Эрик Булатов выступил в Выксе с промышленным размахом
Эрик Булатов вместе с женой Наташей приехал из Парижа лично представить свое самое большое произведение «Стой — иди. Амбар в Нормандии» местной публике и столичным гостям. 87-летнего художника переправили в затерянный среди муромских лесов город, как волшебника из советской песни, в голубом вертолете. В роли 500 эскимо выступила гигантская фреска (она же мурал, как любят говорить стрит-артисты), которую по эскизу художника 20 дней исполняли 6 ассистентов. Она представляет собой контаминацию двух работ — «Стой — иди» (1974) и «Амбар в Нормандии» (2013). В данном случае это искусство не столько уличное, сколько заводское: композиция площадью 2,5 тыс. кв. м заняла фасад трубоэлектросварочного цеха Выксунского металлургического завода, входящего в корпорацию ОМК. Благотворительный фонд «ОМК-Участие» и президент его попечительского совета Ирина Седых уже десять лет проводят в городе фестиваль современного искусства «Арт-овраг», благодаря которому в Выксе появились десятки граффити известных художников на стенах пятиэтажек, арт-дворы, благоустроенные современными урбанистами, парковые беседки, павильоны и арт-объекты в духе Никола-Ленивца (Юлия Бычкова и Антон Кочуркин, рулящие «Архстоянием» в Калужской области, три года были кураторами «Арт-оврага»). Среди деревьев сквера «Лесопосадка» светит и днем и ночью успевший стать культовым объект Тимофея Ради «Это не сон». Горожане наслаждаются новой набережной вокруг огромного пруда и реконструированным «Пятаком» — бывшей танцплощадкой в парке, служащей теперь и катком, и эстрадой, и просто приятным местом. Год назад было заявлено о создании Индустриального стрит-арт-парка на территории завода. Булатовский шедевр стал третьим его экспонатом. До этого два цеха расписали Миша Most и Алексей Лука, и циклопические размеры произведений сами по себе делают их раритетами. Организаторы рапортуют о художественных достижениях как о производственных рекордах: «Для реализации замысла потребовалось 400 литров краски, 678 аэрозольных баллонов, 4 подъемника, а также сотни формальных согласований и сражение с погодными препятствиями». На заводе работает 18 тыс. человек (из 50 тыс. населения Выксы), так что зрителями парк уже обеспечен по определению. Однако новый артистический директор Выксунского фестиваля Федор Павлов-Андреевич на этом останавливаться не захотел. Известный гений пиара (и художник-перформансист) сделал ставку на знаменитостей — ему принадлежит идея позвать международную звезду Эрика Булатова и пригласить в Выксу беспрецедентный пул московских «селебов». По замыслу арт-директора, столичные гости должны были не только осмотреть достопримечательности и поаплодировать знаменитому художнику, но и познакомиться с местным населением. Прогулка по городу стала перформансом в жанре «хождение в народ»: на каждой точке маршрута гостей поджидал какой-нибудь герой, рассказывающий о жизни в Выксе. Там были депутат местного совета, потомок династии металлургов, кузнец-байкер, юный скейтбордист и Лена Садикова, мать четверых детей, блогер, прославившаяся участием в телешоу и тем, что похудела прямо на экране на 70 кг. Для нее был подготовлен сюрприз — встреча с живым телеведущим Андреем Малаховым (впрочем, она уже была с ним до этого знакома). Но главный перформанс — «Машинная рапсодия» — был исполнен вечером на открытии булатовского мурала. Авторы рапсодии Федор Павлов-Андреевич и художник и музыкант Святослав Пономарев использовали производственные мощности и индустриальную эстетику. Гудел электровоз, на котором художник, как Ленин на броневике, выехал навстречу публике, скрежетал бульдозер (видимо, это был намек на Бульдозерную выставку), потом зазвучали огромные трубы, о которые бились железнодорожные колеса (и то и другое — продукция завода), луч прожектора высветил из