«Казахстан 2.0» или локальный бунт. Востоковеды объяснили причины и перспективы протестов в Узбекистане
Десятки тысяч людей вышли на улицы города Нукус, столицы республики Каракалпакстан, которая входит в состав Узбекистана. Причиной стал проект изменения конституции страны. Политолог и эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов и научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин в разговоре с Daily Storm объяснили, в чем заключаются ошибки правительства страны, и рассказали, можно ли беспорядки в Узбекистане сравнивать с январскими событиями в Казахстане.
Какие они — современные жители Узбекистана?
«Узбекистан разный, 35 миллионов человек. Дать один усредненный ответ, который будет отражать всю ситуацию, невозможно. Есть регион на границе с Афганистаном, есть Бухара, Джизак — капиталистические, промышленные центры, есть Ташкент — главный промышленный, инновационный, финансовый, образовательный центр. Все регионы разные, Каракалпакия также принципиально отличается. Различия проявляются во многом, в том числе в кухне — они обусловлены в той или иной степени особыми географическими условиями», — сообщил Притчин.
Можно ли сравнивать бунты в Алма-Ате и Нукусе?
«В корне или не в корне — они отличаются. Все, что их объединяет, — что они произошли в этому году, и в людях, которые пришли на смену старой обойме автократов. Принципиальная разница в том, что январские беспорядки в Казахстане были инспирированы руководством комитета нацбезопасности страны среди которых были родственники первого президента Назарбаева, что выглядело попыткой госпереворота. В Каракалпакстане это выглядело стихийным протестом снизу», — считает Дубнов.
Не согласен с коллегой Притчин: «По определенным параметрам мы можем их сравнить, потому что первопричиной конфликта стали шаги властей, которые не просчитали ожидания общества. В случае с Казахстаном это было повышение цен на автомобильный газ и недооценка возможной протестной активности населения. В Узбекистане это недооценка важности символизма автономии Каракалпакии для населения этой республики. И тут и тут были просчеты».
«Разница заключается в том, что в Узбекистане это касается отдельного региона, и это вообще не связано в целом с темой стабильности, а в Казахстане это было выведено на государственный уровень», — добавил Притчин.
Может ли Узбекистан попросить помощь у России и нужно ли это?
Дубнов напомнил, что Узбекистан не является частью ОДКБ и не состоит в союзных с Россией организациях, поэтому в плане помощи — «нет, не может попросить».
По словам Притчина, Узбекистан все же может обратиться к России за помощью, однако в данном случае в этом нет необходимости, так как правоохранительные органы держат ситуацию под контролем.
«Объективно у Узбекистана нет надобности ничего запрашивать. МВД и национальная гвардия в целом справляются с ситуацией. Это, подчеркиваю, не является государственной линией Узбекистана, это достаточно региональный вопрос. Даже если нет никакой серьезной правовой основы, есть возможность сделать запрос на политическом уровне и оказать помощь», — считает он.
Кто заинтересован в конфликте и в чем ключевая ошибка правительства?
Дубнов считает, что вопрос возможного вмешательства стран Запада в конфликт не рассматривается. Он отметил, что причиной протестов в Узбекистане стали не инструкции со стороны Европы и США, а ошибки, допущенные правительством страны.
«Ни о каком вмешательстве западных государств речи быть не может. Подобные теории воспроизводятся в этих странах теми, кто не хочет признать очевидное, — неразумные решения, которые привели к такому роду сопротивления. Фактически Мирзиеев (президент Узбекистана. — Примеч. Daily Storm) это признал, пообещав, что никакого изменения в конституционном статусе Каракалпакстана не будет», — рассказал политолог.
Схожего мнения придерживается и его коллега Станислав Притчин. При этом он отметил, что Запад все же мог приложить руку к беспорядкам в регионе, однако сейчас данная версия не имеет под собой оснований.
«Если говорить о дестабилизации, то в технологическом плане поддержку оказывают социальные сети, это мессенджеры, которые по примеру «арабской весны» сыграли важную технологическую роль для мобилизации протестов. По опыту современной истории, основными дестабилизаторами региональных ситуаций всегда выступали западные страны. Здесь, в принципе, особенно в нынешней сфере, когда Узбекистан последовательно поддерживает Россию, — это не совсем устраивает Запад. Мы можем предположить, но для этого нужны веские основания, что какие-то инструменты были задействованы для дестабилизации. Опять же, основные ошибки — просчет оценок внутреннего восприятия изменений», — поделился Притчин.
