Яркая и харизматичная Ирина Хакамада возглавила московский список «Партии роста» на думских выборах. По ее собственным словам, она займется защитой малого бизнеса. Для партийцев это отличное приобретение, полагают эксперты. Но что скрывается за планами Хакамады вернуться политику: агония правых демократических сил или все-таки их перерождение? «Лента.ру» разбиралась в причинах и последствиях, пожалуй, главного политического камбэка сезона. Один из близких сподвижников Хакамады по СПС — Борис Надеждин, также идущий от «Партии роста» не только в Госдуму, но и в Мособлдуму, — уверяет, что для него стало большой неожиданностью решение Ирины Муцуовны вернуться в политику. «Мы не обсуждали с ней это, поскольку не виделись на съезде ["Партии роста"], а строить какие-то гипотезы не хочу. За последний год я разговаривал с ней накоротке раза два или три и представить себе, что она вернется опять в политику, был совершенно не готов, потому что из ее уст я слышал весьма скептические оценки шансов на участие в выборах», — говорит Надеждин. По его словам, ему самому интересно, «что там изменилось», но видеть старую знакомую в партийных рядах политик рад. Ирину Хакамаду можно смело отнести к старожилам российской политики: она депутат Госдумы трех созывов, в парламент пришла еще в начале 90-х, на волне демократических перемен. Сразу после проигрыша на выборах-2003 «Яблока» и СПС, где Хакамада была сопредседателем, она заявила, что партии не имеют перспектив в России по отдельности и потому должны объединиться. Причем не просто друг с другом, но и с остальными демократическими силами под руководством новых лидеров и с «подтягиванием более массового финансирования со стороны гражданского общества». Вместе с другими сопредседателями СПС — Борисом Немцовым и Анатолием Чубайсом — она взяла вину за поражение на себя и ушла в отставку. А сразу после этого участвовала в выборах президента РФ. Она объясняла это желанием «показать и Кремлю, и президенту, что мы живые, мы шевелимся, мы общаемся, у нас есть свой избиратель».