Убийство короля: кем был таинственный украинец Adreas de Hudowycz?

В истории Украины есть род, значение которого трудно переоценить и для Украины, и для Закавказья. Один из представителей этого рода «дал» Украине великолепную Одессу, а Закавказью — почти двести лет покоя. Который сейчас, в Карабахе, успешно множат на ноль «славних прадідів великих правнуки погані» (Т.Г.Шевченко). Речь идет о роде Гудовичей. Именно генерал-поручик российской императорской армии Иван Васильевич Гудович в 1789 году взял турецкий Хаджибей, на месте которого через несколько лет возникла наша Одесса. Именно он, уже генерал-аншеф, победил в 1807 году турецкую армию в Арапчайском сражении, что предотвратило персо-турецкое вторжение в Закавказье. Которые, по традиции, были предельно кровавыми. А спустя двадцать лет в Закавказье пришел мир. Стратегическими талантами другого украинца, полтавского уроженца Ивана Федоровича Паскевича, закончившего русско-персидскую войну 1826−1828 годов, после которой иранских нашествий на Армению и Азербайджан уже не было. Можно по-разному оценивать эти действия имперских фельдмаршалов, но очень трудно не согласиться с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым: И божья благодать сошла На Грузию! Она цвела. С тех пор в тени своих садов, Не опасаяся врагов, 3а гранью дружеских штыков. И Армении, Карабаха и Азербайджана это тоже касается. Почти двести лет без крови! Этого достаточно, чтобы сохраниться в памяти потомков. И это намек нашим украинским «памятехранителям» из сборища Вятровича-Дробовича, что без устали и без особого ума ищут национальных героев по критерию «Прочь от Москвы». А ведь в следующем, 2021 году исполняется 280 лет со дня рождения фельдмаршала Гудовича и 215 лет памяти фельдмаршала Паскевича. Хотя, скорее всего, этот намек останется «гласом вопиющего в пустыне». А зря… Потому что «Гудовичи» — это не только исторично, но и интересно. Какое-то бесконечно чарующее ощущение «прикосновения к тайне». В которой есть мертвый король, кровавые следы на его перчатках и странная пуля. Судите сами: Андрей Павлович Гудович, какой-то простой козак украинского Стародубского полка, очень короткое время в 1709 году бывший сотником Бакланской сотни. Никакой связи с формирующейся украинской аристократией: Кочубеями, Лизогубами, Апостолами, Ханенками. Все, до чего дослужился — статус «бунчукового товарища»: звание в козацком войске, конечно, почетное, но не имеющее никакого отношения к власти. И вдруг у этого «товарища»… Сын Василий Андреевич — генеральный подскарбий (считай, «министр финансов») в правительстве последнего украинского гетмана Кирилла Разумовского, затем тайный советник Империи. Внуки: Андрей Васильевич — генерал от инфантерии, генерал-адъютант императора Петра III; Иван Васильевич (тот, который Одесса и Закавказье) — фельдмаршал. Да и остальные пять внуков — все не менее, чем генерал-майоры, а с 1809 года — графы Империи. Такой «расцвет потомства» невольно заставляет присмотреться к фигуре самого Андрея Гудовича, правнука некого Яна, польского шляхтича герба «Одровонж». Потомки Яна в 70−80-х годах XVII века переселились на Северскую Украину, где служили в Стародубском полку. Отец Андрея погиб в 1700 году, в катастрофической для России битве под Нарвой. Андрей, скорее всего, отличился в 1708 году, когда шведский король Карл XII двинулся «на Москву через Полтаву», а на Полтаву именно через территорию Стародубского полка. В тот год русские войска формировали линию противостояния именно через местечко Баклань, сотником которой в начале следующего года и стал Андрей Гудович. Но ненадолго. Уже к концу года эту должность занимает сотник Леонтий Яковлевич Галецкий. А Андрей Гудович исчезает… «Выныривает» он на Стародубщине только в 1720 году, в качестве человека, приближенного к князю Александру Меншикову и даже позволяющего себе дерзить всемогущему князю: «В прошлом 1720 г., в бытность кн. Меншикова в Малой России … Андрей Гудович под видом хитроумышленным, будто от ревностисвоея… против Меншикова проговорил дерзости и за тое взят был под арест; а после, тогдаж, зараз отпущен з под аресту, поддался под его Меншикова протекцию». Но и после падения «полудержавного властелина» в 1728 