Наноаэрозоль и диагностика за пять минут: как собираются лечить туберкулез

По данным Минздрава России, за последние девять лет заболеваемость туберкулезом в стране удалось снизить на треть, а смертность от этого заболевания — более чем на 60%. Теперь главная задача медиков — к 2035 году добиться того, чтобы из миллиона человек заболеть мог только один, и туберкулез стал редким заболеванием. ТАСС выяснял, над чем работают российские ученые, чтобы достичь этой цели. Новосибирские наноаэрозоли Ученые из новосибирского НИИ туберкулеза и Сибирского отделения РАН разрабатывают метод доставки противотуберкулезных лекарств на основе наноаэрозолей. Метод основан на том, что концентрация вводимых лекарств будет снижаться, а эффективность лечения при этом повышается. В дополнение появляется возможность удаленного врачебного контроля. Сейчас на базе НИИ туберкулеза открыта лаборатория для доклинических испытаний, сообщил ТАСС директор института Владимир Краснов. — Совместно с учеными из нескольких институтов СО РАН мы занимаемся работой по изменению способа введения уже известных препаратов от туберкулеза и повышению их эффективности. Для целевой доставки лекарств в очаг поражения будут использоваться наноаэрозоли. Уже есть данные по фармакокинетике этих аэрозолей, доклинические испытания на зараженных мышах в открытой нами лаборатории позволят удостовериться, насколько эффективно работает эта технология для лечения туберкулеза, — рассказал Краснов. В инновационный ингалятор для введения наноаэрозолей будет встраиваться чип для удаленного врачебного контроля. — Информация о введении препарата будет передаваться на компьютер. Можно будет точно сказать, проингалировался ли пациент. Туберкулез хорошо поддается лечению, главное, чтобы больной этого хотел и принимал препараты, — сказал Владимир Краснов, отметив, что создание наноаэрозольного ингалятора — инновация. В России наиболее доступны и распространены еще с 60-х годов изониазид и рифампицин. В начале 2010-х иркутские ученые создали препарат перхлозон. Сейчас институт участвует в слепом испытании еще двух лекарств. Но главная проблема противотуберкулезной терапии — лекарственная устойчивость, которая может формироваться со временем к любым препаратам. — Сейчас появляются новые туберкулезные препараты, но мало. Основной бич фтизиатрии сегодня — лекарственная устойчивость. Если использовать другие пути введения, то эту ситуацию можно менять и вместе с тем преодолевать эту устойчивость. Метод введения должен коренным образом изменить ситуацию. Это было доказано и более ранними работами, например, в плане внутривенной химиотерапии. С помощью наноаэрозолей можно будет не только адресно доставлять препарат, но и уменьшить его концентрацию в разы, — сказал ученый. Оптимальный размер наночастиц был подобран экспериментально. — Если размер молекулы крупный, то она при вдыхании даже при помощи ингалятора осаждается в верхних дыхательных путях, более мелкие частицы вообще не осаждаются, — отметил ученый. На мышах выяснили, что оптимальный размер наночастиц — 10–100 нанометров. — Воздействие частицами размером 80 нанометров показало, что они задерживаются в легких мышей минимум полгода, — уточняет старшая научная сотрудница лаборатории радиоуглеродных методов анализа НГУ и ИК СО РАН Екатерина Пархомчук. Специалисты НИИ туберкулеза внедряют и другие разработки, например, метод клапанной бронхоблокации, разработанный барнаульскими коллегами. Метод позволяет защитить от заражения туберкулезом окружающих. — Открытая форма туберкулеза – это когда зараженная часть легкого сообщается с внешним миром через бронхиальное дерево. Чтобы предотвратить распространение микобактерий, ставится специальный клапан, и воздух не может выйти назад. Заблокирован участок легкого, и он находится в состоянии гиповентиляции, а сниженная вентиляция приводит к тому, что полость распада или каверна может сама зарубцеваться, — пояснил Владимир Краснов. Алтайский прорыв О противотуберкулезном препарате с рабочим названием «Декстразид» в России начали говорить четыре года назад. Его совместно разработали ученые Бийска и Новосибирска. Однако о массовом производстве лекарства можно будет говорить не раньше, чем через пять лет, рассказал ТАСС один из разработчиков — начальник лаборатории ФНПЦ “Алтай” Дмитрий Глазев. — Доклинические исследования мы уже провели — безопасность и эффективность на животных удалось подтвердить. Сейчас готовим документы для клинической стадии — когда препарат исследуют добровольцы. С момента выхода на “клинику” должно пройти еще около пяти лет, — рассказал ученый. Задача ученых — чтобы новое лекарство от туберкулеза было менее токсичным, чем те, которые используются сегодня. Разработчики говорят, что задача выполнена: “Декстразид” будет лечить заболевание более адресно, а побочные эффекты, при которых