Так не договаривались

В Армении арестовали экс-президента Роберта Кочаряна, его обвиняют в свержении конституционного строя. Аналогичное обвинение предъявлено генеральному секретарю Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), гражданину Армении Юрию Хачатурову — он отпущен под залог. Эти обвинения — самые резонансные события в Армении после апрельской «бархатной революции». Они вызвали бурную реакцию не только в самой республике, но и за ее пределами. Происходящим очень недовольны и в России. «Лента.ру» выяснила, какие претензии имеет новая власть Армении к старым друзьям России и чем это может закончиться для Пашиняна и его команды.

Взяли за старое

Специальная следственная служба (ССС) Армении занимается уголовными делами, по которым проходят представители власти и силовики. В минувший четверг, 26 июля, сюда пришел особый гость — второй президент Армении, ныне топ-менеджер российской АФК «Система» Роберт Кочарян. Бывший глава государства проходил свидетелем по делу о беспорядках десятилетней давности, когда в марте 2008 года в результате столкновений полиции с демонстрантами в Ереване погибли десять человек и сотни пострадали. Тогда президентом был именно Кочарян; 9 апреля он передал власть следующему президенту Сержу Саргсяну.

У входа в здание ССС Кочаряна ждали журналисты, но высокопоставленный свидетель зашел в здание с черного хода, надеясь уйти точно так же незамеченным. Однако через несколько часов пресс-служба ССС распространила пресс-релиз с сообщением, что Роберту Кочаряну предъявлены обвинения в свержении конституционного строя Армении.

Одновременно в эфире одного из местных телеканалов сам Кочарян давал развернутое интервью — утверждал, что обвинение смехотворно, является «политически мотивированным правовым сюрреализмом и плодом больного воображения». По его словам, на допросе ему первом делом сообщили, что он больше не свидетель, а обвиняемый. Бывший некогда всемогущим властителем Армении, второй президент выглядел откровенно подавленным, растерянным и то и дело сбивался с армянского на русский — смена статуса явно застала его врасплох.

Такого поворота мало кто ожидал. Впрочем, еще в июне армянские СМИ писали о том, что бывший командующий внутренними войсками Армении генерал-майор Григор Григорян дал против Кочаряна показания, сообщив, что десять лет назад он лично приказал открыть огонь по протестующим и что есть запись этого разговора.

Но это все же Роберт Кочарян... Такое жесткое решение было для всех неожиданностью. Еще более удивительным стало решение суда, оглашенное на следующий день: Роберт Кочарян отправляется под арест, в освобождении под залог отказано. В постсоветских странах ни разу не арестовывали президента, пусть и бывшего. Даже в майданной Украине Виктору Януковичу дали время собрать вещи и отбыть в безопасное место. Тем не менее в Армении это произошло — Роберт Кочарян в СИЗО.

Генсеку ОДКБ Юрию Хачатурову предъявили аналогичные обвинения — статья 300.1 УК Армении «Свержение конституционного строя». Он явился на допрос в один день с Кочаряном и, в отличие от экс-президента, пообщался с журналистами — еще до того, как стало известно о смене статуса Кочаряна. Когда Хачатурова спросили, не боится ли он превратиться из свидетеля в обвиняемого, тот ответил просто: нет. На следующий день стало известно, что Юрий Хачатуров — тоже обвиняемый. Правда, генсека ОДКБ все же выпустили под залог в 10 тысяч долларов. Вслед за этим Армения инициировала процесс прекращения полномочий Хачатурова и смещения его с должности генерального секретаря ОДКБ.

Если суд признает Кочаряна и Хачатурова виновными, им грозит от 10 до 15 лет лишения свободы.

По этому делу проходит еще один бывший высокопоставленный армянский чиновник — военный Микаэл Арутюнян. В марте 2008 года при Роберте Кочаряне он был министром обороны Армении, а Юрий Хачатуров — его заместителем. Арутюнян объявлен в розыск и заочно арестован; по некоторым данным, он скрывается в России.

Пашинян и три президента

«Дело 1 марта» — расследование убийств, произошедших десять лет назад в Ереване. После напряженной борьбы за армянский «престол» между двумя основными кандидатами — первым президентом Армении Левоном Тер-Петросяном и тогда еще премьер-министром Сержем Саргсяном — верх одержал последний, и не сказать чтобы чисто. Находившийся в оппозиции Тер-Петросян не признал итоги выборов и вывел на улицы своих сторонников — сотни тысяч человек. В отличие от последней, действительно «бархатной» революции, тот протест не был мирным. В те дни на улицах Еревана появились банды мародеров, посыпались сообщения о разбое, насилии…

Кульминация уличной активности пришлась именно на 1 марта, и ее остановили силой. Ранним утром силовики окружили площадь Свободы (центр Еревана), где ночевали протестующие, и растащили их кого куда. А днем начались столкновения оппозиции с полицией, в ход было пущено боевое оружие, внутренние войска республики были приведены в состояние повышенной готовности. В результате двое полицейских (служащие внутренних войск) и восемь гражданских лиц погибли, около двухсот человек получили различные, в том числе огнестрельные, ранения, а в Ереване был введен режим чрезвычайного положения.

