CNN (США): охота на «болезнь Х»
Киншаса, Демократическая Республика Конго — Показавшая первые симптомы геморрагической лихорадки пациентка тихо сидит на кровати, сдерживая двух малышей, которые отчаянно пытаются сбежать из похожей на тюремную камеру больничной палаты в захолустном городке Ингенде в Демократической Республике Конго.
Они ждут результатов анализа на Эболу.
Со своими родственниками пациентка может общаться только через прозрачное пластиковое смотровое окно. Ее имя держат в секрете, дабы женщину не затравило напуганное Эболой местное население. Детям тоже сделали анализы, но у них пока нет никаких симптомов.
От Эболы есть вакцина, есть лекарства против этой болезни, и это помогло снизить количество смертей.
Но все втайне думают об одном. Что, если у этой женщины не Эбола? Что, если это нулевая пациентка с «болезнью Х»? А болезнью X здесь называют инфекцию нового патогена, который может захлестнуть мир так же быстро, как сovid-19? Причем у этой болезни коэффициент смертности такой же, как у Эболы — от 50 до 90 процентов.
Это не научная фантастика. Это научный страх, основанный на научных фактах.
«Бояться надо всем нам, — говорит лечащий врач пациентки из Ингенде Дадин Бонколе (Dadin Bonkole). — Эбола была неизвестна. Covid был неизвестен. Надо опасаться новых болезней».
Угроза человечеству
Человечество сталкивается с неизвестным количеством новых и потенциально смертельных вирусов, появляющихся из тропических влажных лесов Африки, рассказывает профессор Жан-Жак Муембе Тамфум (Jean-Jacques Muyembe Tamfum). Этот человек в 1976 году участвовал в выявлении вируса Эболы и с тех пор занимается поиском новых болезнетворных микроорганизмов.
«В нашем мире будут появляться все новые патогены, — рассказал он Си-Эн-Эн. — А это является угрозой человечеству».
Будучи молодым ученым, Муембе брал первые образцы крови у жертв таинственной болезни, которая вызывала кровотечение и убила около 88% пациентов, а также 80% медперсонала, работавшего в госпитале Ямбуку, где она была впервые обнаружена.
Пробирки с кровью отправляли в Бельгию и США, и тамошние ученые обнаружили в образцах вирус в форме червя. Они назвали его «Эбола» по названию близкой к месту вспышки реки в тогдашнем Заире.
Для выявления Эболы была создана целая сеть, связавшая отдаленные районы африканских тропических лесов с передовыми западными лабораториями.
Сегодня же Запад вынужден полагаться на африканских ученых из Конго и других стран, рассчитывая на то, что они станут передовыми стражами, предупреждающими о будущих болезнях.
В Ингенде страх перед новым смертоносным вирусом очень велик даже после выздоровления пациентки, у которой были похожие на Эболу симптомы. Взятые у нее образцы проверили на месте и отправили в Национальный институт биомедицинских исследований (INRB) в Киншасу, где их проанализировали на предмет других заболеваний с похожими симптомами. Все анализы дали отрицательный результат, а поразившая женщину болезнь так и осталась загадкой.
Давая в столице ДРК Киншасе эксклюзивное интервью Си-Эн-Эн, Муембе рассказал, что следует ждать появления новых зоонозов, как называют инфекции, передаваемые от животного человеку. Среди них желтая лихорадка, различные формы гриппа, бешенство, бруцеллез и болезнь Лайма. Часто переносчиками заболевания становятся грызуны и насекомые. Они и прежде вызывали эпидемии и пандемии.
ВИЧ появился от определенного вида шимпанзе и мутировал, став современной чумой мирового масштаба. Вирусы атипичной пневмонии, ближневосточного респираторного синдрома и сovid-19, который известен как SARS-CoV-2 — все это коронавирусы, перешедшие к человеку из неизвестных «резервуаров» мира животных. Так вирусологи называют естественных хозяев вирусов. Считается, что сovid-19 появился в Китае, возможно, у летучих мышей.
