Я тебя и заглушу: арестантам хотят отключить телефоны за 3 млрд рублей

Около 3 млрд рублей хочет получить ФСИН России из бюджета на борьбу с подпольными call-центрами, действующими в местах лишения свободы. Недавно за деятельность подобного «учреждения» были задержаны двое сотрудников московского СИЗО-1 «Матросская тишина». Судя по масштабу финансового запроса тюремного ведомства, одним изолятором данное явление явно не ограничивается. Новая инициатива, исполнителем которой может стать госкорпорация «Ростех», появилась одновременно с принятием Госдумой в первом чтении законопроекта об обязанности мобильных операторов отключать сотовую связь в местах лишения свободы. NEWS.ru выясняет, могут ли быть причастны к нелегальной «телефонной» сети в колониях, тюрьмах и изоляторах сами силовики, которые решили освоить бюджеты на борьбе с «гидрой», выросшей в их зоне ответственности. За последние полтора десятилетия это не первый порыв «тюремщиков» в борьбе с нелегальными коммуникациями «спецконтингента», но, несмотря на различные нововведения и траты, масштаб явления рос вместе с развитием мобильных технологий. Трёхмиллиардная опера О том, что ФСИН собирается запросить из бюджета около 3 млрд рублей на оборудование для подавления сигналов сотовых операторов в подведомственных учреждениях, сообщил «Коммерсант» со ссылкой на анонимные источники в тюремном ведомстве и госкорпорации «Ростех». По данным издания, Федеральная служба исполнения наказаний должна была представить доклад о планах по борьбе с подпольными call-центрами в местах лишения свободы на заседании Совета Безопасности, которое состоялось 1 октября. На сайте Кремля в информации о встрече Совбеза об этом не говорится. Источник в Ростехе заявил изданию, что нововведение предусматривает несколько технических приёмов — от экранирования сигнала до ситуативной генерации помех. По его словам, от использования постоянных «глушилок» связи в тюремном ведомстве отказываются, поскольку они создают электромагнитное излучение, которое может оказывать негативное влияние на здоровье заключённых и работников уголовно-исполнительной системы. Как считает гендиректор информационно-аналитического агентства TelecomDaily Денис Кусков, технически заглушить сигнал сотовой связи в местах принудительного содержания вполне реально. Вопрос лишь в том, насколько в этом заинтересованы чиновники ФСИН. {{expert-quote-7854}} Author: Денис Кусков [ генеральный директор ИАА TelecomDaily ] Технически это можно сделать без проблем — это антибазовые станции, они не причиняют никакого дополнительного вреда здоровью людей. Вопрос только в том, как сделать, чтобы они действительно покрывали всю территорию СИЗО или колонии. Здесь важно, что эти так называемые call-центры образуются не просто так — многие аспекты происходят из-за попустительства или интереса со стороны руководителей учреждений. Можно всё обставить [глушилками], но, когда это будет необходимо, будут выключать это всё. То есть это всё должно контролироваться на едином диспетчерском пульте, который сводится в какую-то структуру. Здесь всё-таки вопрос не в количестве перехватывающих точек сигнала (или глушилок), а как этот процесс будет контролироваться. На это всё можно потратить даже не три, а 10 млрд рублей, но при этом ничего не будет работать. Помимо борьбы с нелегальными телефонами, ФСИН и Ростех пытаются осваивать бюджет государственной программы «Цифровая экономика». В конце сентября стало известно, что тюремное ведомство запросило 25 млрд рублей на цифровизацию около 380 мест лишения свободы, в том числе внедрение систем распознавания лиц, электронного документооборота и контроля труда заключённых. Единственным поставщиком предлагается сделать госкорпорацию Сергея Чемезова, но в правительстве якобы хотят назначить куратором программы МВД. NEWS.ru направил запросы в пресс-бюро ФСИН и пресс-службу Ростеха с просьбой более подробно рассказать об цифровом сотрудничестве и планах по борьбе с тюремными call-центрами, однако там не смогли оперативно предоставить комментарий. О масштабе распространения фальшивых call-центров в местах принудительного содержания в России официальной информации нет. По данным службы безопасности одного из российских банков, в конце 2018 года их было порядка 280. В СМИ неоднократно говорилось о распространении мошеннических схем, когда клиентами кредитных организациий под видом банковских работников звонят злоумышленники и требуют предоставить пароли и иную секретную информацию