Политолог о возможных итогах переговоров в Стамбуле: «Никто сдаваться не собирается»
Что означает формулировка «переговоры без предварительных условий»? Чего бы хотели Россия, Украина и США? — Это означает, что переговоры будут вестись параллельно с боевыми действиями. Мы не собираемся останавливать операцию. На момент начала переговоров ничего не меняется: сначала обсуждения, затем возможное прекращение огня. Позицию России неоднократно озвучивали и президент, и глава МИД. Наша страна настаивает на решении ключевых вопросов: демилитаризации и денацификации Украины. Под денацификацией понимается прекращение преследования Русской православной церкви, снятие ограничений на использование русского языка и ликвидация нацистской символики и практик. Что касается демилитаризации, речь идет об ограничении численности украинской армии, запрете на вступление Украины в НАТО и сокращении поставок вооружений. Кроме того, Россия намерена закрепить в рамках соглашений предусмотренные Конституцией РФ территориальные границы. Киеву переговоры нужны, чтобы временно остановить боевые действия, получить передышку, усилить поставки вооружения и затем возобновить давление на Россию. Они готовы признать текущее положение дел де-факто, но не де-юре, с тем чтобы потом продолжить боевые действия при поддержке НАТО. Для США главное – завершить конфликт при любом исходе, выйти из него в роли международного миротворца и сосредоточиться на Тихоокеанском регионе и собственных стратегических противниках. Как вы считаете, насколько совпадают цели переговоров у Киева, Европы и США? — У Киева нет собственной позиции. Он транслирует то, что говорят европейские политики. Поэтому говорить о самостоятельной позиции Украины не приходится – страна не является независимым субъектом в этом процессе. Турция вновь готова выступить модератором этих переговоров. Кому из участников это удобно, а кому – нет? Можно ли назвать это усилением позиций Эрдогана? — Прошлые переговоры уже проходили в Стамбуле, и логично продолжить их там. Кроме того, Турция удобна всем с точки зрения логистики. Несмотря на то что страна входит в НАТО, она сохраняет рабочие отношения с Россией. Я бы не говорил о серьезной поддержке Эрдогана в этом контексте. Да, переговоры такого уровня – это, безусловно, плюс для его внешнеполитического имиджа, но они не решают его внутренний конфликт с кемалистами. Международное сообщество одновременно видит и внутриполитические трудности Турции, и рациональность выбора стамбульской площадки. Поэтому вряд ли Эрдоган получит серьезные внешнеполитические дивиденды от этой инициативы. От чего зависит состав участников делегаций? Почему до сих пор нет определенности? — Нет никаких гарантий, что переговоры вообще состоятся. Украина выдвинула свои условия, но они неприемлемы для другой стороны. Поэтому пока нет оснований полагать, что удастся достичь каких-либо стратегических договоренностей. Пока все стороны ждут шагов друг от друга. Как вы оцениваете вероятность того, что и в этот раз договоренности не будут достигнуты? Какие сценарии вообще возможны? — На данный момент позиции России и Украины принципиально расходятся. Прекращение спецоперации возможно в двух случаях. Первый – если одна из сторон потерпит поражение и будет готова к капитуляции. Европа, скорее всего, попытается навязать этот сценарий России, потребовав возвращения к границам 2014 года и выплаты огромных репараций на восстановление Украины. Россия же, в свою очередь, может потребовать того же от Европы, прогнозируя для нее экономический кризис и распад украинской государственности. Пока никаких условий для чьей-либо капитуляции не существует. Второй вариант – если обе стороны окажутся истощены: не будет ни солдат, ни снарядов, ни ресурсов. Боевые действия остановятся на несколько месяцев, и возникнет необходимость зафиксировать статус-кво – «разойтись до лучших времен». Но сейчас этого нет: и люди, и боеприпасы имеются. На сегодняшний день нет ни одного основания полагать, что кто-то готов к уступкам. Никто сдаваться не собирается. Как, на ваш взгляд, будет развиваться ситуация на фронте? Влияет ли на нее переговорный процесс? — Это вопрос к руководству СВО и военному командованию. Такие темы может комментировать только Министерство обороны – у них есть вся необходимая информация и полномочия для оценки. Фото: flickr.com / Trump White House Archived / Official White House Photo by Shealah Craighead (Public domain)