С тех пор на протяжении десяти лет власти Армении во главе с Сержем Саргсяном «расследовали» «дело 1 марта». Периодически сообщалось об активизации расследования, о допросах 500 человек, создавались и закрывались парламентские комиссии по делу, но результатов не было. До сих пор неясно, кто вообще открыл огонь; был ли соответствующий приказ; если огонь открыли силовики — кто убил двоих полицейских; из какого оружия стреляли. Вопросов много, ответов — ноль, но факт остается фактом: за прошедшие десять лет следствие ни на миллиметр не приблизилось к раскрытию дела и выявлению виновных.

Между тем «дело 1 марта» — одна из наиболее чувствительных тем в армянском обществе и вечный козырь той оппозиции, которая три месяца назад стала в Армении властью. Раскрытие этого дела было в числе ключевых обещаний премьер-министра Никола Пашиняна. Пассивность прежних властей Армении и отсутствие каких-либо результатов давало повод утверждать, что «дело 1 марта» умышленно спускают на тормозах, чтобы уберечь реальных исполнителей и людей, отдавших расстрельный приказ. При этом не далее как в прошлом году Пашинян, будучи депутатом парламента Армении, открытым текстом обвинил в случившемся президента Сержа Саргсяна и его предшественника Роберта Кочаряна.

В Армении принято говорить, что по «делу 1 марта» никто так и не был наказан, но это не совсем так: несколько десятков человек проходили обвиняемыми по уголовным делам об организации беспорядков, неподчинении полиции, применении насилия в отношении представителей власти и так далее; одни получили условные сроки, другие — реальные. Нынешний премьер-министр Никол Пашинян тогда был сторонником Левона Тер-Петросяна и участвовал в уличных акциях. Его объявили в розыск, но не нашли, а через год он сдался сам и получил семь лет тюрьмы по обвинению в организации массовых беспорядков. Политик вышел на свободу в 2011 году по амнистии.

В результате получается, что в «деле 1 марта» так или иначе завязаны четыре главы Армении, и только один из них получил за это срок. Ему наверняка обидно, поэтому он более других мотивирован окончательно решить «мартовский вопрос».

Строгий закон и долгая память

Личное участие Пашиняна в событиях десятилетней давности дает повод предполагать, что арест Роберта Кочаряна, как и обвинения, предъявленные тогдашнему замминистра обороны Юрию Хачатурову, имеют не только правовые, но и личные мотивы. В открытом доступе слишком мало информации, чтобы с юридической точки зрения судить о том, насколько обоснованны выдвинутые обвинения. Но важно понимать, что Кочаряна и Хачатурова обвиняют не в убийстве десяти человек, а в свержении конституционного строя в Армении.

По версии следствия, 23 февраля 2008 года министр обороны Микаэл Арутюнян подписал секретный приказ №0038, который назывался «О выполнении задач, поставленных Верховным главнокомандующим Армении». Этим приказом весь личный состав Вооруженных сил Армении переводился на казарменное положение, из отдельно отобранных военных создавались мобильные вооруженные группы.

Какие конкретные задачи перед ними ставились — не сообщается, но в тексте приказа есть формулировка «дестабилизирующие ситуацию политические силы» — так назвали сторонников Левона Тер-Петросяна. Полностью документ опубликован не был, но согласно материалам следствия, выдержки из которых опубликовала Специальная следственная служба, перевод армии на казарменное положение означал фактический ввод военного положения, что в тех условиях было запрещено конституцией.

Ответственность Роберта Кочаряна состоит в том, что он и был тем самым Верховным главнокомандующим, чьи задачи надлежало выполнять военным. Известно, что допрос Кочаряна был записан на видео, но его никто не видел, как не слышал и запись, которая якобы имеется у генерал-майора Григоряна (информацию о допросе генерал-майора позже официально опровергли в ССС, что делает позицию обвинения еще более уязвимой).

Существовавшие прежде комиссии по расследованию «дела 1 марта» прямой связи с Робертом Кочаряном не выявили; сведений о том, что он приказывал стрелять, подписывал приказ №0038 или давал прямое указание его составить, добыто не было.

