Без паранджи: невероятная история москвички, чудом выжившей в Кабуле
После распада Советского Союза Галина Маргоева осталась человеком без Родины. Выйдя замуж за афганца Хусейна, она пережила в Кабуле падение просоветского режима Наджибуллы, разгром города победившими моджахедами и пятилетнее правление захвативших Афганистан радикальных исламистов. Сейчас, получив российское гражданство, Галина, Хусейн и их дети живут и работают в Москве.
Прямого потомка пророка Мухаммеда талибы* били резиновым шлангом, и руки у Хусейна были потом черными от побоев два месяца. Галя завернула в тряпки и спрятала подальше за кухонную плиту то, за что могли убить всю их семью — две книги на русском языке, «Народные сказки» и «Граф Монте-Кристо».
Пианистка и строитель
2001 год. Касаба — микрорайон серых пятиэтажек на дальней окраине Кабула. Его безвозмездно построил СССР для братского афганского народа рядом с безвозмездно же возведенным домостроительным комбинатом. У подъезда среди черноголовых ребятишек — два светловолосых мальчишки. Иду к ним и сразу понимаю, что не ошибся.
— Русские! Свои! — женщина в проеме двери прижимает руки к сердцу. — Заходите. Заходите, дорогие мои. Как я вас заждалась...
2021 год на дворе. Прошло 20 лет. Мы снова встретились с Галиной и ее мужем Хусейном. Теперь в Москве.
Галя родилась в большом и красивом советском городе Душанбе. Ей было два года, когда в автомобильной катастрофе погибла мама. Мамины братья отцу девочку не отдали. Простая история: пил. Сирота воспитывалась в семьях дяди Юры и дяди Толи. Школу Галя окончила хорошо, поступила в Душанбинский институт искусств, играла на пианино. Хусейн учился в политехническом институте. После знакомства с 24-летним красивым афганцем 19-летняя Галя «приглядывалась» к суженому недолго.
В 1987 году они расписались в загсе, и вскоре родился Фарид. Молодожены сразу договорились, что мальчикам будут давать афганские имена отец, а девочкам мама — русские.
Хусейн окончил учебу в институте. Они уехали в Афганистан. К тому времени советские войска вышли из страны, но власть Наджибуллы была прочной. Хусейна призвали на службу в армию. Галя ждала его в семье мужа, которая сразу приняла ее хорошо. Отслужив год, Хусейн устроился работать на домостроительный комбинат. Дипломированный, грамотный инженер быстро рос в должностях. Начал прорабом участка, а уже через два года стал заместителем директора. В семье вслед за Фаридом родились Лина, Марина и Омейд.
«Новая» Россия быстро забыла старых друзей. В Афганистан перестали поступать горючее для танков и боеприпасы. Продержавшись три года, просоветский и светский режим Наджибуллы пал под натиском моджахедов. В Кабул вошли отряды исламской оппозиции. В афганской столице несколько дней и ночей шла кровавая резня. На площадях и в домах убивали сторонников прежней власти, офицеров правительственной армии и многих из тех, кто учился в СССР. К счастью, этих ужасов Галина, Хусейн и их дети не видели. Они тогда выехали к Галиным родственникам в Таджикистан. Но и там в это время шла гражданская война между кулябцами и памирцами.
— Муж перед отъездом занял в Афганистане у знакомых деньги, — вспоминает Галина. — Долго мучился, все курил по ночам, потом сказал мне: «Давай вернемся в Кабул». Он хороший у меня, он не мог поступить по-другому, не вернуть долг. Я очень хотела тогда уехать в Россию вместе с семьями своих родственников, но поехала с детьми за мужем.
Талибский порядок
Моджахеды к тому времени уже перестали считать учебу в Советском Союзе веским основанием для убийства человека. Хусейн продолжил работу на ДСК в должности заместителя директора, а начальником у него стал бывший полевой командир родом из Панджшерского ущелья.
Жизнь, кажется, начала налаживаться снова, но моджахеды передрались между собой. Это вечная беда Афганистана: в стране, где живут десятки народов и племен, постоянно идет кровавая «Свадьба в Малиновке». «Белые» воюют с «красными», и в каждой провинции, в каждом уезде есть свои «паны-атаманы». Вот и в середине 1990-х таджики Масуда дрались с узбеками Дустума, отряды Хекматиара воевали против всех, хазарейцы и пуштуны убивали друг друга тысячами — и все это происходило на улицах Кабула.
Их семье повезло, что полученная к тому времени Хусейном служебная квартира находилась рядом с комбинатом, в отдаленном районе афганской столицы. Снаряды сюда если и долетали, то редко. А потом в город вошли талибы.
Хусейн отрастил бороду. Директором ДСК стал талибский мулла, для которого было не важно, как человек работает. Главное, чтобы борода по длине была больше стекла керосиновой лампы. Галина перестала выходить из дома.
