Программа по поиску юных талантов со способностями к физике, математике, химии и биологии работает в Новосибирском госуниверситете уже много лет. Преподаватели, которые занимаются отбором учеников, называют себя "гонцами". Каждый февраль, когда наступает время региональных этапов Всероссийской олимпиады школьников, они едут в несколько десятков регионов, наблюдают за участниками, проводят собеседования и самых талантливых приглашают в учебно-научный центр при Новосибирском госуниверситете (СУНЦ НГУ). Научные работы выпускников именно этого центра способствовали открытию бозона Хиггса, обнаружению не известных ранее скифские курганов, совершению других громких научных открытий. Глаза в глаза — Когда ты смотришь человеку в глаза, ты видишь, чувствуешь, что у него за душой, оцениваешь его энергетику. Просто по листку с формулами, ответами на вопросы олимпиады этого не понять, — объясняет важность личного разговора со школьниками директор СУНЦ, профессор Николай Яворский, который сам много лет выступал в роли "гонца" — Очень важно понять, какие интересы у ребенка, какой он видит свою дальнейшую жизнь, понять, талантлив он или нет. А одаренные дети — это совсем не обязательно победители олимпиад. И даже чаще их можно найти не среди победителей. — Мы, как тибетские ламы — они путешествуют повсюду и ищут ребенка, в которого воплотится следующий Далай-лама. Видят нужных детей и собирают их. Конечно, слишком громко сказано, но аналогия хорошая. Природный ум — его всегда видно, — говорит "гонец" с 30-летним стажем, доцент кафедры математических наук СУНЦ Игорь Ляпунов. Конвейер для гениев Уникальную систему обучения талантливых детей разработал еще в 60-е годы прошлого века академик Михаил Лаврентьев, основатель новосибирского Академгородка. Лаврентьев считал, что будущую интеллектуальную элиту нужно готовить не в вузах, а уже в школах, и заниматься с талантливыми детьми в последние годы их обучения должны не школьные учителя, а университетские профессора, сотрудники НИИ. И жить школьники должны среди таких же, как они сами: чтобы повысить планку. Так в 1963 году появилась первая в мире специализированная физико-математическая школа-интернат — ФМШ, сейчас СУНЦ НГУ — Специализированный учебно-научный центр физико-математического и химико-биологического профиля Новосибирского государственного университета. Тогда же разработали и систему отбора школьников, принципы которой не изменился до сегодняшнего дня. Первым делом стали проводиться Всесибирские олимпиады по физике и химии. — Всесибирская Олимпиада — одна из старейших в России, она проводится уже 56 лет, — рассказывает Николай Яворский. — До ее появления в СССР проводилась единственная предметная олимпиада — по математике. То есть, та система Всероссийских олимпиад, которая существует сейчас, по сути придумана и инициирована академиком Лаврентьевым более полувека назад. "Олимпиадники" и "исследователи" Создание системы олимпиад позволило собирать талантливых детей в одном месте в одно время, проверять их уровень знаний. Кому-то может показаться, что гораздо проще было бы не посылать в регионы "гонцов", а автоматом приглашать на учебу в Новосибирск победителей региональных олимпиад. Но руководитель СУНЦ с таким подходом не согласны. Это тот случай, говорят они, когда победа на олимпиаде — не главное. — Когда мы проводим собеседования на региональных этапах олимпиад, то в первую очередь нас интересуют ребята, которые могут мыслить нетривиально. Из таких потом получаются настоящие исследователи. И это не обязательно победители олимпиад. "Олимпиадники" — это решатели. А "исследователи" — у них несколько другой склад ума, другие интересы, — объясняет Николай Яворский. — Отличий между ними много, у них разное мировоззрение. "Исследователи" обычно доходят до регионального этапа олимпиады, но совсем не обязательно занимают там первые места. И