В недавнем телеинтервью Роберт Кочарян заявил, что знал об этом приказе. По его версии, он, наоборот, поручил военной верхушке сделать все возможное, чтобы армия держалась на расстоянии от политики, а через два дня после этого министр обороны доложил, что именно с этой целью было решено перевести весь личный состав на казарменное положение — «чтобы не болтались без дела». Он отрицает, что Вооруженные силы Армении принимали хоть какое-то участие в столкновениях, утверждая, что разгоняли демонстрантов силами внутренних войск полиции.

Юрий Хачатуров во время тех событий совмещал должности замглавы Минобороны и командующего ереванским гарнизоном ВС Армении. Как именно он замешан в этом деле — не поясняется. В обвинении говорится, что Хачатуров в составе группы лиц участвовал в сговоре по свержению конституционного строя Армении.

Список подозреваемых и обвиняемых еще не закрыт. В том же интервью Роберт Кочарян намекнул, что вскоре все услышат имена и других фигурантов. Скобки экс-президент не раскрыл, сославшись на тайну следствия.

Недостаток информации в открытом доступе вовсе не говорит о том, что обвинения надуманные. Возможно, основной массив данных скрыт под грифом «секретно» — с учетом статуса тех, кто так или иначе фигурирует в этом деле. Однако политика информационной открытости новых властей позволяет предположить, что действительно весомых доказательств в этом деле нет, иначе их уже предъявили бы в прямом эфире. И вообще за пару месяцев обработать и обобщить собранную за десять лет информацию так, чтобы она превратилась в квалифицированное обвинение, объективно невозможно.

Складывается ощущение, что новые власти Армении поспешили предъявить обвинения бывшему президенту и генсеку ОДКБ.

Вышло наружу

История с Робертом Кочаряном и Юрием Хачатуровым слишком свежа и пока не получила внятной международной оценки. Единственное исключение — Россия. В Москве весьма раздражены происходящим в Армении и не скрывают этого. Впервые Николу Пашиняну придется столкнуться с реальной внешнеполитической проблемой.

Пашинян и его команда без устали твердили, что все происходящее в Армении — внутреннее дело страны. Чтобы подтвердить это, будущему премьеру даже пришлось отказаться от некоторых принципиальных пунктов, которые раньше были в его повестке: выход Армении из Евразийского экономического союза, поиск альтернатив ОДКБ и прочее. В итоге Пашинян-премьер вернулся точь-в-точь к той внешнеполитической линии, которую вел его предшественник Серж Саргсян и за которую Пашинян-оппозиционер критиковал его при любом удобном случае. Впрочем, он и не скрывает, что продолжает прежний внешний курс, предпочитая не произносить имя Сержа Саргсяна.

А еще ему пришлось усиленно реверансировать перед Москвой, убеждая, что он не прозападный активист-радикал, а конструктивный политик, способный на государственную преемственность, и ни о каких выходах из чего-либо он даже не помышляет. Пашинян успел трижды побывать в России и дважды встретиться с президентом Путиным.

Он также слетал в Брюссель, где заявил, что Армения хоть и выступает за развитие отношений со всеми, но останется верна своим международным обязательствам, имея в виду тот же ЕАЭС. Более того, по итогам этой поездки и встреч с западными лидерами армянский премьер хоть и подчеркивал теплоту отношений с натовскими чиновниками, но высказал целый ряд упреков Евросоюзу. В частности, пожаловался, что ЕС не увеличивает финансовую поддержку Армении, хотя в стране произошла «бархатная революция».

Эту нелепую претензию в Армении восприняли как дружеский жест в адрес Москвы — мол, поехал на Запад, наехал на всех при первом знакомстве, да еще и рассказал о дружбе с Россией.

Но если оставить в стороне риторику, отношения России и новой Армении далеки от идеальных. Жесткая антикоррупционная кампания, инициированная не властью, а улицей, превратившаяся в главный драйвер армянской политики, априори воспринимается как вызов стабильности. Армения — это пример страны, где Болотная площадь все-таки победила и теперь проводит генеральную чистку засидевшихся во власти. Кроме того, сама по себе либеральная политика открытости, «раскулачивание» олигархов, министры-атеисты и сторонники легализации марихуаны — это не совсем та власть, с которой Россия привыкла вести равный или близкий к равному диалог.

При этом Никол Пашинян неоднократно поднимал вопрос о том, что в рамках ОДКБ нужно «уточнить взаимные обязательства» входящих туда стран, имея в виду поставки российского и белорусского оружия Азербайджану. Партнеры по организации оставили это без внимания, терпеливо молчала и Россия, хотя назойливость самого маленького члена ОДКБ в этом вопросе не могла не раздражать.

Но в Москве молчали. До тех пор, пока не арестовали Хачатурова с Кочаряном.

Сначала неназванный дипломатический источник сообщил одновременно РИА Новости, «Интерфаксу» и ТАСС, что Россия удивлена непрофессионализмом МИД Армении в формулировках о «начале процедуры замены генсека».