году, Гудович не попадает в опалу, а даже округляет свои земельные владения, прикупив в 1732 году село Агоряны. А дерзит он уже украинскому гетману (1727−1732) Даниилу Апостолу. Однако мстительный Апостол не то, что бы отвечал на обиды, но и «в 1732 году принял Гудовича с тремя его сыновьями «под гетманскую протекцию» и определил их «под бунчуком, главным гетманским знаком, службу отправлять». Умер Андрей Васильевич в 1734 году, дав мощный старт карьере своего сына (будущего генерального подскарбия украинской Гетманщины и тайного советника Империи), а значит и внуков, фельдмаршалов и генералов. Такая биографии неизбежно подводит к вопросу: а что же такого сделал Андрей Павлович, что мог себе позволить безнаказанную дерзость среди «сильных мира сего» и обеспечить место своим потомкам в элите сначала Гетманщины, а затем и Российской Империи? И что он делал между 1709 и 1720 годами? Следует понимать, что для Петра I победа под Полтавой еще ничего не решала. Ведь не прошло и полутора лет, как в «головокружении от успехов» русский царь ушел в Прутский поход, где был окружен турками, беспощадно бит и чудом (точнее — подкупом) избежал плена. Шведская армия в Европе не стала намного слабей, и шведы ясно это показали датчанам, норвежцам и саксонцам в 1710 году в битве при Хельсинборге и в 1712 году при Гадебуше. «Нигде не видел столь поразительного сочетания неконтролируемого рывка и прекрасно контролируемой дисциплины» (Мориц Саксонский, стр. 243, о шведах при Гадебуше). Карл XII тоже был жив, а на что способны шведы под командованием этого юноши царь Петр прекрасно знал по опыту Нарвы. Где тогда 18-летний мальчишка в клочки разнес в четыре раза превосходящие его по численности русские войска, да еще с шестикратно превышающей по количеству стволов полевой артиллерией. И этот «мальчишка» вновь встал во главе армии. Ведь 26 октября 1714 года король Карл покинул место своего почетного плена в османской Демотихе (Северная Греция) и в сопровождении полуторатысячной медлительной свиты двинулся на север. Уже на следующий день он отделился от толпы, и в сопровождении двух офицеров, Густава Фредерика фон Розена и Отто Фредрика Дюринга, под именем «капитана Питера Фриска» мелькнул через Трансильванию, Баварию, Гессен, Ганновер, Мекленбург и в ночь на 11 ноября 1714 года прибыл в Штральзунд, что в шведской Померании. За 14 дней пути три шведа преодолели 2152 километра! С 1716 года Карл начал активные боевые действия против Норвегии, но вечером 30 ноября, во время осады крепости Фредрикстен он был убит. В тот вечер король, одетый в синюю кавалерийскую униформу, перчатки-краги, тупоносые сапоги на деревянной платформе и шляпу-треуголку вышел инспектировать ход земляных работ. Во время осмотра «король перегнулся через парапет почти по пояс, представляя себя таким образом мишенью…» (Вольтер, «История Карла XII, короля Швеции»). И упал, то ли на скрещенные руки, то ли вскинув руку к голове. Во всяком случае, на перчатках осталась кровь. Пуля попала в голову, смерть была мгновенной. Хотя красивая шведская легенда гласит, что 36-летний король успел схватиться за эфес шпаги и умер, как викинг — с мечом в руке. В Европе, но особенно в Русском царстве, многие вздохнули с облегчением… В 1859 году наследный шведский принц Оскар инициировал эксгумацию трупа Карла XII. Когда вскрыли крышку саркофага, установленного в Риддархольмской церкви, увидели, что «в сильно выцветшем, полусгнившем камзоле и сапогах со сброшенными подошвами. На его голове сверкала сделанная из листового золота погребальная корона. Благодаря постоянной температуре и влажности тело хорошо сохранилось. Сохранились даже волосы на висках, некогда огненно-рыжие, а кожа на лице потемнела до оливково-зеленого цвета». Снаряд диаметром 19 миллиметров попал в правый висок, прошел череп насквозь и вышел в районе левого глаза, оставив в черепе дыру, в которую можно было вложить три пальца. Стрелки на стенах крепости находились в СЕМИСТАХ метрах СЛЕВА от короля. То есть версия вражеского выстрела может быть подвергнута вполне обоснованному сомнения. Антиверсий появилось очень много, но одна привлекает особое внимание: версия «kulknappen», «пули-пуговицы». В мае 1932 года мастер-кузнец