«Если смотреть на динамику, то наверное, какие-то элиты каракалпакские, которые не заинтересованы в изменении статуса своего, могли использовать это. Сегодня с утра прошли новости, что в Казахстане, в Алма-Ате, были допрошены активисты из Каракалпакии по запросу узбекских спецслужб. Мы рассматриваем здесь вероятность, что кто-то из Алма-Аты мог скоординировать эти протесты. Но пока какой-то четкой информации нет», — добавил он.
Протесты в Узбекистане — стоит ли ждать эскалации, схожей с беспорядками в Казахстане?
Одним из самых ужасающих событий в январских протестах в Казахстане стал переход людей от демонстрацией к насилию и вооруженным нападениям на правоохранителей. Востоковеды сошлись во мнении, что в случае с Узбекистаном подобных происшествий ждать не стоит.
«Подобного развития в Каракалпакстане я не ожидаю, реакция официального Ташкента была достаточно быстрой в отличие от того, что происходило в первые дни января в Казахстане. Пауза в реакции официального Нур-Султана составляла несколько дней, здесь это произошло 1 июля», — подчеркнул Дубнов.
По словам Притчина, одним из ключевых факторов деэскалации конфликта послужила своевременная реакция правительства на происходящее. Власти страны пошли на политическое урегулирование, отменив те поправки, которые большее всего не устроили население Каракалпакстана.
«Активная фаза прошла, по последним данным. 1-е и 2-е число были активными, несмотря на то что и правоохранительные органы подключились к урегулированию ситуации, и президент [Мирзиеев] прилетал. Сейчас мы видим, что это системно идет на спад, чрезвычайное положение оставляет позитивное влияние на стабилизацию, в отличие от той же казахстанской ситуации, где ЧП никак не повлияло на активность протестующих», — поделился Притчин.
«На фоне ЧП [в Казахстане] были захвачены ключевые органы власти, аэропорт, департамент национальной безопасности. Сейчас мы видим, что идет спад, государство работает по двум ключевым тропам. Во-первых, политическое регулирование, президент сказал, что изменение статуса Каракалпакии не будет. Во-вторых, силовой компонент активно используется, чтобы пресекать попытки людей продолжать протестные действия», — уточнил он.
При этом эксперт заметил, что сейчас не очень понятны истинные мотивы граждан Каракалпакии. По его словам, независимость от Узбекистана лишь осложнит экономическую ситуацию в регионе, так как он находится в зависимости от Ташкента — столицы страны.
«Тут тоже не совсем понятно, что требуют от властей. Хорошо, получите вы независимость, но объективно: Каракалпакия находится в таком сложном регионе, зависит от центра. Этот регион не выживет без нормальных отношений с Ташкентом. Вопрос о выходе региона из состава Узбекистана вообще никогда не стоял ребром для Каракалпакии. По большей части это символизм, который мог быть обусловлен социально-экономическими сложностями», — отметил Притчин.
20 июня президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев предложил провести референдум по изменениям к конституции. Согласно проекту поправок, «Республика Каракалпакстан входит в состав Республики Узбекистан», где ее территории «гарантируются все права и свободы, предусмотренные Конституцией и законодательством Республики Узбекистан».
Глава государства также заявлял о том, что будут приняты строгие меры в отношении тех, кто нарушает общественную безопасность в стране.
2 июля, спустя двое суток после начала протестов, Мирзиеев предложил сохранить в действующей конституции страны пункты о суверенитете Каракалпакии, а также о праве республики на выход из состава страны.
4 июля Генпрокуратура Узбекистана сообщила, что в ходе беспорядков в Нукусе погибли 18 человек. Пресс-секретарь Нацгвардии страны Даврон Джуманиязов добавил, что в больницу попали 243 человека, задержаны свыше 500.
По факту произошедшего в Нукусе возбуждено уголовное дело по статье «посягательства на конституционный строй Узбекистана», о чем заявил прокурор отдела Генпрокуратуры республики Аброр Маматов.