вот тут-то их и надо обнаружить. И сделать это можно только глядя друг другу глаза в глаза. "Гонцы" из НГУ и СУНЦ предлагают школьникам вместе порешать задачи. Но совсем другие, чем на олимпиаде. Чтобы найти ответ, не нужно много знать. Зато нужно увидеть, казалось бы, знакомую ситуацию с другой стороны. — Знания, конечно, тоже важны, но не принципиально, — считает Игорь Ляпунов. — Есть дети, которые легко решают задачи на сообразительность, но плавают в синусах-косинусах, не знают целых разделов физики или математики. Но это не беда, этому мы их научим. Важнее, чтобы ребенок был обучаемым, хотел, а главное, мог учиться. Одна из задач на сообразительность, по словам Ляпунова, звучит так: "В магазине было 100 кг огурцов. В них содержится 99% воды. Они долго лежали и подсохли. Воды в них осталось 98%. Сколько теперь весят эти огурцы?" Большинство школьников начинают составлять мудреные пропорции и в итоге выдают неверный ответ. А между тем эту задачу можно решить с помощью самого простого уравнения. Нужно лишь понять, что после того, как огурцы подсохли, сухое вещество огурцов стало составлять не 1, а 2 процента от общей массы. И правильный ответ — 50 кг. — Совершенно нормально, что почти все дети сначала выдают на такие задачи дурацкий ответ. Поэтому мы начинаем разговаривать со школьником, который не понял сути задачи, подталкиваем его к решению. Если он начинает рассуждать и приходит к правильному ответу, то это наш человек. Если ни в какую не двигается в нужном направлении — значит, не наш. И таких задач мы предлагаем несколько типов — на аналогии, сообразительность, общую эрудицию, — рассказывает ученый. "Казарма" интеллектуального режима Школьников, отобранных "гонцами" на региональных этапах олимпиад, приглашают в Новосибирск, в Летнюю школу где и проводится окончательный отбор. — Летняя школа длится 23 дня. Все это время ребята решают интересные задачи, слушают лекции выдающихся ученых. И отдыхают, конечно, тоже. И это такой драйв, что тот, кто побывал в Летней школе, никогда ее не забудет, — убежден Николай Яворский. — А в финале детей ждет очень серьезное испытание: они пишут контрольные по физике, математике, химии, биологии, проходят через четыре собеседования. То есть в общей сумме сдают восемь экзаменов — четыре устных и столько же письменных. На стадии Летней школы происходит и так называемый отрицательный отбор. — Бывает так, что ребенок результаты показывает неплохие, но нам не подходит категорически, — признается Игорь Ляпунов, который сам несколько раз был директором Летних школ. — Ведь в летней школе с детьми идет разноплановая работа — и учебная, и психологическая, и спортивная, и воспитательная. Поэтому многое становится видно. И прежде всего — сможет ли ребенок жить в условиях интерната. В новой школе детям предстоит провести один, два или три года — в зависимости от того, после какого класса они прошли отбор. К самому формату жизни в интернате всегда возникают вопросы, но отказаться от него в СУНЦ не готовы. То, что дети в физматшколе не только учатся, но и живут, как в Хогвартсе, многократно усиливает эффект погружения в научную среду. — Многие не понимают, зачем это нужно: вырвать ребенка из семьи и куда-то "в казарму" загнать, — признает Николай Яворский. — Но это необходимо, поскольку позволяет создать особый социум. 