темноты слова «стой» и «иди». Аплодисменты Эрику Булатову заглушил хор автобусных гудков. Так был открыт «Сезон Эрика Булатова в Выксе». Предполагается, что этим дело не кончится и фестиваль будет устраивать регулярные арт-уик-энды для всех желающих. «Сезоны» будут меняться каждые два месяца; кто следующая звезда — пока держится в тайне. Федор Павлов-Андреевич поделился и дальнейшими планами. Это создание «Выксопедии», архивация местной памяти. Памятник ужасающим пожарам 2010 года, когда выгорело пол-Выксы и погибли люди. Приглашение одного из видных московских шеф-поваров для стимуляции местной гастрономии. Приглашение французского хореографа Жерома Беля с его гастролирующим спектаклем «Гала», всегда вовлекающим местных жителей всех габаритов, способностей и возможностей. А также создание на главной площади пьедестала для временных монументов (по образцу лондонского четвертого постамента на Трафальгарской площади). И вообще, по словам Павлова-Андреевича, хотелось бы «собрать коллекцию достопримечательностей». Есть и еще одно. В городе практически не сохранилось исторических памятников, кроме дома-дворца Баташевых, основавших в Выксе завод во времена Екатерины II (сейчас там музей истории металлургии). Зато на территории нынешнего завода уцелели настоящие шедевры инженерной мысли — гиперболоидная башня и первые в мире (1897) сетчатые оболочки-перекрытия двоякой кривизны Владимира Шухова. У городских энтузиастов давно есть мечта сделать их доступными для обозрения, создав парк Шухова в центре Выксы. Чтобы перенести эти конструкции на новое место, потребуются силы уже не только художников, но и реставраторов, и современных инженеров. Впрочем, в Выксе любят ставить и решать сложные задачи. Председатель попечительского совета благотворительного фонда «ОМК-Участие», основатель фестиваля «Арт-овраг» в Выксе Ирина Седых рассказала нам, как искусство меняет жизнь в провинциальном городе Вы тот человек, кому мы обязаны фестивалем «Арт-овраг», который теперь заменен «Сезоном Эрика Булатова в Выксе», ведь так? Не совсем так. Фестиваль в этом году был перенесен из-за пандемии. От него отпочковался и стал отдельным проектом Индустриальный стрит-арт-парк. Сначала у нас была идея самой большой росписи на заводской стене. И она была осуществлена! Стрит-артист Миша Most в 2017 году расписал у вас стену огромного цеха. Когда мы посмотрели на то, что сделал Миша Most, нам так понравилось, что в промышленной зоне, на территории завода, при тех масштабах, которые там есть — и производственных, и пространственных, вдруг можно сделать еще и большое искусство — и в прямом, и в переносном смысле, что родилась идея Индустриального стрит-арт-парка. И в 2019 году Алексей Лука уже расписывал нам другой цех. А сейчас мы открываем фреску Эрика Булатова «Стой — иди. Амбар в Нормандии» на стене трубоэлектросварочного цеха. Причем цехов-то много, и мы начали размышлять: а как мы выберем цех, на стене которого появится очередная роспись? В советские времена было социалистическое соревнование. Так и у нас… не знаю, как его назвать, но тоже было соревнование. Цеха между собой соревнуются. Они теперь знают, что на следующий год на стене их цеха может появиться большая роспись и это зависит от их показателей, от вовлеченности. То есть вы сотрудников этим еще и стимулируете к хорошей работе? Когда появилась первая роспись Миши Most, не всем на заводе было понятно, что это и зачем. Мы пригласили Мишу, чтобы он нам всем показал, как это — вот взять кисточку, краску, и чтобы ощутить, что это такое. Мы, как мастеровые, хотели попробовать, каким образом мысль художника должна быть воплощена на стене. После этого рабочие, начальник цеха мне говорили, что им стало интересно, они начали вникать в подробности того, что изображено, какой в этом смысл. Ощущение, что ты в этом участвовал, — оно ведь необычное