Корифеи сатирического слова

Начнем с Саши Чёрного – по старшинству. Этому товарищу, которого считают первым знаменитым сатириком-одесситом, "исполнилось" уже 140 лет. Александр Михайлович (Менделевич) Гликберг родился 13 октября 1880 года в семье одесского провизора. Родители хотели дать детям светское образование, но Саша не поступил в гимназию из-за своего вероисповедания, не "уложившись" в процентную норму приема еврейских детей на обучение. Правоверные евреи крестили своего отпрыска, и Саша годом позже поступил в гимназию на общих с другими детьми основаниях. По преданию, это был наказание, а не ребенок. То ставил химические опыты с препаратами из отцовских шкафов, а то сбежал из дома, бросив учебу. Саша добрался аж до Житомира, где один из чиновников приютил его, снова отдал учиться и, заметив, что юнец пробует сочинять, преподал ему первые уроки стихосложения. А также напечатал в житомирской газете несколько ранних стихов воспитанника под разными дурацкими псевдонимами. До знаменитого "Чёрного" было еще очень далеко. Но Саша сбежал и от этого благодетеля и прибыл в Санкт-Петербург, где с треском вылетел еще из одного учебного заведения как фатально неуспевающий. В общем, бродяга Саша Гликберг еще и в армии отслужил два года. А потом поселился в столице, женился на дворянке-смольнянке Марии Васильевне и пытался остепениться. Например, пошел работать в налоговую железнодорожную службу. Но не зря Саша Чёрный в стихотворении "Страшная история" признавался, "что страшнее на этом свете ничего не может быть" скучного чиновничьего существования с браком и деторождением по расчету! Подлинным его призванием была литература. Александр Гликберг опубликовал первое стихотворение под культовым псевдонимом в конце 1905 года. Внешние обстоятельства диктовали темы: то была политическая сатира. Псевдоним взялся из детского прозвища. Сашу прозвали "Чёрным" за цвет волос, чтобы не путать с его родственником – тоже Сашей и блондином. За первое же стихотворение Чёрного закрыли журнал "Зритель", где оно вышло. Саша Черный перешел как автор в другие издания: "Альманах", "Журнал", "Маски", "Леший" и др., пока не стал ведущим автором журнала "Сатирикон". Поэт быстро обрел стойкую репутацию ниспровергателей общественных устоев, так что выход его книги стихов цензура запретила. Среди прочих общественных недостатков Саша Черный обрушивался на антисемитизм и особенно – на организацию "Союз русского народа", что объясняется не только его происхождением, но и "поведением" членов Союза. Однако Саша Чёрный твёрдо знал: самый страшный враг человека – худший, чем политическое устройство, нечистоплотные чиновники и общественное фарисейство – собственная духовная скудость. Ей он посвятил нестареющее стихотворение, которое почти веком позже Александр Градский положил на музыку: Обстановочка Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом, Жена на локоны взяла последний рубль, Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает месячную убыль. Кряхтят на счетах жалкие копейки: Покупка зонтика и дров пробила брешь, А розовый капот из бумазейки Бросает в пот склонившуюся плешь. Над самой головой насвистывает чижик (Хоть птичка божия не кушала с утра), На блюдце киснет одинокий рыжик, Но водка выпита до капельки вчера. Дочурка под кроватью ставит кошке клизму, В наплыве счастья полуоткрывши рот, И кошка, мрачному предавшись пессимизму, Трагичным голосом взволнованно орет. Безбровая сестра в облезлой кацавейке Насилует простуженный рояль, А за стеной жиличка-белошвейка Поет романс: "Пойми мою печаль" Как не понять? В столовой тараканы, Оставя черствый хлеб, задумались слегка, В буфете дребезжат сочувственно стаканы, И сырость капает слезами с потолка. В Первую Мировую Саша Черный вновь пошел в армию рядовым вольноопределяющимся. Он пострадал на фронте не физически, а душевно, попал в лазарет с серьезной депрессией и написал цикл стихов "Война", где уже не было никакой сатиры. А потом грянул 1917 год и две революции. Первую, буржуазную, Саша Чёрный