— В дуканы (лавки) ходили или муж, или дети, — рассказывает она. — Я не могу носить паранджу. Она тяжелая, и от нее у меня болит голова.
Напрочь пропало электричество. На балконе пятиэтажки Галя пекла лепешки на костерке. Если было из чего. Три брата Хусейна, прежде помогавшие их молодой семье, тогда уехали из Кабула в глухой кишлак. Все они были при Наджибулле офицерами, чудом выжили при власти моджахедов, а при талибах их ждала неминуемая смерть.
В родовой кишлак Хусейн поначалу отправил и Галю с детьми. Они прожили там три дня.
— Жена приехала и сказала, что больше от меня не отойдет ни на шаг, — рассказывает Хусейн. — Если ты умрешь, сказала, то я хочу умереть вместе с тобой. Я люблю ее очень. Разве можно не любить такую женщину?
Однажды рано утром в дверь их квартиры постучал сосед с первого этажа. Сказал, что Хусейна ждут у подъезда. Ждали два талиба.
Хусейна отконвоировали и заперли в ржавом железнодорожном контейнере. Там, в раскаленном железе среди нечистот, талибы содержали задержанных за нарушение законов шариата. Продержав полтора часа, вывели на допрос. Мулла-командир спросил Хусейна, почему тот в пять часов утра не пошел в мечеть на молитву. Тот объяснил, что он по вере принадлежит не к суннитам, а к шиитам, у которых не пять молитв в день, а три. Талибский командир спросил, где задержанный учился. У «шурави», честно ответил Хусейн.
— И жена у тебя русская, — словно окончательный приговор произнес мулла. Но внезапно сменил тон: — Скажи спасибо своим соседям за то, что за тебя поручились, сказали, что порядочный мусульманин.
Потом Хусейн узнал, что слово за него замолвил и мулла — директор домостроительного комбината. Единственным инженером на ДСК оставался выпускник Душанбинского политеха, а бетон нужен при любой власти…
Впрочем, через год в их квартиру вломились талибы из другого отряда ревнителей «истинной» веры. Хусейна на глазах детей избили по рукам резиновым шлангом: шиит ты или суннит, не важно, если не пошел на молитву, получи наказание.
— Я — афганский араб, я — потомок пророка Мухаммеда, и все в умме (религиозная община в исламе) это знали, и разве я виноват, что много веков назад приверженцы одной религии разделились на два течения?! — до сих пор переживает давнее унижение Хусейн.
— А я тогда вообще не выходила из квартиры, — вспоминает Галина. — Даже с балкона голову не могла высунуть. Соседка сверху мне на голову ковер вытряхивала и шипела: «Кафирка (неверная) проклятая». Мальчишек наших во дворе часто сверстники задирали. Они придут с улицы, слезы размазывают: «Нас опять «шурави» обзывали». Я им рассказывала, что советские — это хорошие люди, а сама тоже плакала…
«Николавна»
— Вы не представляете, какое это счастье — ходить без паранджи, — говорит Галина Маргоева.
С 2001 года она начала оформлять российское гражданство. Проблема возникла нешуточная. Распад единого Союза Галина встретила за его пределами. Паспорт у нее был советский, полученный в Душанбе, а это теперь столица суверенного государства.
— Отец у меня — мордвин, мама — осетинка, а я — русская, — улыбается Маргоева. — Если серьезно, кроме России, иной Родины для меня никогда не существовало.
Ей помогали дипломаты из российского посольства в Кабуле, МИД не остался равнодушным, органы МВД шли навстречу, но возвращение в Россию полноправной гражданкой затянулось на несколько лет. Законодательство не учитывает особых, «штучных» случаев, а бюрократические процедуры долги и тягомотны. Галина приехала к родным, жившим после отъезда из Таджикистана в Орловской области, но каждые три месяца ей приходилось выезжать в Афганистан, чтобы сразу же после пересечения границы возвращаться обратно. Российский паспорт она получила в 2007 году.
— Не без драматизма в финале, — рассказывает Галина. — Справки, справки, десятки справок — кто здесь представляет, как муторно получить бумагу с печатью в Афганистане? Наконец все собрала, сдала, а выходит из кабинета девочка и говорит, что все документы мне придется переделывать заново. В последний момент разглядели, что в моем свидетельстве о рождении записано отчество «Николавна».
Буква «е» пропущена. Всем понятно, что по ошибке, но… Я так расплакалась… Мир не без добрых людей. Галина получила паспорт.
«Главное, не стреляют»
Российские паспорта у всех их с Хусейном детей. Сыновья и дочери учились в Москве, в Российском университете дружбы народов. Чтобы быть рядом с ними, Галина переехала в столицу. Хусейн зарабатывал деньги на московскую квартиру в Кабуле.
— Часть объектов на территории нового посольства России в Афганистане — моих рук дело, — говорит он. — Таджикскую дипмиссию полностью — от первого колышка до последнего гвоздя — построила моя строительная фирма.
