Глава «СПИД.ЦЕНТР»: «Может быть, статистика не до конца врёт»
Главный внештатный специалист по ВИЧ-инфекции Минздрава России Алексей Мазус заявил, что ситуацию с ВИЧ-инфицированными в последнее время удалось стабилизировать. По его словам, самым сложным годом для России был 2001-й, когда заболеваемость увеличилась в 12 раз, однако позже Россия стала лидером в мире по снижению числа зараженных. Руководитель фонда «СПИД.ЦЕНТР» Сергей Абдурахманов в интервью NEWS.ru объяснил, почему на самом деле ситуация может быть хуже, чем считают в правительстве, рассказал о том, почему в России не работают с ключевыми группами заражённых и почему верность партнёру и даже воздержание от секса — не панацея от этой болезни.
— Что вы думаете о заявлениях Алексея Мазуса?
— Алексей Израилевич имеет ввиду, что уменьшилось число выявленных новых случаев передачи ВИЧ за год. Проблема в том, что что-то похожее говорится из года в год и эта цифра уменьшается не из-за уменьшения количества передач ВИЧ, а из-за того, что уменьшается количество тестов. Статистика о которой мы говорим — это не число новых случаев, а число новых выявленных случаев. Всё зависит от количества проведённых тестов. Очевидно, что было проведено меньше тестов и выявлено меньше случаев. Может быть, статистика не до конца врёт или не врёт вовсе, но мы пока этого точно не знаем.
Если говорить в целом о стабилизации, то, безусловно, есть определённые плюсы в качестве предоставляемого лечения. Алексей Израилевич говорил, что впереди у нас использование инъекционных форм, то есть форм препаратов, позволяющих не принимать таблетки изо дня в день, а делать укол, скажем, раз в два месяца. Также, если всё будет благополучно, впереди исполнение приказа Татьяны Голиковой, согласно которому каждому будет оказываться помощь вне зависимости от регистрации по региону проживания — это должно сильно помочь в борьбе с эпидемией. Так что плюсы, безусловно есть, но говорить о стабилизации эпидемии рано.
— Почему вы так уверены, что речь о меньшем количестве тестов, а не реальном уменьшении числа заражённых?
— Можно посмотреть, например, статистику федерального центра. В 2020 году было протестировано 35,5 тысяч человек. Годом ранее — 40,5 тысяч. То есть налицо определённое падение.
— Нужно больше тестировать?
— Не совсем. На самом деле задача скорее протестировать не больше, а больше тех, кого надо — людей из ключевых групп. Туда входят в первую очередь мужчины, практикующие секс с мужчинами, наркопотребители, секс-работники. Также туда сейчас включают людей из мест лишения свободы, мигрантов. Не являются ключевой группой, но безусловно подлежат тестированию, беременные женщины. Конкретно в этих группах общий показатель заражения до 20%, а у всего населения примерно 1%. Однако в России стратегия строится просто на тестировании как можно большего числа людей. К тому же в реальности считается не количество протестированных людей, а число тестов, то есть и тех, кого просто за год много раз тестировали. Проблема в том, что к представителям ключевых групп у нас ходят не активно. Контакт между ними и профилактикой слабо налажен. Они боятся государства, а оно, в свою очередь, не очень готово с ними работать.
— Почему в тюрьмах не делать принудительное тестирование?
— Безусловно можно бы было, другое дело, что принудительно кого бы то ни было в России тестировать запрещено. При этом в тюрьмах и правда выявляют заражение чаще, но там уже возникает проблема с лечением. Люди из мест лишения свободы периодически обращаются к нам с жалобами на то, что не получают терапию.
— Есть какой-то барьер числа новых заражений, который бы считался «приемлемым», при этом который реально достичь в ближайшее время?
— Сложно сказать, я точно знаю, что его нельзя добиваться снижением числа тестов. Реальных перспектив для резкого снижения у нас пока нет. Мы пока не используем все методы, которые предоставляет нам наука. Пока это не изменится, переломить ситуацию вряд ли удастся.
— Мы не используем такие методы из-за экономии или бюрократии?
— В какой-то степени вопрос денег, но и изначальной идеологической позиции. В России как бы считается, что лучшим средством борьбы с эпидемией является воздержание до брака и верность партнёру. К сожалению, хоть и кажется, что эти методы должны работать, но на практике это не так. 50% женщин получают ВИЧ от своего мужа, 30% людей — от первого полового партнёра. Работает использование презервативов и тестирование, лёгкий доступ к лечению и профилактика ключевых групп. У нас несколько идеалистический подход, что если не заниматься сексом, то и ВИЧ не получить. Наверное да, но люди так не делают.
