Как известно, классический марксизм видит историю как борьбу классов, которые борются за свои интересы. В ходе этой борьбы господствующий класс насаждает свою идеологию и часто вводит цензуру, которая препятствует распространению идеологии угнетенных классов.
В данной логике, абсолютно ее не понимая, многие нынешние безграмотные марксисты и всевозможные леваки видят марксистское «ноу-хау» и считают своей обязанностью на каждом углу орать про интересы и борьбу классов.
Согласно мере понимания этих двусмысленных псевдомарксистских деятелей, когда условный Владимир Соловьев выступает на центральном телеканале и защищает борьбу ДНР и ЛНР против бандеровской Украины, он просто занимается обслуживанием интересов правящего буржуазного класса. Соловьеву и его классу «Русский мир» и Россия абсолютно до лампочки. Их интересуют только лишь свои интересы, которые сводятся к обогащению и голому господству, а потому, мол, каждый марксист якобы должен видеть в борьбе Донбасса с бандеровцами лишь конфликт между различными группами капиталистов, который выгоден и тем, и другим, ибо любая внешняя угроза всегда заставляет общество консолидироваться вокруг правящего буржуазного класса и препятствует внутренней революционной классовой борьбе. Однако на деле данная возмутительная позиция не только глубоко антимарксистская, но даже не является буржуазной.
Если строго следовать букве и духу марксизма, это позиция главного врага истории, который даже хуже, чем буржуазия — это позиция «люмпен-пролетариата», который все интересы сводит к примитивному выживанию, еде, сексу и «бабкам». Что же касается взгляда этого «субъекта» на общественно-политическую реальность, то это просто проекция своих низменных вожделений на окружающих, лишь слегка прикрытая теоретизированием. О том, что подобный элемент часто склонен надевать на себя красную революционную маску, предупреждал сам Карл Маркс в своем «Манифесте коммунистической партии»:
«Люмпен-пролетариат, этот пассивный продукт гниения самых низших слоев старого общества, местами вовлекается пролетарской революцией в движение, но в силу всего своего жизненного положения он гораздо более склонен продавать себя для реакционных козней».
Тут не стоит смущаться словами о том, что люмпен-пролетариат — это только «продукт гниения самых низших слоев старого общества». Этот «продукт», по Марксу, есть результат гниения любых общественных слоев, включая и самые высшие. В своей работе «Классовая борьба во Франции» Маркс пишет:
«В верхах буржуазного общества нездоровые и порочные вожделения проявились в той необузданной — на каждом шагу приходящей в столкновение даже с буржуазными законами — форме, в которой порожденное спекуляцией богатство ищет себе удовлетворения сообразно своей природе, так что наслаждение становится распутством, а деньги, грязь и кровь сливаются в один поток (выделено мною. — Д.У.). Финансовая аристократия, как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений, есть не что иное, как возрождение люмпен-пролетариата на верхах буржуазного общества».
«Какая-то в державе датской гниль», — говорит Марцелл в шекспировском «Гамлете». Это та самая гниль, которая оформляется в виде псевдокласса люмпен-пролетариата, который втягивает в себя людей с определенными установками из всех слоев общества, которое начинает терять свою классовую структуру, ибо классовая структура исчезает не только при коммунизме, но и в зверинце. Именно эта гнилая, звероподобная субстанция, возглавляемая королем Клавдием, является главным антагонистом, которому вместе со своими друзьями противостоит Гамлет. И тут что Маркс, что Шекспир — оба этих великих мыслителя понимали, с чем имеют дело, лишь по-разному описывая одно и тоже. А описывали они мутацию общества в сторону люмпенизации, которая противостоит силам истории и любой культуре, включая буржуазную.
Обратим внимание, что и в «Манифесте», и далее в «Классовой борьбе во Франции» Маркс подчеркивает общую склонность люмпен-пролетариата «продавать себя для реакционных козней». Не для козней буржуазии даже, хотя и для них тоже, а именно для козней реакции как таковой. Именно таким реакционным силам служат рядящиеся в марксистские одежды леваки.
Абсолютная продажность не совместима даже с буржуазными моралью и правом. На это Маркс прямо и указывает, говоря, что «нездоровые и порочные вожделения» люмпен-пролетариата в «необузданной форме» на каждом шагу приходят в столкновение даже с буржуазными законами. Но что это значит? Это значит, что люмпен-пролетариат разрушает то, что другой великий ученый и мыслитель — Макс Вебер называл словом «легитимность». Власть буржуазии легитимирована проектом «Модерн», в который входят буржуазные ценности, но именно эти ценности, как мы видим, и разрушает люмпен-пролетариат. И тут, опять же, что Вебер, что Шекспир, что Маркс.