Глава семейства получил российское гражданство последним, в этом году. Они с Галиной живут в небольшой двухкомнатной квартире теперь вдвоем. Дети выросли, выучились, каждый пошел своим путем. Первенец, Фарид, уехал искать счастья в Америке. Работает там, недавно женился на американке. Лина — педиатр в московской поликлинике. Марина — кардиохирург в столичном военном госпитале. Омейд ищет себя в сфере торговли.
— Торговцем-мелкооптовиком пришлось стать и мне, — несколько стесняясь, говорит Хусейн. — Я строитель — головой, руками, душой.
Но как не местный уроженец и как человек в возрасте работу по специальности, увы, не нашел. А чем-то ведь надо заниматься, мы с Галей всю жизнь трудились и хотим работать.
— Главное, не стреляют, — говорит Галина.
Что будет?
— Почему не получилось у американцев? — переспрашивает Хусейн. — Я 40 лет с русскими. Ни разу, я повторю, ни разу мне, афганцу, не дали понять, что я человек «второго сорта». Всегда на равных, всегда по-человечески. А США спустились в Афганистан с высокого облака. Их люди — небожители, остальные — скоты. Народ в Афганистане — терпеливый, но каждому терпению приходит конец. Хоть шайтана, хоть талибов — любого были готовы принять, лишь бы американцы убрались.
Загадывать сейчас о будущем Афганистана — словно гадать на кофейной гуще. Но оставшиеся там знакомые Хусейна в телефонных разговорах с ним говорят, что от зверств, которые творились в середине 1990-х, талибы сейчас удерживаются.
— Конечно, в главной сути своей они, наверное, не изменились, — считает российский гражданин афганского происхождения. — Для них все радикалы от ислама — «братья». Многие из этих людей плохо читали Коран или мало его поняли. В великой книге мусульман написано, что главный джихад для правоверного — борьба с собственными пороками. А называть богобоязненными людьми тех, кто режет глотки другим людям — это не по вере. С другой стороны, талибы хотят быть признанными мировым сообществом, поэтому, наверное, будут избегать кровавых эксцессов. Не знаю, смогут ли они изгнать конченых «отморозков» из «Исламского государства»**, прибежавших в Афганистан из Сирии и Ирака. Посмотрим. На все воля Аллаха… Хусейн и Галина — хорошие люди, и дети у них выросли хорошими людьми. Храни их Бог, каким бы именем его ни называли.
СУТЬ КОНФЛИКТА
Афганистан, этот стратегический «перекресток» между западом и востоком, югом и севером всегда пытались захватить великие державы. В страну вторгались персы и греки, индийцы, гунны, арабы, монголы, британцы... Удержать под своей властью не смог никто, и Афганистан прозвали «кладбищем империй».
В XX веке в страну «для оказания интернациональной помощи» вошли советские войска. Как вошли, так через 10 лет и вышли. В начале XXI века в Афганистан попытались принести «демократию» войска США. Спустя 20 лет уходят и они, не решив ни одной из заявленных задач. Независимый Афганистан лучше предоставить самому себе, но как при этом «капсулировать» распространение с его территории военных и идеологических угроз, не знает, похоже, никто.
РЕПЛИКА
Страшные, невообразимые условия
Вячеслав Некрасов, специальный представитель российского союза ветеранов Афганистана:
— Хусейну и Галине пришлось много пережить. Это — прекрасная семья, воспитавшая прекрасных детей в страшных, совершенно невообразимых для большинства наших соотечественников условиях.
Рад, что у них все хорошо сложилось. Большинство смешанных афганско-русских семей, а таких было много, покинули Афганистан еще два с половиной десятилетия назад, перед падением светской власти Наджибуллы. Галина Маргоева осталась единственной в Кабуле из россиянок. После 2001-го, когда были изгнаны талибы и американцы, решили устроить в этой стране «демократию с афганским лицом», некоторые такие семьи вернулись. Так или иначе они поддерживали связь с Родиной, у всех возникала необходимость обратиться по тем или иным вопросам в посольство России или в наш Российский центр науки и культуры. 4,5 года я работал представителем Россотрудничества в Кабуле и знаю практически всех наших соотечественниц. Их немного было.
Вероятно, все они сейчас выехали с мужьями и детьми в Россию или другие постсоветские республики, чье гражданство сохранили. Знаю точно, что за несколько месяцев до смены власти в Афганистане уехала из Кабула на Украину семья казачки Екатерины из Одессы. К сожалению, у меня нет сведений о белоруске и уроженке нашего Дагестана, чьи семьи жили в Герате. Впрочем, сейчас политика талибов заметно изменилась. Не думаю, что наличие «русской» (в Афганистане все родившиеся в СССР — русские) жены будет служить поводом для репрессий, как это было 20 лет назад.
* Движение талибов, («Талибан») — организация признана террористической в РФ.
** «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической в РФ.