воспринял прекрасно, даже получил комиссарскую должность при Временном правительстве. А вторую, социалистическую, не принял вовсе. Как многие российские интеллигенты, бичевавшие царизм и с ужасом осознавшие, что ему на смену пришла власть куда более кровавая и жестокая. Саша Черный в 1900-х годах. Фото: Википедия. В марте 1920 году Саша Черный с женой эмигрировали в Европу. В отличие от многих своих товарищей по несчастью, они не бедствовали на чужбине. Саша Чёрный умудрялся зарабатывать литературными публикациями, а его супруга, бывшая смольнянка, давала частные уроки. В 1924 году чета перебралась во Францию из Берлина. Но, несмотря на относительное благополучие, в эмиграции Саша Черный тосковал по родине. Не по Советской России, а по некоей своей духовной родине, которой на свете уже не осталось. Последнее стихотворение Саши Черного – это диптих "С холма". В первой части он описывает, как сделал стол над обрывом, чтобы смотреть на мир свысока и писать. Во второй – рассказывает, как увидел, на первый взгляд, любовную пару. Они, обнявшись, нежно шептались, но, приглядевшись, поэт понял, что влюбленные обсуждают биржевую сводку. Он было пал духом, но тут на помощь пришел петушок с соседней фермы и его "гарем". Из стаи хохлаток петух выбрал одну: И ушел в кусты за пятой, Томно вскидывая ножки. Я подумал с облегченьем: Есть любовь еще на свете! И, зевнув, разрезал дыню На развернутой газете. Зной оранжевою дымкой Острова вдали туманил, И внизу какой-то олух "Стеньку Разина" горланил. В последние дни жизни Саше Черному послышалось, как во Франции поют про Стеньку Разина!.. Или не померещилось? Может быть, он услышал такого же, как сам, страдающего эмигранта?.. Диптих "С холма" вышел в прованской газете "Последние новости" 6 августа 1932 года под рубрикой "Летний дневник". В этом же издании и в этот же день появилось извещение о смерти Саши Чёрного. Он скоропостижно скончался от инфаркта 5 августа. Может быть, тому виной был пожар на соседней ферме (не той ли, откуда петух и куры?..)? Поэт помогал его тушить. А потом пришел домой, лег – и умер. Когда в СССР был снят запрет на обнародование творчества эмигрантов, другой великий одессит, Корней Чуковский, стал активно публиковать стихи Саши Чёрного. Но это произошло только в 1960-х годах… А 14 октября могло бы исполниться 95 лет другому замечательному поэту – Науму Коржавину (Манделю). Он не дожил до юбилея всего два года. Биография Наума Моисеевича Манделя во многом перекликается с жизненным путем Саши Черного. Он явился на свет в столь же правоверной семье – дед его был цадиком, "духовным вождем", образцовым верующим – только не в Одессе, а в Киеве. Точно также рано увлекся стихотворчеством. Точно также имел неприятности в школе из-за характера – сперва Нёму вынудили перейти в другую школу, а затем грянула Великая Отечественная война. В армию Манделя не взяли из-за катастрофической близорукости. Так же, как и Саше Чёрному, Науму Манделю повезло найти хорошего покровителя – еще по Киеву его знал советский классик Николай Асеев. Он и рассказал о талантливом парне московским коллегам. Возможно, это помогло Науму поступить в Литинститут имени Горького (со второго раза). Его соседями по комнате в общежитии были дагестанский поэт Расул Гамзатов и прозаик Владимир Тендряков. Точно так же Мандель взял себе псевдоним по внешности: Коржавин – "коржавый", в разговорном языке – низкорослый. И точно так же тяготел к сатирическому отображению действительности в стихах. Но вокруг был уже не проклятый царизм, вся цензура которого заключалась в запрещении отдельных текстов… Молодой Наум Коржавин. Фото: соцсети. Уже в 1947 году Коржавина арестовали по обвинению в антисоветской деятельности – за чтение стихов идеологически невыдержанного содержания. Около восьми месяцев он просидел в изоляторе Министерства госбезопасности СССР и в Институте имени Сербского и получил ссылку в Сибирь с переводом в Караганду, где окончил горный техникум при учебно-курсовом комбинате № 3 треста "Ленинуголь" и освоил специальности