Карл Андерссон передал в Варбергский музей «две полусферы из латуни, заполненные свинцом и спаянные вместе в шар, с выступающей петлей, свидетельствующей о его прежнем использовании в качестве пуговицы». Одна сторона была сплющена «в результате сильного столкновения с твердой поверхностью». Он сказал, что нашел пуговицу в 1924 году в груде гравия, который он вытащил из ямы недалеко от своего дома. Согласно легенде (а в основе любого мифа лежит факт), солдат по имени Нордшерна в ночь гибели короля подобрал снаряд, убивший Карла, но по совету священника выбросил ее в гравийную яму. Именно в том месте, где ее нашел Андерссон. А теперь наука. Анализ ДНК материала на варбергской «kulknappen» и пятна крови на перчатках Карла XII показывает идентичные варианты ДНК — сходство 99%.И третье, диаметр находки Андерссона: 19,6 миллиметра (0,77 дюйма), что очень близко к отверстию в шляпе Карла XII, выставленной в Стокгольмском музее. Чем еще интересна пуля-пуговица? Латунной оболочкой! XVIII век был временем суеверным и мистичным, и значительная часть легенд того времени отмечают, что Карл был неуязвимым для свинцовых пуль: «Никакая пуля не могла поразить Карла XII. Он заговаривал своих солдат на двадцать четыре часа подряд, и ни одна пуля не могла поразить их в этот период времени …» А это значит, что свинец следовало покрыть оболочкой другого металла. И если варбергский «kulknappen» действительно принес смерть Карлу, то ни о каком «случайном выстреле» со стен крепости и речи быть не может: это сознательное и подготовленное убийство. Если есть пуля, то должен быть и ствол. И он есть. В собрании Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге хранится охотничий штуцер (разновидность огнестрельного короткоствольного дульнозарядного оружия), известный как «штуцер Каульбарса». По преданиям баронского рода Каульбарсов этот штуцер и являлся орудием убийства короля Карла XII, столетиями хранившимся среди реликвий рода. Ружье с коротким, граненым снаружи и очень толстым стволом изготовлено не позже 1669 года. На наружных гранях ствола выгравированы имена. В первую очередь — Herrmann Wrangel v Ellestfer — 1669. Обычно считается, что это имя мастера-изготовителя, но фамилия Врангель не ассоциируется с ремесленниками. Скорее с полковником бароном Германом Германссоном фон Врангель, умершим в 1676 году. Он, конечно, был «af Ludenhoff», но его отец, тоже Герман, был «von Wrangel, to Ellistfer». Так что это скорее не клеймо мастера, а имя первого хозяина оружия. Выгравирован также ряд имен лиц, состоявших в свите Карла XII: Reinhold lob v. Vietinghoff Bogislaus V. D. Pahlen Hans Heinrich Fersen Gustaw Magnus Rehbinden lonannFndrichv. Kaulbars. 1718 (в роду которого и хранился штуцер). Но самое интересное — над именем Врангеля выгравировано: Adreas de Hudowycz. Штуцер Каульбарса, даже если и не являлся оружием рокового для Карла выстрела, убедительно доказывает, что в ближайшем окружении короля находился некий дворянин, носивший имя Андрей (Адрей) Гудович. Который, возможно, и был третьим компонентом убийства, стрелком. Фигура Адреаса де Худовича возникает в свите Карла XII после бегства короля из османского, пусть почетного — но плена. А после осени 1718 года исчезает из скандинавских документов. Зато вскоре в Стародубском полку опять появляется Андрей Павлович Гудович — дерзкий протеже Меньшикова, быстро накапливающий богатства и влияние. Мог ли Андрей Гудович быть «Адреасом де Худовичем»? Как объяснить фигуру стародубского шляхтича-козака рядом со шведским королем? И что он там делал? Теперь по порядку. Во-первых, мог ли Гудович «прибиться» к шведам? Конечно мог. После Полтавы Карл четыре года, до февраля 1713 года находился в Варнице, недалеко от молдавских Бендер. Там же находилась и штаб-квартира Филиппа Орлика, преемника гетмана Ивана Мазепы, столь необдуманно изменившего царю Петру и бежавшему в Турцию после полтавской «конфузии» шведов. У Орлика было около 5 000 бойцов и они считали себя государством. А протектором своего государства считали шведского короля. О чем и записано в так называемой «Конституции Орлика», оригинальное название которой «Pacta et Constitutiones Legum libertatumque Exercitus Zaporoviensis…» (Договоры