для получения доступа к счетам. По данным МВД, в 2019 году число таких случаев с применением банковских карт в России выросло на 280%. Зачастую реализуются эти махинации из-за решётки. В июле полицейские установили заключённых одной из колоний, которые похищали деньги у родителей больных детей под видом благотворительности. Ранее депутат Госдумы Александр Хинштейн, выступивший с законопроектом о запрете сотовой связи в изоляторах, тюрьмах и колониях, заявил, что совершаемые из мест заключения телефонные мошенничества «носят массовый характер и являются одним из источников пополнения преступного „общака“». Кроме того, он отмечал, что даже находясь в неволе, криминальные авторитеты координируют деятельность своих подопечных с помощью мобильной связи. Ежегодно изымается порядка 60 тысяч таких телефонов. Эти цифры снижаются, но не существенно — раньше изымалось под 70 тысяч. И мы понимаем, что телефоны в местах лишения свободы появляются двумя путями — путём проноса и переброса, либо при поддержке коррумпированных сотрудников. Во втором случае чаще, — констатировал парламентарий. Сели в «галошу» Что касается подпольных call-центров, то одно из таких «учреждений» в июле было раскрыто в московском СИЗО «Матросская тишина», о чём NEWS.ru подробно рассказывал. Тогда суд отправил под стражу старшего оперуполномоченного оперативного отдела Владислава Остапенко и инспектора режима отдела и надзора Сергея Войтко, которые обвиняются в получении взяток на общую сумму в 5 млн рублей, превышении должностных полномочий и вымогательстве. По версии следствия, сотрудники ФСИН передавали на территорию изолятора смартфоны, организовывали сходки криминальных авторитетов и создали в СИЗО call-центр, заставляя арестантов заниматься телефонным мошенничеством, уводя деньги, предположительно, с карт Сбербанка. Между тем, по словам правозащитника Владимира Осечкина, информация о call-центрах в местах лишения свободы является «фейком, придуманным генералами ФСИН». При этом он считает, что в учреждениях уголовно-исполнительной системы действует отлаженная криминальная структура. {{expert-quote-7856}} Author: Владимир Осечкин [ основатель правозащитного проекта Gulagu.net ] В большинстве СИЗО и колоний России с подачи и под контролем руководства Главного оперативного управления ФСИН выстроена схема управления спецконтингентом под говорящим названием «галоша». Раньше учреждения ФСИН делились на так называемые «чёрные» и «красные». В условно «чёрных» реальная власть над заключёнными и сотрудниками была у воров в законе, в «красных» — у оперативников и активистов из секций дисциплины и порядка. Но после начала большой кампании правозащитников против «красного» режима прошла ротация руководящего состава ФСИН, и к власти пришли согласованные с Управлением «М» ФСБ генералы Рудый и Гнедов. По словам Осечкина, они реализовали схему, при которой заключённые воспринимают эти учреждения как «чёрные», принимают установленные правила игры — так называемые «воровские понятия» и иерархию, но в таких учреждениях на позиции «смотрящих» и «положенцев» оперативники при помощи их агентуры из числа воров в законе назначают управляемых людей. Потому и название и этой схемы стало «галоша» — снаружи «чёрная», внутри «красная». Простые заключённые вынуждены выполнять указания и администрации, и «блатных»: они и работают, и отчисляют деньги в «общак». При этом по понятиям жаловаться на такие поборы запрещено и карается избиением, а также переводом в низшую касту «опущенных». С помощью этих негласных и жестоких правил основной массе заключённых закрывают рот и подавляют их волю. К этому же добавляется давление и со стороны «блатных», идут установки — «не жалуйтесь на бесчеловечные условия содержания прокурорам, ОНК и правозащитникам, иначе после их проверки приедет спецназ ФСИН, проведёт обыск и отберёт мобильные телефоны», что отразится на положении дел в колонии и за это будет «спрос» (избиение и унижение), — отметил Осечкин. Как отметил правозащитник, эта же схема позволяет оперативникам и их агентуре из числа «блатных» безнаказанно «требовать» у тысяч заключённых и их родственников денежные средства «на общак», «для воров», «на ремонт» и так далее. Ежегодно объём денежных средств, которые это развитое сообщество вымогает у заключённых и их родственников, превышает 3 млрд рублей. Львиная доля в виде откатов передаётся коррумпированным силовикам, часть остаётся у «воров» и «смотрящих», которые могут запросто позволить себе покупки