бурильщика, проходчика и помощника машиниста комбайна ПК-2М. По диплому Наум Коржавин – вовсе не поэт, а штейгер (горный мастер). Коржавин немного печатался в Караганде под псевдонимом Наум Мальвин и переводил стихи казахских поэтов. Затем служил литературным сотрудником в газете "Социалистическая Караганда". Коржавин подпал под одну из "послесталинских" амнистий, вернулся в Москву, получил реабилитацию и сумел окончить Литературный институт. Началась вполне благополучная полоса его жизни: поэт довольно широко печатался, выпускал собственные книги, его пьесу "Однажды в двадцатом" поставил Театр имени К. С. Станиславского. Но… параллельно с официальными публикациями стихи Коржавина распространялись в самиздатовских списках. Среди них наверняка была знаменитая "Баллада об историческом недосыпе", иначе называемая "Памяти Герцена". Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах, А Герцен спал, не ведая про зло... Но декабристы разбудили Герцена. Он недоспал. Отсюда все пошло. И, ошалев от их поступка дерзкого, Он поднял страшный на весь мир трезвон. Чем разбудил случайно Чернышевского, Не зная сам, что этим сделал он. А тот со сна, имея нервы слабые, Стал к топору Россию призывать, - Чем потревожил крепкий сон Желябова, А тот Перовской не дал всласть поспать. И захотелось тут же с кем-то драться им, Идти в народ и не страшиться дыб. Так родилась в России конспирация: Большое дело долгий недосып. Был царь убит, но мир не зажил заново. Желябов пал, уснул несладким сном. Но перед этим побудил Плеханова, Чтоб тот пошел совсем другим путем. Все обойтись могло с теченьем времени. В порядок мог втянуться русский быт... Какая с-ка разбудила Ленина? Кому мешало, что ребенок спит? На тот вопрос ответа нету точного. Который год мы ищем зря его... Три составные части, три источника Не проясняют здесь нам ничего. Он стал искать виновных — да найдутся ли?- И будучи спросонья страшно зол, Он сразу всем устроил революцию, Чтоб ни один от кары не ушел. И с песней шли к Голгофам под знаменами Отцы за ним,- как в сладкое житье… Пусть нам простятся морды полусонные, Мы дети тех, кто не доспал свое. Мы спать хотим... И никуда не деться нам От жажды сна и жажды всех судить... Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!.. Нельзя в России никого будить. Это стихотворение создано в 1969 году. Еще до того, во второй половине 1960-х, Наум Коржавин выступал в защиту Даниэля и Синявского, Галанскова и Гинзбурга, называя их всех "узниками совести". Что привело к запрету на публикацию его произведений и к новому обстрению конфликта с властями. В 1973 году Коржавина вызвали на допрос в прокуратуру. Сразу после этого поэт подал заявление на выезд из страны по причине "нехватки воздуха для жизни". Коржавин уехал в США и обосновался в Бостоне. Был включён Владимиром Максимовым в число членов редколлегии "Континента" и публиковал за границей свои книги. После перестройки Наум Коржавин стал иногда приезжать в Россию и проводить поэтические вечера. Первый раз он приехал в Москву в конце 1980-х годов по личному приглашению Булата Окуджавы и дал творческий вечер в Доме кино, где произошел аншлаг, и зрители аплодировали Науму стоя. Было трогательно и то, что почти слепому Коржавину актеры и другие доброхоты из числа зрителей помогали читать его стихи или вообще вместо него декламировали тексты. Старый Наум Коржавин. Фото: west-consulting.com.ru Любопытно, что по политическим взглядам внук цадика Коржавин позиционировал себя как активный русофил, защитник русской культуры и духовности. Также он был и остался убежденным коммунистом, будучи при этом антисталинцем. И при этом он отказался снова переехать жить и работать в Россию, сказав одному из собеседников, что не верит здешней власти. Наум Коржавин скончался 22 июня 2018 года на 93-м году жизни в США. Согласно его завещанию, 28 сентября 2018 года урна с прахом поэта была захоронена в Москве на Ваганьковском кладбище. Наум Коржавин вернулся в Россию навсегда, защитив себя от возможных "эксцессов".