Считает ли Муембе, что пандемии будущего будут страшнее сovid-19, апокалиптичнее? «Да, да, я так думаю», — отвечает он.
Госпиталь COVID-19 в ГКБ №15 имени О. М. Филатова
Новые вирусы на подъеме
С тех пор как в 1901 году была обнаружена первая передающаяся от животного к человеку инфекция (желтая лихорадка), ученые нашли еще как минимум 200 вирусов, вызывающих болезнь у человека. По данным исследования профессора Марка Вулхауса (Mark Woolhouse), занимающегося инфекционной эпидемиологией в Эдинбургском университете, ученые ежегодно находят по три-четыре вируса. Большинство из них переносят животные.
Эксперты говорят, что рост числа новый вирусов — это результат разрушения экологической среды и торговли дикими животными.
Когда у животных исчезает естественная среда обитания, крупные звери вымирают, а крысы, летучие мыши и насекомые выживают. Они могут жить рядом с человеком и часто становятся переносчиками новых заболеваний.
Ученые связывают прошлые вспышки Эболы с вторжением человека в тропические влажные леса. В одной исследовательской работе за 2017 год ученые взяли спутниковые снимки и определили, что 25 из 27 вспышек Эболы в пределах природной зоны влажных тропических лесов западной и центральной Африки с 2001 по 2014 год начались в местах, где двумя годами ранее осуществлялась вырубка деревьев. Они также выяснили, что вспышки природно-очаговой Эболы возникали в местах высокой плотности населения и там, где для вируса складывались благоприятные условия. Но значимость вырубки лесов почти не зависела от этих факторов.
За первые 14 лет XXI века в бассейне реки Конго тропические леса были вырублены на площади размером с Бангладеш. Организация Объединенных Наций предупреждает, что если уничтожение лесов и рост численности населения будет продолжаться, к концу века тропические влажные леса в ДРК могут исчезнуть полностью. В этом случае живущие там животные и переносимые ими вирусы будут чаще сталкиваться с человеком, вызывая новые, зачастую катастрофические последствия.
Так быть не должно.
Междисциплинарная группа ученых из США, Китая, Кении и Бразилии посчитала, что если тратить 30 миллиардов долларов в год на проекты по защите тропических лесов, прекращению торговли дикими животными и фермерства, этого будет достаточно, чтобы предотвратить будущие пандемии.
Эта группа написала на страницах журнала «Сайенс» (Science), что выделение 9,6 миллиарда долларов в год на защиту лесов во всем мире приведет к 40-процентному сокращению вырубки в тех районах, где наиболее велика опасность передачи вируса к человеку. Надо создавать новые стимулы для людей, живущих в лесах и зарабатывающих на них. Надо запретить масштабную вырубку деревьев и коммерциализацию торговли дикими животными.
В Бразилии была осуществлена похожая программа, и благодаря ей в период с 2005 по 2012 год вырубка лесов там сократилась на 70%.
Может показаться, что 30 миллиардов долларов в год — это слишком много. Однако ученые утверждают, что эти затраты быстро окупятся. Пандемия коронавируса одной только Америке обойдется в предстоящие годы примерно в 16 триллионов долларов, о чем заявили экономисты из Гарварда Дэвид Катлер (David Cutler) и Ларри Саммерс (Larry Summers), в прошлом занимавший пост министра финансов США. По оценке МВФ, в период с 2020 по 2025 год потери производства из-за пандемии составят 28 триллионов долларов.
Система раннего предупреждения
Сегодня Муембе руководит в Киншасе Национальным институтом биомедицинских исследований.
Некоторые ученые до сих пор сидят в тесных кабинетах на старой территории INRB, где Муембе начинал работать над Эболой. Но в феврале открылись и новые институтские лаборатории. Поддержку INRB оказывают Япония, США, Всемирная организация здравоохранения, ЕС и прочие зарубежные доноры, включая неправительственные организации, фонды и научные институты.
Лаборатории с третьим уровнем биобезопасности, аппаратура для секвенирования геномов и оборудование мирового класса — это не благотворительная помощь. Это стратегические инвестиции.