500 одаренных детей — такого нет нигде. В обычной школе всегда есть звездочки, их мало, но это и должно быть так. Остальные — нормальные дети. А здесь, в интернате, все звезды. Все мотивированы на исследования, все энергичные, все с огнем. И это совсем другая история. Огонь, который загорается здесь, помогает добиться очень многого в жизни. Жить в интернате вполне комфортно: в каждом блоке — общий санузел и по две комнаты на двух или трех человек. Есть столовая, спортзал, бассейн. Есть где покататься на лыжах или поиграть в теннис. — Когда в 1963 году шел первый набор в физматшколу, пригласили парня из алтайского села, — рассказывает Николай Яворский. — Сын комбайнера-механизатора. Умный, самостоятельный парень. Приехал он, посмотрел и говорит: "Что я тут буду делать? Вы тут настоящей жизни не знаете. Ну, задачки решаете, так и я умею решать. Я вон победил на олимпиаде. Нет, на Алтае лучше". А потом этого парня пригласили посмотреть на наш институт ядерной физики. Он увидел, что в мире есть не только комбайны. Стал ученым и до сих пор работает в институте ядерной физики. Николай Яворский рассказывает о Василие Пархомчуке, академике РАН, авторе системы электронного охлаждения, которая оказалась принципиально важна при обнаружении бозона Хиггса. "Я бы даже так сказал: не будь этого парня из алтайского села, бозон Хиггса человечество до сих пор бы так и не обнаружило", - уверяет корреспондента ТАСС Яворский. — Мы каждый год находим таланты в какой-нибудь глухомани, — добавляет Игорь Ляпунов. — Есть такое село в Бурятии — Кижинга. Так вот за последние 50 лет из одной этой деревни вышло 50 кандидатов наук. А разгадка феномена проста: раньше там был хороший учитель физики. Из глубинки - в мир науки Примеров, когда ребенок из глубинки вносит вклад в мировую науку, в СУНЦ могут привести десятки. Один из ярких — академик РАН, директор Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН Михаил Эпов. Он вырос на крохотном прииске Любовь в Читинской области. В 60-е годы победил на олимпиаде по химии и получил приглашение в ФМШ, где впервые увидел самый обычный телевизор. Переезд в Новосибирск стал для него перемещением не только в пространстве, но и во времени. Тем не менее деревенский мальчишка сумел нагнать городских сверстников и поступить в НГУ. Его фундаментальные исследования позволили создать электромагнитные сканеры — сегодня они используются в геодезии, позволяют обнаружить зоны подтопления, другие аномалии грунтов. Это в свою очередь позволило создать системы раннего предупреждения экологических катастроф в городах и индустриальных районах. А для археологов Эпов создал систему обнаружения подземных ледяных линз, и с ее помощью ученые сумели найти не разграбленные скифские курганы. Благодаря ФМШ Володя Собянин, мальчик из села Сеща в Брянской области, сумел стать профессором, доктором химических наук, ректором НГУ (с 2005 по 2012 год). А институт гидродинамики СО РАН, первым директором которого был академик Лаврентьев, сегодня возглавляет другой выпускник ФМШ Сергей Головин. Он приехал из Таджикистана, и тоже никогда не стал бы доктором физико-математических наук, если бы его не пригласили учиться в Новосибирск. Один из основателей ФМШ академик Сергей Соболев смог расшифровать письменность майя, чего другие ученые добивались более 100 лет. — В этом году СУНЦ НГУ исполнилось 54 года, уже можно подводить итоги, — говорит Яворский. — А итоги следующие: первые наши выпускники уже пенсионеры, прошли полный жизненный цикл. И все они победители, состоялись в жизни, каждый четвертый — кандидат наук. И это до сих пор так, несмотря на все, что происходило с наукой в девяностые и нулевые. Даже в нашем Новосибирском университете не так. 500 докторов наук и семь членов-корреспондентов и академиков РАН среди наших выпускников — это серьезный результат. Иы можем точно сказать: наши выпускники состоятся в жизни. — Я не только директор СУНЦ, но и сотрудник института теплофизики, у меня там лаборатория, — продолжает Николай Яворский. — Я член диссертационного совета. И прошедшей осенью два выпускника физматшколы защитили две докторские, подчеркиваю, докторские, диссертации. В 33 года! И обе работы не теоретические, а экспериментальные, с серьезнейшим внедрением в современную промышленность. И это сегодняшний день. Вот как работает система, созданная 54 года назад. Она эффективна и дает серьезные результаты. Полина Виноградова