Маркс не оперировал термином «легитимность», а использовал термин «способ производства», в который включал, наряду с уровнем развития производительных сил, общественные отношения. И хотя Маркс видит природу производственных отношений иначе, чем Вебер природу легитимности, суть остается все той же. Люмпен-пролетариат уничтожает и легитимность капитализма, и свойственные ему общественные отношения, а значит, и буржуазный способ производства, сдвигая общественно-политическую систему от модели буржуазного общества к чему-то очень похожему на неофеодализм или рабовладение.
В приведенных выше словах Маркса о «финансовой аристократии» видно, что гений Маркса уже тогда прозревал возможность превращения буржуазии в люмпен-пролетариат, а капитализма в люмпен-капитализм. Собственно, сегодня, в условиях краха СССР, мы живем в условиях борьбы этих двух капиталистических групп, между которыми вынуждены выбирать, ибо коммунизм ушел с авансцены.
Идеологически оформить данное противоборство решили США, которые заговорили о противостоянии «демократии» и «тоталитаризма». «Демократическая» цензура, которую осуществляют США против «тоталитарных» России, Китая и ряда других стран, — это цензура люмпен-капитализма против цензуры, которая пытается защитить остатки буржуазности.
Тут мне могут указать на то, что и наш российский буржуазный класс скорее ближе к этому самому люмпен-пролетариату. Более того, как я сам раньше писал в другой своей статье, в России никто и не думал создавать хоть мало-мальски вменяемое буржуазное общество. Если власть буржуазии в нормальных капиталистических странах была легитимирована проектом «Модерн», то есть обуздана буржуазной моралью, верховенством права, ценностями буржуазной семьи, национального государства и рядом других регуляторов, то в России право было расстреляно Ельциным из танков в 1993 году, а о моральной рамке вообще никто ничего внятного так и не сказал. Кроме того, перестройка специально была организована таким образом, чтобы к власти пришел наиболее черный, криминальный вид капитала, а оргию первоначального накопления оного, что всегда и везде является не чем иным, как ограблением, никто до сих пор усмирять и не пытался. Всё это так. Однако давайте оглянемся на политическую реальность.
Догоняющую модернизацию под флагом реликтового модерна осуществляют Китай и другие азиатские страны. То, что в Китае строят отнюдь не коммунизм по заветам Карла Маркса, надеюсь, объяснять не нужно. Поэтому в ближайшем будущем, когда азиатский капитализм окончательно выработает свой модернизационный ресурс, он столкнется с теми же проблемами, что и капитализм на Западе. На Западе же во всю идут процессы люмпенизации буржуазии, которая выходит за рамку собственной легитимности, сбрасывая узду проекта «Модерн». Отсюда все эти парады ЛГБТ, трансгендеры в американской армии, кризис международного, да и вообще любого права и многое другое. Более того, западная цензура вводит концепцию «запрета на заперт», то есть запрета на любую культуру, включая буржуазную. Ведь культура — это всегда система запретов и табу. Но именно это запрещение репрессивно отменяется. Это теперь называется демократией.
Действие такой «демократии», очевидно адресующей к «мировому пробуждению» Бжезинского, а также к «мировой вспашке» оккультного нациста Карла Хаусхофера, США пытаются распространить всюду. Но если в развитых странах такая демократизация оборачивается парадами ЛГБТ, то в восточных странах ее результатом становится приход к власти исламизма. В этом смысле очевидный стратегический союз постмодернистских сил Запада и исламизма абсолютно закономерен. Это две «руки», при помощи которых в мир приходят архаика и хаос. Каддафи, Хусейн, Башар Асад и другие восточные лидеры объявляются тоталитарными потому, что мешают «работать силам демократии». Путин и Си Цзиньпин тоже тоталитарны, ибо препятствуют работе тех же сил.
Казалось бы, Россия, в которой изначально строился и был построен криминальный капитализм, лишенный какой бы то ни было узды, должна была бы чуть ли не возглавить глобальный процесс люмпенизации. Но она, вопреки всему, ему сопротивляется! По поводу традиционных ценностей вводятся соответствующие законы, а на международной арене мы вступились за Башара Асада. Факты состоят в том, что Россия одновременно сопротивляется глобальной люмпенизации и является страной криминального капитализма. Как мы это умудряемся сочетать — вопрос отдельный, но факт состоит в том, что российское государство, будучи тем, чем оно является, в вопросах традиционных ценностей и международной политики ведет себя так, как будто оно и впрямь буржуазное государство модерна.
