Почему мы представляем инопланетян похожими на людей

Вот уже множество веков люди обращают свой взгляд на звезды и размышляют над одним из самых будоражащих вопросов — «Одни ли мы во Вселенной?». Если да, то что делать с таким всепоглощающим одиночеством? Если нет, то какие они, инопланетяне? Предположений было сделано немало — и авторами научно-фантастических произведений, и даже учеными. Что их все объединяет, так это неспособность посмотреть на инопланетян как-то иначе, не через призму человека и человечности. Публикуем перевод статьи в журнале Aeon за авторством британского научного писателя Филипа Болла, который рассуждает о том, почему наше воображение инопланетной жизни столь бедно.

.marker { background: #FFE3E0; background: linear-gradient(180deg,rgba(255,255,255,0) 45%, #FFE3E0 55%); }

Меня удивляет, как много мы знаем об инопланетянах. Они строят технологические цивилизации и пилотируют космические корабли по всей Галактике. Они создают структуры для сбора энергии вокруг своих звезд. Они посылают нам межзвездные приветы. Мы не можем быть уверены, что, когда наши собственные передачи достигнут их в какой-то будущей эре, инопланетяне будут ждать прибытия следующего эпизода сериала «Хор», затаив дыхание, но это вполне может быть и так.

Откуда мы все это знаем? Нет, вовсе не благодаря обычному научному методу выяснения чего-либо — наблюдению. Мы знаем это, потому что это разумно, логично, апеллирует к здравому смыслу. Потому что мы видели это в кино. Потому что это то единственное, что мы в принципе можем сделать: когда мы начинаем размышлять о том, на что похожи высокоразвитые инопланетяне, на самом деле мы просто говорим о самих себе.

Стремление заселить другие миры по нашему образу и подобию восходит к протонаучной фантастике XVIII века, например к роману «Иной свет, или Государства и Империи Луны» (1657 г.) и неоконченному произведению «Комическая история государств и империй Солнца» французского писателя Сирано де Бержерака. Сирано изобразил лунный пейзаж, населенный гигантскими человеко-животными, которым каким-то образом удалось создать очень европейское придворное общество, где спорили об Аристотеле и христианском богословии. С тех пор в основном мало что изменилось. Галактические империи из романов Айзека Азимова (1942–1993 гг.) и франшиз «Звездные войны» и «Звездный путь» населены существами, смоделированными по психологии и мотивам людей конца XX века, независимо от того, сколько у них меха или гребней на лбу.

Подобные саморефлексивные предположения об инопланетных цивилизациях перескочили с экрана кино в научные журналы в сентябре 2015 года, когда астроном Табета Бояджян из Йельского университета и ее коллеги с помощью космического телескопа «Кеплер» сообщили, что свет, исходящий от звезды под названием KIC 8462852, демонстрирует интенсивные быстрые колебания яркости, которые нельзя легко объяснить ни одним известным естественным процессом. Бояджян предположила, что ровный свет звезды могла блокировать вращающаяся орда комет, но Джейсон Райт, астроном из Университета штата Пенсильвания, и его коллеги добавили провокационную, хотя и маловероятную альтернативу: мерцание KIC 8462852 могло быть мимолетной тенью от гигантского сооружения, построенного инопланетными инженерами.

Концепция такой структуры, вращающейся вокруг звезды, была предложена Фрименом Дайсоном, физиком британского происхождения, в 1960-х годах. Он утверждал, что любая цивилизация с достаточными техническими возможностями рано или поздно построит в космосе огромную солнечную батарею, чтобы удовлетворить свои растущие потребности в энергии. Комментарий Райта о возможном существовании реальной «сферы Дайсона» вокруг KIC 8462852 был сделан со всей должной осторожностью, но спокойно и тихо рассуждать об обнаружении инопланетян попросту невозможно. Вскоре соответствующие заголовки появились в СМИ по всему миру, и другие исследователи также начали прислушиваться к сообщениям, исходящим от KIC 8462852. Их поиски были сосредоточены на радиоволнах и лазерных импульсах — тех же сигналах, которые используем мы, люди, что подчеркивает неизменный нарциссизм этих усилий.

Все то время, что ученые ищут инопланетные жизни, они создают их по нашему собственному образу. Поиски, возможно, начались со статьи 1959 года физиков Джузеппе Коккони и Филиппа Моррисона в журнале Nature, которые утверждали, что «рядом с какой-то звездой, похожей на Солнце, существуют цивилизации с научными интересами и техническими возможностями, намного большими, чем те, которые сейчас доступны нам». Ученые также заявили, что такие инопланетяне «установили бы канал связи, который однажды станет нам известен». Их инопланетные сигналы, скорее всего, будут иметь форму коротковолнового радиосигнала, который повсеместно распространен во Вселенной, и будет содержать явно искусственное сообщение, например «последовательность небольших простых импульсов или простых арифметических сумм».

