Вера Афанасьева: «Русская идея» — дитя Достоевского

«Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво» В этот день 201 год назад Федор Михайлович Достоевский осчастливил мир своим появлением. Чем так хорош Достоевский? Ведь часто приходится слышать: «Достоевского я не люблю. Ну, нет таких людей, которые у него описаны! Все это чушь». Думаю, что есть, — мало их, но есть. Сложные, мятущиеся, иногда нелепые, странные, страдающие, грешные, безумно любящие. И сам Достоевский был такой — сплошной оксюморон. Революционер, ставший лютый консерватором. Очень образованный человек, порой доходящий до мракобесия. Великий гуманист, ненавидевший западное христианство. Непревзойдённый мастер слова, книги которого читаются с трудом, а иногда — и со скукой. И тексты его такие же — несовершенные, стилистически неверные, слишком длинные — но дрожь от них иногда, грусть, тоска, восторг и слезы. Именно потому, что он такой сложный, Достоевский не укладывается ни в какие «измы», течения, направления — литературные, политические, идеологические. А сам он питает многое, является основанием для самого разного. Философия жизни и экзистенциализм буквально вытекают из Достоевского — неслучайно Ницше считал его единственным психологом, у которого можно многому научиться. Но националистическая «русская идея» — тоже дитя Достоевского, и черносотенцы всех мастей с удовольствием называют именно его своим предтечей. Не могу разобраться в Достоевском, не понимаю — просто люблю. Считаю его прозу невероятной и не читала ничего лучше, чем некоторые его строки. И только он смог сформулировать самое заветное желание каждого: «Я хочу хоть с одним человеком обо всём говорить, как с собой» — это гимн человеческому одиночеству и человеческой надежде найти близкую душу в огромном мире.