Говорят, президент Путин уже несколько раз давал указание «отстать от Европейского университета». Говорят, что он, решая множество важных вопросов, по этому относительно неважному имеет четкое мнение «пусть себе живут». Тем не менее в 2017 г. этого недостаточно, чтобы спасти Европейский университет (ЕУ) в Петербурге, ведущий исследовательский центр в области политологии, социологии права и других общественных и гуманитарных наук. Чтобы он не закрылся, Путину придется прилагать специальные усилия. Сложность ситуации с ЕУ состоит в том, что, похоже, нет никакой одной силы, которой было бы выгодно его закрытие. Можно воспользоваться такой метафорой: приговоренного к казни можно помиловать – если бы было какое-то решение о закрытии ЕУ, принятое на высоком уровне, Путин мог бы его отменить. Если бы человеку грозила смерть от руки киллера, его можно защитить – если бы какая-то местная питерская сила была бы заинтересована в закрытии университета, Путин мог бы это остановить одним звонком. Если бы все проблемы ЕУ были связаны со зданием, которое университет занимает, этого бы хватило. Иногда просто слов президента в телеэфире хватает. Но ни отмена приговора, ни звонок не помогают в ситуации, когда человек тонет в болоте. Трясина не перестает засасывать оттого, что ей подали сигнал о том, что приговор отменен, или строго предупредили об ответственности за засасывание. ЕУ может закрыться на глазах у всего мира – письма поддержки поступили от сотен организаций и ученых – из-за того, что в 2017 г. в России трудно работать маленькому хорошему вузу, специализирующемуся в общественных и гуманитарных науках. Трудно маленькому, потому что формальных требований к вузу масса, а маленький вуз не может содержать огромный отдел, занимающийся подготовкой отчетности. Трудно хорошему, потому что чем ближе к научному фронту, тем дальше от среднего уровня, а именно на средний уровень ориентированы все требования по отчетности для вузов. Трудно специализироваться в общественных и гуманитарных науках, потому что в российской академической среде они считаются малопрестижными, неприоритетными. Научные генералы от математики и физики, а среди них встречаются сильные математики и физики, считают все за пределами естественных наук второсортным, потому что, когда они росли и учились, все в российской науке так и было. И это генералы – что говорить о множестве маленьких людей, из действий которых складывается трясина? Что суду, лишившему ЕУ лицензии, с того, что у двух профессоров политологии, Григория Голосова и Владимира Гельмана, больше публикаций и цитирований в международных журналах, чем у всех остальных российских политологов, вместе взятых? Что Владимир Волков – единственный специалист по социологии права из России, известный в мире? Что ЕУ не просто точка на научной карте мира и жемчужина петербургского образования – без него город на Неве не мог бы считаться университетским городом, потому что какой же университет без общественных и гуманитарных наук? Автор – профессор Чикагского университета и НИУ «Высшая школа экономики»
