The New York Times (США): уединенные общины на берегах далекой сибирской реки

С началом пандемии covid-19, когда во всем мире ввели ограничения на поездки, мы начали новую серию под названием «Мир в объективе». Фотожурналисты виртуально переносят вас в самые прекрасные и интригующие места нашей планеты. На этой неделе Эмиль Дуке знакомит читателя с подборкой фотографий из Сибири. Каждое утро около четырех часов жительница удаленного уголка Западной Сибири Ольга Ворошилова со своим партнером Евгением Садохиным усаживается за потрескивающую радиостанцию советской эпохи и повторяет, казалось бы, беспорядочную последовательность цифр, передавая информацию с одной станции на другую. «Шум 5. Шум 4. Как слышите? Я Шум 5. Говорите». Это еженощная передача данных о погоде, которые собирают при помощи флюгеров и барометров, установленных вокруг их дома. А дом Ворошиловой и Садохина — это уединенная метеорологическая станция, стоящая на берегу далекой реки Кеть. Эта пара вместе со своей дочерью Ксенией и еще одной семьей переехала на метеостанцию всего несколько недель тому назад. Работу и квартиры в областной столице Томске они променяли на жизнь в глуши, вдалеке от остального мира. На станции нет сотовой связи и интернета. Часть продовольствия им присылают периодически посылками из местного центра метеорологической службы. В коробку обычно кладут несколько плиток шоколада, которым метеорологи щедро делились со мной, когда я жил у них несколько дней в июле 2016 года. Тем летом я путешествовал по реке Кеть, исследуя удаленные и уединенные общины, живущие по ее берегам. Извилистая и небольшая река Кеть была когда-то частью важной транспортной артерии в Сибири. Когда в конце 19 века прорыли канал, она стала коридором, соединившим два самых крупных в России речных бассейна — Обь и Енисей. Погодные катаклизмы приводят в негодность сухопутные дороги, которые летом превращаются в непролазную грязь, а зимой в непроходимую ледяную корку. Расстояния там меряют днями и неделями. А вот Кеть была надежным транспортным маршрутом — по крайней мере, пока не построили Транссибирскую железнодорожную магистраль. К началу 20-го века весь пассажиропоток с запада на восток и обратно (крестьяне, торговцы, царские войска) начал перемещаться по железной дороге. А Кеть нужна была путешественникам все реже и реже. Обитателям метеостанции удаленность реки дала надежду на личную свободу. Но раньше этот изолированный регион в силу своей отдаленности был местом для строительства тюрем. Бесконечные километры лесной чащи охраняли заключенных надежнее, чем стены и колючая проволока. Многих политических диссидентов и революционеров отправляли в ссылку в село Нарым, недалеко от которого река Кеть впадает в Обь. В числе таких ссыльных был сам Иосиф Сталин. Когда Сталин возглавил Советский Союз, он сохранил эту традицию, сослав сотни тысяч человек в обширные и безлюдные районы севернее Томска, в том числе в Нарым. Сегодня их потомки составляют значительную часть населения Нарыма. В деревне Айдара, находящейся на берегу Кети, живут староверы. Это религиозное течение, отколовшееся в 17 веке от Русской православной церкви в знак протеста против церковных реформ. Староверы составляют большую часть населения Айдары, численность которого примерно 150 человек. Староверов за их религиозные убеждения подвергали гонениям в царской России и притесняли в советскую эпоху. В результате они разошлись по всей стране, поселившись в самых уединенных ее уголках. Для них расстояние было защитой. Я вернулся на реку Кеть в январе 2018 года, когда температура в этих краях держалась в пределах от минус 30 до минус 45 градусов. Река превратилась в петляющую и прочную ледовую дорогу. Жители Нарыма сверлили дыры на замерзшей поверхности Оби возле места впадения Кети, забрасывали туда сети и ждали, когда в них попадет рыба. Выше по течению в поселке Катайга, где нет моста, лесозаготовители ждали, когда река превратится в прочную ледяную дорогу. Тогда грузовики с заготовленной древесиной смогут, наконец, пересечь ее и поехать на пункт сдачи. Но когда я в первый раз пришел на местную лесопилку, там никого не было. В тот день директор вместо бригады рабочих увидел на своем столе кучу написанных от руки больничных листов. «Похмелье», — немногословно объяснил он. На соблюдение религиозных обрядов здесь тоже влияет отдаленность этих мест. В самой Катайге постоянного священника нет, и поэтому Русская православная церковь по идее должна регулярно присылать батюшку из соседнего села. Но до соседнего села шесть часов езды (по дороге и паромом), и поэтому духовенство появляется здесь редко. В отсутствие священника часть его обязанностей исполняет жительница Катайги Марина Просукина. Она проводит воскресную службу, читает молитвы и совершает елеопомазание верующих. Обычно в Русской православной церкви женщины занимаются более мирскими делами: подметают полы, продают свечи и ведут занятия с детьми. Священниками в православии являются исключительно мужчины. Но такие строгие правила не действуют на берегах далекой Кети, и поэтому на этой реке сформировалась свобода иного рода.