Наука как стратегический ресурс

В ряде кругов, которые от науки далеки, но очень оппозиционно настроены, уже идет волна на тему «государство убивает науку, смелое научное меньшинство восстало». Однако, если смотреть на вещи трезво, то все совсем не так, как кажется. В Российской Академии Наук, а точнее, в порядке выборов ее президента, грядут перемены. И перемены эти не всем по душе. Поводом к полемике послужил новый законопроект, внесенный на рассмотрение в Государственную Думу депутатами от «Единой России» – он предусматривает ограничение кандидатов на пост президента РАН до трех человек, согласование этих кандидатов с правительством, а также выявление победителя голосования простым большинством голосов, а не двумя третями, как ранее. В ответ, с критикой законопроекта выступил «Клуб 1 июля». Это неформальное объединение ученых, которое включает в себя, в том числе, несколько членов президиума РАН. И если с избранием методом простого большинства голосов академики согласны, то с ограничением до трех кандидатов и согласованием их с правительством, не согласны категорически, поскольку, по их мнению, это «неприемлемо и противоречит демократическим традициям РАН». Петицию, на имя президента России Владимира Путина, председателя Совфеда Валентины Матвиенко и спикера Госдумы Вячеслава Володина, в которой содержится критика предлагемых на рассмотрение депутатами нововедений подписали 30 ученых. Это, примерно, 2% от общего числа академиков и членов Российской Академии Наук. Но проблема тут, конечно, шире, чем порядок выборов президента РАН. Речь в глобальном смысле о роли всей академической науки в структуре нашего государства. И в том, насколько весом голос научного сообщества при принятии решений, касающихся непосредственно этого самого сообщества. При этом, понятно, что в ряде кругов, которые от науки далеки, но очень оппозиционно настроены, уже идет волна на тему «государство убивает науку, смелое научное меньшинство восстало». Однако, если смотреть на вещи трезво, то все совсем не так, как кажется. Во-первых, предполагаемые изменения – это пока только проект. То есть, во всех этих нормах возможны самые разные, даже кардинальные изменения. Об этом, в частности, заявил исполняющий обязанности президента РАН Валерий Козлов. По его словам, «не надо забывать, что это проект, предложенный для обсуждения, и он будет обсуждаться в Госдуме с участием всех заинтересованных сторон. Предстоит также второй этап – чтения, где по закону возможно внесение любых поправок». Второй важный момент – это, все же, процентное соотношение. Два процента – это действительно, какое–то совсем уж «частное мнение», которое, наверное, не может сходу единолично определять, что такое «академические традиции в России». Тем более, что эти самые традиции, так уж вышло, предполагают в нашей стране теснейшее сотрудничество государства и науки. Об этом, кстати, говорит и Валерий Козлов: «Российская академия наук является государственной, даже ее нормативно–правовой статус – это федеральное государственное бюджетное учреждение. Но дело даже не в этом, а в том, что так исторически сложилось». А декан факультета политологии МГУ Андрей Шутов, говоря об ограничении и упорядочивании списка кандидатов, отметил: «Что касается этой инициативы, то она направлена на упорядочение системы выборов президента, поскольку в рамках выборного процесса, когда выдвигается огромное количество кандидатов, я, как специалист по выборам в прошлом, знаю, что появляются возможности для манипуляций всякого рода». Политический и, если угодно, идеологический смысл законопроекта вполне понятен. В последние годы все выборы в стране идут по пути наибольшей прозрачности, строгости и единообразия процедур, чтобы повысить их легитимность. Что касается научного сообщества, то оно в силу своей определенной закрытости, просто в рамках специфики своей деятельности, в этой публичности и прозрачности, хотя бы на уровне организационных моментов действительно нуждается. Иными словами, у РАН сейчас есть возможность публично и систематически включиться в общую государственную работу по развитию научной сферы, по созданию более эффективных организационных и административных механизмов. И здесь, действительно, нужно не только протестовать, но и обсуждать, внося свои конструктивные предложения. Поскольку сам этот прецедент дает возможность не только РАН, но и всей академической среде, быть услышанной государством. При этом, понятно, что, собственно, в саму суть научной работы никто вторгаться не собирается. Тем более, что особую роль науки в жизни российского общества, неоднократно отмечал и президент России, Владимир Путин. Так, в ходе церемонии награждения российских ученых и деятелей культуры в Кремле 12 июня, глава государства заявил: «Как известно, наука делится на прикладную и фундаментальную, теоретическую. Один из присутствующих здесь в зале коллег недавно напомнил мне очень хорошую мысль. На самом деле наука вся прикладная, только так называемая фундаментальная добивается результатов, использование которых человечеством отложено на более дальний срок до того момента, когда люди будут в состоянии использовать то, что найдено исследователями. Вот почти все наши лауреаты сегодня так или иначе говорили о будущем, но будущее создается сегодня трудом всего нашего народа и такими лидерами, как наши сегодняшние лауреаты в каждой из тех областей, которые они так ярко представляют». А академик РАН Евгений Каблов на той же церемонии отметил: «Государство заинтересовано в науке. Если государство не поддерживает науку, то это государство превращается в территорию. Без получения новых знаний невозможно представить движение вперед. И фактически сейчас в мире начинается активная борьба за знания». В переводе с «протокольного» это означает, что российское государство менее всего заинтересовано в том, чтобы мешать РАН адекватно жить и работать, более того, для государственной системы является приоритетным направлением помощь академическим научным структурам в долгосрочной, стабильной и результативной работе. У нас, к сожалению, с научной и образовательной сферой все не то, чтобы совсем хорошо. Есть к тому и экономические, и политические и социальные причины. Но, действительно, без развития этих сфер у страны не будет долгосрочного будущего. Поскольку мы живем в ту эпоху, когда научные знания представляют собой не только и не столько «товар», сколько один из факторов национальной безопасности любого государства. Будь это прикладные или фундаментальные исследования. При этом, эти самые исследования появляются не из воздуха, их проводят специалисты, которых и взращивает государственная образовательная и научная система. И государство заинтересовано в том, чтобы данная система не просто работала, а работала хорошо. Результаты этих устремлений, понятным образом, пока неоднозначны. Но сам факт того, что, например, нынешний законопроект будет обсуждаться «со всеми заинтересованными сторонами», в том числе и с членами «Клуба 1 июля» говорит уже очень о многом. Например, о том, что помимо «эффективного менеджмента» государство обратило внимание и на то, что есть такая штука, как «академическая свобода», в условиях которой наука и должна развиваться. Даже если это сугубо государственная наука. Александр Чаусов, кандидат исторических наук, публицист