гибнут не только зараженные, но и здоровые клетки, будут слабее. Этого удалось добиться, включив в состав лекарства уникального компонента “Декстраналь-40”, разработанного и производимого ФНПЦ “Алтай”. — Препаратов для лечения туберкулеза в мире много, говорить, что один хуже другого — нельзя. Они дополняют друг друга, всегда используются комбинированно и в разных схемах, и наш препарат, вероятно, будет целесообразно использовать в комбинации с другими, — говорит Глазев. Для организации массового производства нужно прежде всего завершить клинические испытания. Об этом же говорят в Минздраве региона. — Любой препарат, который будет использоваться пациентами, должен иметь регистрационное заявление, кроме того, есть показания и противопоказания. Несомненно, это будет серьезный скачок в лечении туберкулеза, потому что препарат показывает очень хорошие результаты, но, честно, боимся сглазить. Нужно дождаться официального признания: фармрынок — отдельная песня, где мы пытаемся не только сделать прорыв в лечении туберкулеза, но и позиционировать то, что этот препарат будет произведен в Алтайском крае, — пояснил замминистра здравоохранения Алтайского края Сергей Насонов. Нижегородский метод диагностики Ученые из Нижегородской медицинской академии (НижГМА) разрабатывают новую методику определения открытой формы туберкулеза на ранних стадиях с помощью анализа крови. Разработчики говорят, что отклонились от заданного курса. — Изначально цель была другая: оптимизировать диагностику туберкулеза, желательно на ранней стадии. В результате наших исследований мы пока, поскольку у нас был еще не такой большой клинический материал, не обнаружили достоверных различий между уровнем микро- и макроэлементов в крови у здоровых людей и у больных закрытыми формами туберкулеза, — признается один из авторов проекта, доцент кафедры биохимии НижГМА Лариса Обухова. — Однако в ходе нашей работы мы обнаружили, что есть существенная разница по содержанию элементов в крови при открытых и закрытых формах туберкулеза. Этим, собственно, мы и занимались. Новый метод — не альтернатива существующим способам выявления открытой формы туберкулеза, а вспомогательный элемент в системе диагностики заболевания. Если технологию поставят на поток, вся процедура анализа будет занимать несколько минут. Сегодня для проведения исследований ученые применяют специальное высокочувствительное оборудование, однако в дальнейшем определить содержание тех или иных веществ в крови можно будет с помощью обычной медицинской техники, которая есть в любой диагностической лаборатории. — Пока мы используем атомно-эмиссионную спектроскопию для того, чтобы наши исследования были как можно более точными. Когда технология будет разработана, можно будет использовать обычный анализатор для определения содержания элементов в крови. Традиционные способы диагностики туберкулеза — рентгенодиагностика и анализ мокроты — не всегда позволяют выявить открытую форму заболевания на ранней стадии, поясняет Обухова. На разработки российских ученых уже обратили внимание зарубежные коллеги, и сейчас ведутся совместные исследования. Однако до практического применения новой методики пройдет еще не один год — каждая разработка должна пройти стадии доклинических и клинических исследований, апробацию и регистрацию в Росздравнадзоре. — В среднем должно пройти 8–10 лет, потому что доказательная база должна быть очень значительной, чтобы это разрешили внедрить в тотальное здравоохранение, — рассказал руководитель пресс-службы медицинской академии Алексей Никонов. Кроме того, для анализа понадобится кровь только из вены, в чем главврач Нижегородского областного туберкулезного диспансера Игорь Шерстнев видит сложность. — Конечно, брать анализ крови для того, чтобы выявлять раннюю стадию туберкулеза, проблематично. Мы же не будем в поликлинике в массовом порядке предлагать, чтобы все сдавали кровь хотя бы даже из пальца, чтобы определять наличие антигенов или каких-то туберкулезных клеток, — отметил он. — Сложно предположить, что пациенты будут охотно соглашаться на сдачу крови, особенно если речь идет о детях. Однако, если специалистам из Нижнего Новгорода удастся добиться успеха в части диагностики туберкулеза на ранней стадии, это станет большой победой для региона. В настоящий момент все существующие в медицине разработки по выявлению заболевания принадлежат либо Москве, либо зарубежным странам. — Если они получили этот грант (проект получил грант Нижегородской области в сфере науки, технологий и техники – прим. ТАСС) — пусть работают. Вы знаете, иногда получается так, что ученые работают в одном направлении, а открытия совершаются в другом. Может быть то, что они сейчас наработают, мы сможем использовать в дифференциальной диагностике, — предположил Игорь Шерстнев. Анастасия Аникина, Ксения Шубина, Елена Старикова