Северное напряжение: кто хочет передела Арктики
Сегодня Арктика становится зоной непредсказуемости из-за принятых в 2023 году решений США, которые в одностороннем порядке приписали к своим границам континентального шельфа около одного миллиона квадратных километров. Остальные члены Арктического совета — Россия, Канада, Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия и Швеция это не признали. Как преодолеть неопределенность и напряженность в Арктике и может ли она стать площадкой для двустороннего российско-американского сотрудничества, «Парламентской газете» рассказал вице-спикер Совета Федерации Константин Косачев.
- Константин Иосифович, грозит ли сегодня Арктике большой передел?
- Давайте начнем с того, что международное право в этом макрорегионе определяют восемь государств — они имеют непосредственный выход в Арктику и образуют так называемый Арктический совет. Семь из них, за исключением США, являются участниками Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. США эту конвенцию не подписали, не ратифицировали и не признают. Соответственно, семь государств выполняют обязательства по этой конвенции, включая определение границ своего континентального шельфа, своей экономической зоны, своих арктических секторов. А вот США в 2023 году в одностороннем порядке заявили о своих претензиях на один миллион квадратных километров арктической территории. Страны Арктического совета этого не признают. Очевидно, что такая ситуация порождает неопределенность и напряженность в отношении того, как события в регионе будут развиваться дальше.
Добавлю к этому, что сегодня есть ярко выраженная заинтересованность многих стран, помимо «арктической восьмерки», войти так или иначе в Арктику. Это и наши близкие партнеры, например Китай, Индия, и наши откровенные оппоненты из числа стран НАТО и Евросоюза, где вообще сегодня заявляют, что, поскольку границы стран ЕС выходят на Арктику, значит, все государства Евросоюза автоматически должны стать арктическими странами.
- Что больше всего привлекает в Арктике эти государства?
- Естественно, схватка идет прежде всего за ресурсы: 13 процентов мировых запасов нефти, треть запасов газа находятся в Арктическом регионе. Есть и много других полезных ископаемых. При этом возможностей для разработки месторождений становится больше по двум причинам. Во-первых, технологии развиваются, во-вторых, это глобальное потепление, из-за которого ледовый покров либо становится тоньше, либо вовсе отступает. Это еще более обостряет интерес к Арктическому региону со стороны государств, которые до этого не нарабатывали соответствующие технологии. Скажем, у России есть свой атомный ледокольный флот, есть технологии бурения на глубоководном шельфе, которых нет у других стран. Но там вдруг нам говорят: подождите, если меняется ситуация, мы тоже готовы идти на Северный полюс! Поэтому давление на Арктику растет. И если допустить, что ситуация будет развиваться вне рамок правового поля, которые определяет прежде всего уже упомянутая Конвенция по морскому праву 1982 года, то развитие событий в Арктике становится достаточно непредсказуемым.
- Что сегодня может сделать Россия, чтобы этого не допустить?
- Первое — это консолидация наших единомышленников по арктическому пространству. Напомню, что Арктический совет практически заморозил свою деятельность после начала специальной военной операции — семь из восьми государств входят в НАТО. А деятельность совета, отмечу, была очень полезной — на его площадке обсуждали вопросы экологии, транспорта поддержки северных регионов и коренных малочисленных народов Севера. Все эти темы должны объединять государства Арктической зоны, поскольку являются для нас общими. Но с 2022 года все контакты приостановлены.
И вот сейчас, как нам рассказали коллеги из МИД, намечаются определенные подвижки — наши партнеры по Арктическому совету начинают понимать, что, замораживая его деятельность, они наносят ущерб своим собственным интересам. Вплоть до того, что в обозримом будущем допускается возможность возобновления неких очных заседаний, очных встреч, очных контактов. Такие сигналы имеют место. Уверен, что возобновление в той или иной форме деятельности Арктического совета было бы очень правильным движением к выработке консолидированных позиций.
Второе, что мы можем сделать — побудить США к присоединению к Конвенции по морскому праву 1982 года. Ну и третье — это, конечно же, укрепление собственных позиций в Арктическом регионе, касающихся нашего экономического присутствия, развития логистических коридоров, прежде всего Северного морского пути, обеспечения вопросов безопасности через укрепление нашего военного присутствия в регионе. Отмечу, что мы не говорим о милитаризации Арктики и хотели бы, чтобы она осталась пространством мира и сотрудничества государств. Но если свою военную активность в регионе повышают государства — члены НАТО, это не может оставаться без реакции российской стороны. И соответствующие меры принимаются.
- Арктическая тема позиционируется сегодня как хорошая площадка для двустороннего взаимодействия России и США. Как оцениваете эти перспективы?
- Считаю, что Арктика — зона наших совпадающих интересов. Поэтому взаимодействие здесь России и США мне представляется вполне возможным. Более того, считаю, что в этой части можно продвигаться вперед быстрее, чем во многих других сферах, где пересекаются интересы России и США.