Пользуясь поддержкой американских центров по контролю и профилактике заболеваний и Всемирной организации здравоохранения, эти лаборатории INRB стали международной системой раннего предупреждения о новых вспышках известных болезней типа Эболы и, что еще важнее, о тех болезнях, которые пока не открыты.
«Если из Африки появится болезнетворный микроорганизм, понадобится время, чтобы он распространился по миру, — говорит Муембе. — И если вирус выявить на раннем этапе, что делает здесь мой институт, у Европы [и у остального мира] появится возможность для разработки новых стратегий борьбы с этими патогенами».
У Муембе есть передовые форпосты, ведущие на линии фронта разведку и поиск новых патогенов. Врачи, вирусологи и ученые работают в глубине территории ДРК, занимаясь выявлением известных и неизвестных вирусов до того, как они смогут вызвать новую пандемию.
Симон Пьер Ндимбо (Simon Pierre Ndimbo) и Ги Мидинги (Guy Midingi) экологи, ведущие охоту за вирусами в северо-западной Экваториальной провинции, где находится Ингенде. Они идут в авангарде этих поисков, отслеживая признаки новых инфекционных болезней.
Во время недавней экспедиции эти исследователи поймали 84 летучих мыши, заботливо изъяв этих пищащих и кусающихся животных из своих сетей и поместив их в свои сумки. «Надо действовать осторожно. Если проявишь беспечность, они укусят», — объяснил Мидинги, надевший для защиты две пары перчаток. Одного-единственного укуса летучей мыши может оказаться достаточно, чтобы новая болезнь передалась от животного к человеку.
Ндимбо рассказывает, что прежде всего они ищут у летучих мышей признаки инфекции Эболы. Последняя вспышка этой болезни в Экваториальной провинции произошла из-за передачи от человека к человеку, но есть и новый штамм, который предположительно появился из лесного резервуара. И никто не знает, что это за резервуар, и где он находится.
В лаборатории в Мбандаке у мышей берут мазки и образцы крови. Их проверяют на Эболу, а потом отправляют в INRB для проведения дальнейших анализов. После этого летучих мышей отпускают.
В последние годы у летучих мышей были обнаружены десятки новых коронавирусов. Никто не знает, насколько они опасны для человека.
Загадкой остается и то, как человек в первый раз заразился Эболой. Но ученые считают, что зоонозы типа Эболы и covid-19 перескакивают на человека, когда забивают диких животных.
Девятилетняя жительница Монровии оплакивает свою мать, погибшую от лихорадки Эбола. Либерия, 2 октября 2014
Мясо диких животных является традиционным источником белка для живущих в тропических лесах людей. Но сейчас его продают очень далеко от мест охоты, а также экспортируют по всему миру. По оценкам ООН, каждый год из бассейна реки Конго вывозится пять миллионов тонн дичи.
В Киншасе торговец на рынке демонстрирует копченую тушку обезьяны колобуса. Зубы животного обнажены в страшной неживой ухмылке. Продавец просит за маленького примата 22 доллара, однако заявляет, что можно поторговаться.
В некоторых районах ДРК колобусов почти полностью истребили, однако торговец заявляет, что может экспортировать их в Европу самолетом в больших количествах. «Честно говоря, продавать этих обезьян запрещено, — объясняет он. — Нам приходится отрезать им головы и руки, и упаковывать их вместе с другим мясом».
По словам торговца, он получает тушки каждую неделю, и часть дичи поступает из Ингенде, находящегося примерно в 650 километрах выше по течению реки. Это тот самый городок, где врачи живут в постоянном страхе перед новой пандемией.
Директор природоохранной организации «Консерв Конго» (Conserv Congo) Адамс Кассинга (Adams Cassinga), расследующий преступления против животного мира, рассказал, что «в одной только Киншасе экспортируется от пяти до 15 тонн дичи, причем часть ее идет в Северную и Южную Америку, однако большая часть попадает в Европу». По его словам, главными получателями являются Брюссель, Париж и Лондон.