С непрофессиональной формулировкой выступил пресс-секретарь МИД Армении Тигран Балаян. Очевидно, что из-за неудачно подобранных слов высокопоставленный источник в Москве не стал бы выдавать такой колкий комментарий — это был намек. Но в Ереване его либо не поняли, либо сделали вид, что не умеют читать между строк; на следующий день неназванный источник в Армении ответил российской стороне.

Заочная полемика перешла в открытый формат с легкой руки главы МИД РФ Сергея Лаврова. Министр крайне жестко — насколько позволяют дипломатические рамки — высказался в адрес властей Армении, обвинив их в преследовании политических оппонентов.

Наиболее существенную ремарку глава российского внешнеполитического ведомства сделал в конце, заявив, что озабоченность Москвы за последние дни доводилась до властей Армении несколько раз.

Из двух зол

По всей видимости, слова Лаврова подействовали. Днем позже Специальная следственная служба объявила, что Хачатуров хоть и под следствием, но может покинуть Армению, если пообещает явиться по первому требованию. Затем и официальный Ереван пошел на смягчение риторики. Представитель внешнеполитического ведомства Тигран Балаян в очередной раз подтвердил приверженность страны развитию и укреплению армяно-российских отношений и взаимодействию в рамках ЕАЭС и ОДКБ.

В чем смысл такого пассажа — не совсем понятно. Ведь совершенно ясно, что эта позиция заявлялась и прежде, когда российская сторона доводила свою озабоченность по закрытым каналам. Последовавший за этим публичный упрек в исполнении Лаврова свидетельствует, что Москву такая реакция Еревана не устраивает.

В конце концов, российский министр фактически объявил Кочаряна, а вместе с ним и Хачатурова политзаключенными. Кроме того, он упрекнул Ереван в подрыве авторитета международных организаций, в которые допущена Армения, намекнул на возможную нестабильность в республике и заявил, что еще не поздно одуматься. Такой риторики в двусторонних отношениях Армении и России еще не было.

Конфликт назрел, и усугубляет ситуацию то обстоятельство, что путей его разрешения пока не видно.

Юрий Хачатуров — генеральный секретарь ведомого Россией военно-политического блока. Заявлять, что он уголовник (в сообщении ССС говорится о том, что следствие располагает доказательствами в необходимом объеме) — значит бросать тень на всю ОДКБ. Правда все это или нет — вопрос второй, на него ответит следствие. А первый, и более актуальный, — будет ли на все это реагировать Россия. Ответ — будет. То же касается Роберта Кочаряна — он давно стал частью финансовой элиты России и считается «своим».

Что же до Никола Пашиняна, помимо очевидной личной заинтересованности поквитаться за старое, армянский премьер не может пойти на попятную ввиду чисто политических причин. Сегодня он пользуется всенародной поддержкой, а его редкие критики (по делу или нет) неизменно объявляются приспешниками прежних властей. Один из столпов его популярности — бескомпромиссность. Пашинян начал правление с реальной борьбы с коррупцией и продемонстрировал, что не признает никаких авторитетов, кроме закона. Вместе с тем в народных массах мнение о Роберте Кочаряне очень негативное — он самый непопулярный из трех бывших президентов Армении. Общественность с ликованием восприняла весть о его аресте.

Уступить сейчас для Пашиняна — значит прогнуться и серьезно подпортить свой имидж в глазах общественности. Это неприемлемо. Остается два варианта: либо пойти на курсы политических маневров к белорусскому президенту Александру Лукашенко и сыграть в хвост, виляющий собакой, либо сказать нет и пойти на открытую конфронтацию с Россией.

Оба варианта плохи. Первый — потому, что Армения не в той точке земного шара и не в тех правах, что Беларусь, но с проблемами, которых у Минска нет. Второй — просто потому, что он слишком непредсказуем.

Как будут новые власти Армении выкручиваться в этой ситуации — совершенно непонятно. В нынешней региональной конфигурации Россия для Армении — аппарат искусственного дыхания. Газ по 155 долларов, ежегодные трансферты на миллиард долларов, сотни тысяч граждан Армении, работающих в РФ, многомиллионные кредиты, не говоря уже о поддержке в вопросах безопасности. Россия — практически единственный поставщик вооружений для Армении. Но, по данным источников «Коммерсанта», из-за истории с Кочаряном и Хачатуровым оказалась под угрозой сделка о поставках республике эскадрильи истребителей Су-30СМ и второго дивизиона «Искандеров». Сумма сделки, по предварительным оценкам — около 100 миллионов долларов.

Иными словами, России есть чем «задавить» Армению. Вопрос в том, стоят ли того Роберт Кочарян и Юрий Хачатуров.