и постановления прав и вольностей войска Запорожского): «в протεкціï nаяснѣйшого короля, εго милости, швεдского, и в пр[а]в[ε]дной n[а]шой справѣ». Все это предполагает постоянный дружеский контакт и кадровый обмен между шведами и украинскими козаками Орлика в 1709—1713 годах. Пока османские власти, уставшие от пребывания шведского короля на своих территориях, не устроили скандинавам «калабалык», операцию по аресту военных подразделений Карла. Вместе с бойцами Карла в безнадежную схватку с турками вступили и запорожцы. Так что дружба была, а дружба предполагает легкость осуществления контакта. Особенно если этот контакт определен, как цель. Во-вторых, как мог Гудович добраться до Померании? Это тоже можно объяснить. В октябре 1714 года вслед за королем в Штральзунд отправилась немалая свита: прежде всего армяне, евреи и турки, которые защищали свои экономические интересы, займы, взятые королем в Турции. Всего 1168 человек с 1625-ю лошадьми и 147-ю экипажами. Они двигались не так быстро, как король со своими двумя офицерами, но в марте 1715 года благополучно прибыли в Штральзунд. В такой толпе для того, чтобы добраться до ставки короля нужно было только желание. В-третьих, мог ли Гудович стать человеком снобистского и недоверчивого «близкого королевского круга»: ведь остальные, «расписанные» на «штуцере Каульбарса» были именно оттуда. Мог. Андрей Павлович был, напомню, шляхтич герба «Одровонж». А в стане шведов «Адреас де Худович» был представлен как «сербский и польский граф». И вот возникает последний вопрос: зачем к шведскому королю был «подведен» украинский козак? Безусловный сторонник русского царя, назначенный сотником в очень опасный для России 1709 год, второй год шведского вторжения на территорию Украины? Возможно — прекрасный стрелок: ведь Стародубский полк славился добычей пушнины, поставляемой к гетманскому и даже царскому двору. А значит элита полка не могла плохо стрелять — шкурку попортишь. И, наконец, почему Гудович исчез после событий 30 ноября 1718 года? Ответ напрашивается один: он убил короля. «Хайли лайкли», как ныне любят говорить англичане. Но, как украинцу, на ум приходит еще одни аргумент. Если предположить, что смертельной для Карла пулей был варбергский «kulknappen», то это означает что стрелявший был предельно суеверным и мистичным человеком. А эту черту отмечали в украинском населении все — от француза Боплана до поляка Сенкевича. И если приведенные суждения действительно «весьма вероятны», то надо признать: Андрей Гудович оказал политическую услугу многим. Ведь у Карла XII, после возвращения из Турции, было очень много желающих ему смерти. Начиная от Фридриха Гессенского, мужа его сестры Ульрики Элеоноры, и заканчивая Англией, которой совсем не нравилась идея Карла захватить Ганновер. И Англию можно понять: еще до того, как стать английским королем в 1714 году, Георг I был, с 1698 года, и оставался курфюрстом Ганноверским по праву рождения. «Выстрел под Фрелрикстеном» оказался полезен всем. Фридрих Гессенский в 1720 году стал шведским королем Фредериком I, Англия и Швеция начали политический дрейф навстречу друг другу. Но наибольшую выгоду получил именно русский царь. Новая королева Швеции Ульрика Элеонора к военным реваншам благоразумно не стремилась, и весь 1720 год подписывала мирные договоры с шведскими противниками в Северной войне: Саксонией, Польшей, Пруссией и Данией. Летом 2020 годе русский генерал Михаил Голицын подстегнул миролюбие Ульрики и ее мужа, нового короля Фредерика I, разгромив шведов в морской битве у Гренгама. В августе 1721 года был заключен Ништатский мир — Россия стала империей. И следует признать: если бы не выстрел у стен Фредрикстена, то к такому результату пришлось бы идти гораздо дольше. За такие услуги не награждают титулами: открыто проливать кровь божьих помазанников еще считалось грехом. Возможно поэтому Андрей Гудович и умер простым «бунчуковым товарищем». А вот награждать деньгами, землей и гарантией будущего потомков — это другое дело. Поэтому, возможно Гудович умер БОГАТЫМ и дерзким «бунчуковым товарищем», а его дети и внуки выбились в подскарбии, графы, генералы и фельдмаршалы. Впрочем, они, генералы и фельдмаршалы, оказались того достойны.