Ничто в этом предположении не было необоснованным, но оно, очевидно, результат того, что двое умных ученых задали себе вопрос: «А что бы на их месте сделали мы?» Предложение Коккони и Моррисона искать знакомые типы сигналов, исходящие от знакомых типов технологий, в значительной степени обусловило проект поиска внеземного разума SETI. В наши дни астроном из Гарварда Ави Лоеб считает, что было бы неплохо поискать спектроскопические сигнатуры хлорфторуглеродов (ХФУ) в атмосферах чужих планет, очевидно, будучи убежденным, что инопланетяне используют те же холодильники, что и мы (или, возможно, они просто без ума от лака для волос). Другие ученые предложили искать инопланетян на основе светового загрязнения их городов, их двигателей на антиматерии в стиле звездолета «Энтерпрайз» из «Звездного пути» или вспышек радиации, оставшихся от внеземной ядерной войны.

Все это звучит слишком… по-человечески

Очевидная защита людей, предлагающих такие методы, строится на предположении, что, если вы вообще собираетесь возиться с SETI, вы должны начать хоть с чего-то. Тем, что у нас в принципе есть побуждение искать жизнь где-то еще, мы, вероятно, обязаны нашим естественным инстинктам исследовать окружающую среду и размножать свой вид. Если (а это кажется весьма вероятным) вся сложная жизнь во Вселенной возникла в результате конкурентного дарвиновского эволюционного процесса, не разумно ли предположить, что она эволюционировала и стала любопытной и экспансионистской? С другой стороны, похоже, что далеко не все человеческие общества стремятся распространяться за пределы своей деревни, и остается только гадать, будет ли дарвиновский отбор преобладающей и определяющей силой для развития человечества в следующем тысячелетии (не говоря уже о миллионе лет).

Проблема с основанием поисков SETI на проекциях наших собственных импульсов и изобретений заключается в том, что это сильно ограничивает наше мышление, заставляя его следовать крайне узким путем. И эти барьеры поднимались еще до того, как Моррисон и Коккони заложили основы SETI. В 1950 году итальянский физик Энрико Ферми размышлял с некоторыми своими коллегами о существовании разумных инопланетян, исследующих космос. «Если бы другие существа могли путешествовать между звездами, то к настоящему моменту они бы наверняка уже заметили нас и пришли бы посмотреть, — говорил он. — Ну и где все?»

«Парадокс Ферми» до сих пор цитируется в качестве аргумента в пользу того, почему разумная жизнь во Вселенной должна быть редкостью. Среди возможных решений, предлагаемых Институтом SETI, название которого передает его цели, следующее: «Инопланетяне провели соответствующий анализ затрат и выгод, который показывает, что межзвездные путешествия слишком дороги или слишком опасны». Возможно, «Галактика урбанизирована, но мы находимся в не самом привлекательном пригороде». Или, возможно, Земля сохраняется изолированной как своего рода «выставка для инопланетных туристов или социологов».

Забавно: мне кажется, что я хорошо знаю этих инопланетян

Означают ли эти неудачи воображения, что мы не должны озвучивать свои предположения относительно того, что инопланетные цивилизации могут или не могут делать? Нет. Я считаю, что подобные спекуляции — одно из преимуществ, которые наш вид заработал благодаря тому, что нашел хоть немного смысла в загадочном космосе. Но как нам выйти за рамки солипсизма и утомительных голливудских стереотипов?

Один из способов — не слишком отвлекаться на научную фантастику. Некоторые ее идеи великолепны, но давайте не будем забывать, что фантастика — это повествование, а значит, ей нужны персонажи и сюжеты, с которыми мы можем себя идентифицировать. Поэтому в этих классических произведениях, от «Дюны» Фрэнка Герберта (1965 г.) и «Конца детства» Артура Кларка (1953 г.) до тщательно продуманного будущего Кима Стэнли Робинсона и Иэна М. Бэнкса, есть повелители и диктаторы, герои и героини, флот космических кораблей и империи. Сама сфера Дайсона была прообразом и явно вдохновлена ​​романом Олафа Стэплдона «Создатель звезд» (1937 г.). Когда мы применяем к SETI человеко-ориентированные нарративы, нам нужно постоянно напоминать себе, что мы просто смотрим в кривое зеркало. Подобное предупреждение может подтолкнуть нас к более смелым и творческим размышлениям об инопланетной жизни, а также к размышлениям о том, может ли существовать более строгий способ исследовать весь диапазон возможностей.

Немного покопавшись, можно найти более творческие идеи о том, как разумные инопланетяне могут существовать, будучи не обнаруженными нами. Возможно, сверхпродвинутые существа отказываются от физического мира и селятся в укромных уголках дополнительных измерений. Возможно, они распадаются на бестелесный рой разума, как Черное Облако в одноименном научно-фантастическом романе 1957 года английского астронома Фреда Хойла, — это редкий пример подлинной изобретательности ученого в художественной литературе. Может быть, жизнь сверхразумного инопланетянина и вовсе покажется нам непонятно скучной или сложной.

Или, возможно, они вернулись к более простому образу жизни, как похожие на тюленей потомки людей с маленьким мозгом, которые валяются на камнях в романе Курта Воннегута «Галапагосы» (1985 г.).