Копченые обезьяны, покрытые сажей куски питона, засиженный мухами окорок водной антилопы ситатунги производят ужасное впечатление. Но в них вряд ли есть опасные вирусы, потому что они погибают при термической обработке. Правда, ученые предупреждают, что даже сваренное мясо приматов не вполне безопасно.
Гораздо большую опасность представляют живые животные с рынка. Здесь можно увидеть молодых крокодилов с замотанной веревкой пастью и связанными лапами, которые извиваются, лежа друг на друге. Продавцы предлагают гигантских земляных улиток, сухопутных и пресноводных черепах, которые хранятся в бочках. Есть и черный рынок, где торгуют живыми шимпанзе, а также более экзотическими животными. Кто-то покупает их для частных коллекций, а кто-то отправляет в кастрюлю.
«Болезнь Х» может скрываться в любом из этих животных, которых привозят в столицу бедняки, обслуживающие падких до экзотического мяса и домашних питомцев богачей.
«Вопреки широко распространенному, но ошибочному мнению, дичь здесь, в городах, не для бедняков, а для людей богатых и привилегированных. Есть высокопоставленные чиновники, верящие в то, что если питаться определенным видом дичи, она даст тебе силу, — сказал Кассинга. — Есть люди, которые видят в дичи символ статуса. Но в последние 10-20 лет мы наблюдает наплыв экспатов, в основном из Юго-Восточной Азии, которые требуют мясо вполне определенных животных, например, черепах, змей, приматов».
Раньше ученые связывали такие рынки живых животных с зоонозами. Именно оттуда появился вирус H5N1, известный как птичий грипп, и вирус атипичной пневмонии. Точное происхождение коронавируса, вызывающего Covid-19, не подтверждено. Но чаще всего ученые подозревают, что источником были такие рынки, где продают и забивают на мясо живых животных.
Коммерциализация торговли дикими животными является потенциальным маршрутом для инфекции. А еще это симптом уничтожения тропических лесов Конго, которые занимают второе место в мире после джунглей Амазонки.
В основном вырубкой деревьев занимаются местные фермеры, для которых лес является источником благосостояния. 84% вырубок занимают небольшие фермерские хозяйства. Но подсечно-огневое земледелие, которым занимается местное население, приближает людей к живущим на этой некогда девственной территории диким животным, а это создает серьезную опасность, связанную с распространением болезней.
«Если ты ведешь наступление на лес, ты меняешь экологию. Насекомые и крысы покидают эти места и приходят в деревни… так они передают вирусы, в том числе, новые патогены», — говорит Муембе.
А в больнице Ингенде врачи надевают максимум средств индивидуальной защиты. Это очки, желтые комбинезоны билогической защиты, плотно замотанные скотчем двойные перчатки, прозрачные капюшоны на головы и плечи, галоши на обувь, сложные маски для лица.
Их по-прежнему тревожит та пациентка с симптомами Эболы, у которой, как оказалось, никакой Эболы нет. Но это мог быть новый вирус, это могла быть одна из тех многочисленных болезней, которые уже известны науке. Но ни один анализ не объяснил, почему у нее высокая температура и диарея.
«Бывают случаи, очень похожие на Эболу, а потом мы делаем анализы, и они дают отрицательный результат», — рассказывает руководитель медицинской службы Ингенде доктор Кристиан Бомпаланга (Christian Bompalanga).
«Нам приходится проводить дополнительные исследования, дабы понять, что происходит… В настоящий момент у нас здесь есть два подозрительных случая», — добавляет он, указывая на изолятор, где лечат молодую женщину с детьми. Прошло уже несколько недель, а точного диагноза ее заболевания так и нет.
Когда новый вирус начинает циркулировать среди людей, последствия непродолжительных контактов на краю леса или на рынке живых животных могут быть катастрофическими. Это показал сovid-19. Это доказала Эбола. Авторы большинства научных публикаций исходят из того, что если человечество продолжит уничтожать естественную среду обитания животных, будут появляться все новые инфекционные заболевания. Это лишь вопрос времени.
Решение проблемы понятно. Защитить леса, чтобы спасти человечество. Ведь в арсенале у матушки-природы немало смертоносного оружия.