же, №18 и 20).
4) "Плавание к Зилантову монастырю" (там же, №22 и 23, эта статья вышла отдельной брошюрой под заглавием "Плавание к Зилантову монастырю и казанскому памятнику". 1846 г.).
5) "Две поездки Николая Баженова: I — поездка на золотые прииски и II — поездка в Кондую". Казань, 1846 года.
6) "Торжественное примирение, или Единственный муж и чудное посредничество. Шутка-водевиль". Казань, 1846 г.
7) "Воспоминание о генерал-лейтенанте Я. П. Тебенькове". ("Каз. губ. ведомости" 1847 г., №17.
8) "Казанская история". Три части. Казань, 1847 г.
9) "Прекрасный молодой человек. Повесть, взятая из рассказа штаб-лекаря Чацкого". Казань, 1848 г.
Какая дальнейшая судьба была осиротевшего семейства Баженова, нам неизвестно. Говорили, что тот же сердобольный архимандрит Гавриил помог вдове Баженовой уехать с двоими детьми на родину, в Тульскую губернию.
ПРИМЕЧАНИЯ
Адъюнкт-профессор русской словесности Казанского университета Михаил Самсонович Рыбушкин (умерший в Казани 20 марта 1849 года) был автором "Истории города Казани", вышедшей в 1834 году. О Рыбушкине см. нашу книжку: "Казанская библиотека", 1887 г., стр. 52).
"История города Казани" К.Ф. Фукса была в 1905 году переиздана казанским нумизматом и любителем просвещения Федором Тихоновичем Васильевым, при любезном содействии профессора Н.Ф. Катанова и В.С. Манассеина, с последствием профессора Н.М. Петровского, за что местные библиоманы питают ко всем этим лицам глубокую благодарность.