Да, никаким модерном и полноценной буржуазностью в России и не пахнет, и поэтому тот криминальный класс, который народ посадил себе на шею в 91-м году, избрав Ельцина, обязательно дожрет государство и обрушит его на голову и себе, и народу. Да, и у нас постепенно нарастают негативные западные «демократические» тенденции. Да, и в международной политике мы странно поторопились признать крайне двусмысленные выборы Пашиняна в Армении. Однако при всем при этом часть нашего криминального класса решила, что западным извращениям в России не место, как и господству исламизма в Сирии.
Данная позиция России никак не осмыслена ни политическим классом, ни народом. Мы просто время от времени посылаем на три буквы наших «западных партнеров» по некоторым вопросам. И хорошо, что посылаем, но плохо, что мы не понимаем, что на самом деле мы делаем в стратегическом плане. А в стратегическом плане мы, во-первых, стоим перед перспективой «построения капитализма в отдельно взятой стране». И во-вторых, мы в условиях отсутствия СССР делаем то же, что делал в отсутствие мощной державы с коммунистической идеологией Карл Маркс, — пытаемся вводить капитализм в им же изначально заданные рамки проекта «Модерн». Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.
Что говорит Путин почти во всех своих беседах с «западными партнерами»? Он говорит, что необходима совместная выработка критериев, следование международному праву, нормам действительной демократии и свободе слова, что не хорошо затыкать рот и так далее и тому подобное. А «партнеры» ему на это прозрачно намекают, что никаких рамок уже нет, а их цель в том, чтобы России просто не было. Ведь примерно это происходит во время дебатов Путина на международной арене? Не так ли? А что делал Маркс?
В своем письме к Иосифу Вейдемейеру Маркс напоминал «господам демократам», что теория о борьбе классов, двигающей историю, — это не его теория, а теория буржуазных идеологов и английских политэкономов, таких как Гизо, Тьерри, Рикардо и других. Что он лишь развил их теорию и сделал соответствующий вывод, что, если буржуазия будет удерживать классовую структуру общества и развивать его, она неминуемо породит своего «могильщика» — пролетариат, который рано или поздно буржуазию скинет и построит не бесклассовый зверинец люмпен-капитализма, а бесклассовый коммунизм. И поэтому для Маркса так было важно, чтобы буржуазия оставалась буржуазией, ибо именно в таком своем единственно законном и легитимном виде она готовит своего могильщика. Но что дает возможность такому могильщику не люмпенизироваться? По данному вопросу Маркс и Вебер, по сути, сходятся и отвечают одинаково — дух, который является, по Марксу, «высшим интересом граждан». Только Вебер говорил о «духе капитализма», который в свое время создал буржуазный класс, а Маркс о пролетариате. В своей работе «Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции» Маркс пишет:
«В продолжение двадцати двух лет имели место незаконные действия со стороны ведомства, под опекой которого находится высший интерес граждан государства, их дух, — со стороны ведомства, которое обладает большими полномочиями, чем римские цензоры, ибо оно регулирует не только поведение отдельных граждан, но даже поведение общественного духа. Разве мыслимо такое последовательное беззаконие, такое бессовестное поведение высших правительственных чиновников в благоустроенном, гордящемся своей администрацией… государстве?»Карл Маркс
Посягательство на дух для Маркса неприемлемо, ибо дух и есть высший интерес. А без этого высшего интереса, о котором начисто забывают леваки и современные псевдомарксисты, борьба классов приведет не к коммунизму, не к борьбе за новый способ производства и новый тип жизни, а в зверинец, в котором все будут мечтать о яхте как у Абрамовича. Причем, еще раз обратим внимание, и в письме к Вейдемейеру, и в «Заметках о новейшей прусской цензурной инструкции» Маркс просто требует от буржуазии помнить о борьбе классов и о свободе слова, то есть блюсти свой дух. Вот и всё.
А коли сегодня США вводят запрет на запрет, то есть отказываются от культуры и исторического духа, то естественным монополистом всей западной культуры становится тот, кто дух и культуру отстаивает. Современная российская криминальная элита и обуржуазившееся российское общество к этому, мягко говоря, не готовы и эту ситуацию не осознают. Но тут можно сказать только одно. Либо мы эту свою миссию осознаем и примем в качестве сознательной стратегии, либо погибнем в полусне и в итоге сдадимся на милость западным извращениям и власти люмпен-капитализма.