для них: по специальности это совсем другие люди, занимаются совсем другими вещами. Приобщение к художественному процессу для них стало очень интересным. У меня был опыт посещения Deutsche Bank с их корпоративной коллекцией, и там была похожая ситуация: сотрудники не всё сначала принимали, но потом стали гордиться тем, что работают среди настоящего искусства. А у вас были какие-то образцы, когда вы начинали этот фестиваль? Вы что-то держали в голове из мирового опыта? Откуда вообще появилась эта идея? Город, промышленный город. Достаточно благополучный. И к сожалению, когда есть деньги, появляются наркотики и прочие такие вот пристрастия. И мы, как фонд, который работает с детьми и подростками, решает их проблемы, — мы задумались о том, какая может быть альтернатива, что их может отвлечь от этого. Как-то в разговоре с художниками прозвучало предложение: а давайте попробуем через искусство! Современное искусство, им понятное, им доступное. Мы поймем, какие интересы есть у подростков — какая музыка, какой спорт. Мы решили: а почему нет? И так родилась идея первого фестиваля, нацеленного на детей и подростков. Попробовали — понравилось. Не нам — подросткам. Но за эти десять лет фестиваль сильно трансформировался. Мы поняли, что можем решать гораздо больше задач, стоящих в провинциальном городе. У нас большая компания с самым современным производством. Если вы попадете на экскурсию на завод, вы будете поражены инженерной мыслью. А в самом городе совсем другая жизнь. Она очень патриархальная, устоявшаяся. И этот диссонанс надо сглаживать. И вот так, шаг за шагом, мы стали вникать в проблемы, нащупывать интуитивно, что сработает. В первый раз мы почувствовали, что это может мощно работать, когда город подал заявку на грант Минстроя (по созданию комфортной среды) и выиграл его. Экспертной комиссии было ясно, что уже многое сделано — было много арт-объектов, изменений — и что в Выксе понимают, как и что надо делать. Как вы выбираете художников? На свой вкус или приглашаете экспертов? Мы решили сразу, что будем приглашать кураторов. Решили, что менять их нужно года через три, потому что у них тоже должна быть перспектива. Нельзя добиться радикальных перемен в городе за один раз — нужно двигаться поступательно. Процесс этот сложный. Сначала ты срабатываешься с командой. У них свое видение, у нас, как у компании, работающей в таком моногороде, — свое. Нам важно, чтобы произошла стыковка задач и художественными средствами они были бы решены. Мы меняем кураторов (в этом году у нас команда во главе с артистическим директором фестиваля в Выксе Федором Павловым-Андреевичем), и каждый раз это абсолютно новая концепция. И мы, как коммерческая компания, как бизнес, очень многому учимся сами, потому что, естественно, мозг у нас заточен по-другому. Нам, безусловно, важно, чтобы экспертами были не только художники, но и архитекторы, и урбанисты. Вы можете себе позволить сделать нечто грандиозное, необычное, неформатное, каким было действо три года назад — перформанс «Страсти по Мартену» по поводу закрытия мартеновской печи на вашем заводе. Но сейчас у вас другая концепция? Да, мы первый раз проводим сезон одного художника. Сейчас этот проект на стадии обсуждения. Идея заключается в том, чтобы приглашать в Выксу грандов российского искусства, людей с именами, которые приезжают сюда и, перерабатывая тот большой исторический и культурный пласт, что есть в Выксе, вписывают город в современный контекст. Но вы будете продолжать работать с молодыми художниками? А мы работаем. Ведь у нас еще есть проект арт-резиденций. В этом году многие художники не смогли приехать, но они хотят и просятся. Не все они российские, много иностранных — из Америки, Ирана, Японии. Вроде бы небольшой провинциальный город в России, но благодаря фестивалю энергия тут есть. Теперь важно ее не потерять.
