Гитлер хотел перемирия: зачем немцам была нужна Курская дуга

Курская битва, одно из величайших сражений в истории, часто рассматривается как пример фанатичного упрямства Гитлера. Однако новые источники заставляют взглянуть на логику фюрера под другим углом. Был ли приказ о начале операции «Цитадель» актом стратегической слепоты или отчаянной попыткой создать позицию силы для будущих переговоров?

Загадка «Цитадели»

Летом 1943 года Гитлер отдал роковой приказ о начале операции «Цитадель». После сокрушительного поражения под Сталинградом перспектива решительной победы над Советским Союзом казалась призрачной. Большинство историков видят в этом шаге проявление стратегической слепоты фюрера, его нежелание признавать крах Восточного похода. Однако мемуары Рудольфа Риббентропа, вышедшие в 2013 году, предлагают иную, хотя и спорную, версию мотивов Гитлера.

Автор этих воспоминаний — Рудольф Риббентроп, старший сын министра иностранных дел Третьего рейха Иоахима фон Риббентропа, казненного по приговору Нюрнбергского трибунала. В отличие от отца-дипломата, Рудольф служил в танковых войсках СС и лично участвовал в легендарном сражении под Прохоровкой.

Его книга «Мой отец Иоахим фон Риббентроп. “Никогда против России!”» (такое название было выбрано для русского издания) стала мировой сенсацией. Она, наряду с тюремными записками самого министра, рисует образ Риббентропа-старшего как последовательного противника войны с СССР, который неоднократно пытался склонить Гитлера к перемирию со Сталиным.

Согласно Рудольфу, его отец считал, что успешное контрнаступление вермахта под Харьковом в марте 1943 года создало идеальные условия для зондирования почвы. Он пытался убедить Гитлера позволить ему через нейтральные страны выяснить намерения Москвы. Это была не первая такая попытка: еще в ноябре 1942 года, на пике военных успехов Германии, Риббентроп предлагал начать переговоры, но фюрер, уверенный в скорой победе, резко отказал. Спустя несколько дней 6-я армия Паулюса оказалась в котле под Сталинградом.

Как утверждает Риббентроп-младший, фюрер рассматривал операцию «Цитадель» не как тотальное наступление, а как способ укрепления переговорных позиций. Победа под Курском, по замыслу Гитлера, должна была заставить Сталина сесть за стол переговоров с позиции слабости.

Расчёт нацистов на разобщение своих врагов

Операция «Цитадель» с самого начала обставлялась как имеющая ограниченные цели. Если Гитлеру не удалось принудить СССР к капитуляции ни в 1941, ни в 1942 году, тем более он не смог бы сделать этого в 1943 году. Но Риббентроп полагал, что теперь у Германии появился новый козырь.

Вообще, последняя призрачная надежда нацистских лидеров на то, что им удастся избежать ответственности перед народами за свои злодеяния, вплоть до весны 1945 года возлагалась на разобщение СССР и его западных союзников. Нацисты, пытавшиеся зондировать почву для мирных контактов то на Западе, то на Востоке, пугали американцев и англичан «советской угрозой». Точно также они могли пугать советских лидеров угрозой усиления США, напоминая о том, что с сентября 1939 по июнь 1941 года Германия и СССР дружили, и способны подружиться вновь.

Курская битва закончилась поражением немецких войск. Однако можно попытаться представить, что было бы, увенчайся она победой вермахта. Принял бы тогда Сталин мирное предложение Гитлера?

Сталин не стал бы договариваться после частичного поражения

Вопрос о поиске почвы для мирных переговоров в ходе Великой Отечественной войны между СССР и Германией долго, наверное, ещё не будет прояснён во всём объёме, по причине засекреченности источников. Есть данные, что осенью 1941 года и в марте 1942 года такие переговоры пытался завязать Сталин. Но тогда сам Гитлер не собирался обсуждать никаких условий.

Предположим, что в июле 1943 года немцам удалось бы отрезать и уничтожить советские войска, занимавшие Курскую дугу. Как теперь ясно, это не привело бы к крушению советского фронта. Немцы всё равно не смогли бы снова развернуть крупномасштабное наступление, подобное тому, что было в 1941-м или 1942-м году. Они его и не планировали. Пошёл бы Сталин на обсуждение каких-то мирных предложений Гитлера?

Поражение на Курской дуге, если бы оно и случилось, стало бы лишь частным поражением советских войск. Оно могло замедлить, но не остановило бы вовсе победную поступь Красной Армии. Сталин это понимал. Зачем, в таком случае, ему нужно было бы заключать с Гитлером сепаратный мир и дать ему выгнать американцев и англичан из Европы? Чтобы Гитлер потом снова напал на СССР, у которого тогда уже не осталось бы союзников?

Есть такой факт, что на Тегеранской конференции Большой Тройки в ноябре 1943 года Сталин сам предложил Рузвельту и Черчиллю не доводить сопротивление немцев до фанатизма, а выдвинуть условия их частичной капитуляции, как в Первой мировой войне. Этот факт можно представить как свидетельство того, что Сталин был не против очередной сделки с Гитлером. Но в такой трактовке есть подмена понятий.

Во-первых, Сталин говорил о выдвижении согласованных требований к Германии от всех союзников. В таком раскладе, само собой, речь шла вовсе не о сепаратном мире. Во-вторых, вопрос касался именно капитуляции Германии – полной или частичной. Только на таких условиях Сталин считал возможным договариваться с Германией.

Предполагая, будто Сталин может согласиться на мирные переговоры после Харькова или Курска, Риббентроп и Гитлер в равной мере тешили себя несбыточными мечтами. Начав войну с СССР, гитлеровский рейх мог только уничтожить своего врага или погибнуть сам. Третий вариант был исключен.