Русская Анджелина Джоли по имени Аленка
Между тем, кто такая Аленка? «Шоколадка» времен Моргенштерна. Мало кто заметил, что памятник до жути похож на осужденную на днях в Иране девицу — жертву макияжа и хирургии «под Джоли».
Это веление времени. Паола Волкова, гений культурологии, утверждала, что мы живем в эпоху, когда в искусстве уже все создано, ничего нового быть не может и идут обнуление и повтор. А копия всегда хуже оригинала. Что остается, когда наступает импотенция? Завидовать и опошлять. И выдавать собственные вялые потуги за новое слово в искусстве. Можно лаять на прохожих, рубить иконы, есть деда — дураков, принимающих это за новое слово в творчестве, хватает.
«Джоли» — от французского Jolie, «красивая». Ну а коли не дано, а на зеркало пенять бессмысленно, рождается пародия. А Моська — знать, она сильна — это известно с детства.
Кстати, почему именно Воронеж? Мало ли в Москве появилось в последнее время жутких поделок? Один памятник Есенину во дворе его музея чего стоит — не к ночи будет помянут. Или поделка памяти Евгения Леонова в роли Доцента. Кстати, это уже второй вариант: первый был украден, распилен и сдан на металл. Почему похитители были осуждены? Я считаю, достойны премии. Тоже ведь перформанс. Или инсталляция.
Помню, в Праге даже привыкшие к розовым танкам с фаллосами на башнях жители возмутились, когда некий автор вознамерился водрузить на крышу оперного театра огромную фигуру мастурбирующего юноши. А между тем это и было бы точным отражением происходящего в искусстве: идейный онанизм. Вырождение, вынужденное бессилие, регресс.
Но таких умных слов в селе Новая Аленовка в честь его 250-летия на открытии «памятника» не произносили — мало ли, побьют еще за такие поганые речи. Как чуть не побили Остапа Бендера и Кису Воробьянинова за поганство с изображением фигуры сеятеля на агитпароходе.
В день зимнего солнцестояния под Воронежем решается судьба псевдо-Аленки. А ночью, говорят, в небе будет видна Вифлеемская звезда — впервые за четыреста лет.
Хотите или нет, но это вещи связанные, как связано незримо все в этом мире. Бог поругаем не бывает, а вот его творение, по образу и подобию созданное, уже давно превратилось в карикатуру. Потому и искусство стало дегенеративным.
Да, Есенин тоже рубил иконы, но чтобы обогреться, на щепу. И вы еще спрашиваете, почему к нему зачастил черный человек?
Ждем-с. И не закусываем.