дорогих бронированных автомобилей, коттеджей в Москве и личную охрану, — подчеркнул он. По словам Осечкина, если у семей заключённых из Москвы в основном есть возможность переводить по несколько тысяч рублей в месяц на счета криминальных сообществ «за безопасность» своего родственника, то в регионах таких денег нет. При этом, подчёркивает он, «лидеры ОПС устанавливают чёткие „таксы“ и „прайсы“, сколько они должны получать в „общак“ с того или иного учреждения — в среднем это около 1 млн рублей в месяц». Эта установка показателей вынуждает некоторых смотрящих организовывать совместно с оперативниками колонии бригады «алё-малё» из числа заключённых, которые умеют разговорить человека, обладают навыками убеждения и способны «разводить» людей по телефону. Для таких выделяется большая камера в СИЗО или отдельный отряд в колонии, заключённых оперативники снабжают десятками и даже сотнями телефонов и сим-карт, в их распоряжении сотни электронных кошельков и счетов, и к таким камерам оперативники запрещают приближаться основной массе сотрудников, выдавая такие «малины» за якобы камеры, оборудованные для оперативной комбинации и проведения оперативно-розыскных мероприятий, — утверждает правозащитник. Для прикрытия таких бригад, как отмечает Осечкин, коррумпированные работники оперативных отделов зачастую фальсифицируют документы и «создают завесу секретности». В реальности же, по его словам, это «создаёт условия для совершения на территории учреждений сотен и тысяч преступлений». Тех заключённых, кто пытается помешать таким «схемам», могут жестоко избить и даже убить. Потому то, что ФСИН опять вбрасывает в СМИ дезинформацию о якобы желании «ликвидировать call-центры», является не более чем оправданием предстоящих этой осенью госзакупок IT-оборудования на миллиарды рублей с откатами, но точно не положит конец деятельности этого огромного спрута, — предполагает правозащитник. Вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников, в свою очередь, уверен, что почти во всех колониях есть незаконная телефонная связь и телефоны туда попадают «в основном благодаря коррупционным действиям сотрудников ФСИН». {{expert-quote-7858}} Author: Иван Мельников [ вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека ] Они же (сотрудники ФСИН. — NEWS.ru) проносят в колонию [телефоны], они же их продают, потом забирают и перепродают. Бороться с этой противоправной деятельностью в колониях и СИЗО нужно, потому что это не только call-центры, но и вымогательства у родственников самих заключённых, которым угрожают убийством и так далее. Нужно разбираться ещё, когда во время следствия [арестантам] не дают общаться с родственниками, и люди в такой ситуации будут всегда искать любые возможности поговорить со своими близкими. Они будут готовы платить за незаконную мобильную связь. В основном заключённым необоснованно не дают право на звонки родственникам или свидания с ними. Это всё на усмотрение следователя остаётся, то есть законодательство не отрегулировано. Также он обратил внимание на то, что после установки оборудования по подавлению сигналов сотовой связи его могут «отключать за деньги». В связи с этим Мельников считает важным, что «сотрудников ФСИН нельзя допускать к этим глушилкам». В противном случае «кто-то ещё больше будет зарабатывать, а эти call-центры как были, так и останутся». Говоря о двух сотрудниках «Матросской тишины», ставших фигурантами уголовного дела, правозащитник выразил мнение, что это лишь рядовые. Вы думаете, что начальник и замначальника СИЗО не знали об этом? Я никогда в это не поверю, — подчеркнул Мельников. Он также вспомнил историю с гибелью заключённого Баграта Багиняна в СИЗО «Бутырка», родственникам которого незадолго стали поступать сообщения с мобильного телефона, в которых он просил предоставить ему деньги, чтобы «выйти оттуда живым». «Не хочется терять хороший заработок» О борьбе администраций пенитенциарных учреждений с запрещёнными для заключённых электронными средствами связи известно уже более 15 лет. Все эти годы ФСИН осваивает бюджетные средства, но, судя по всему, видимых результатов не достигает, регулярно отчитываясь об изъятиях мобильных телефонов, нелегально пронесённых в колонии и СИЗО. По данным газеты «Ведомости», ещё в конце 2004 года ФСИН начала глушить переговоры заключённых. Тогда, как утверждал автор публикации, ведомство потратило несколько миллионов долларов, чтобы разместить «глушилки» сначала в московских, а затем и во всех крупных СИЗО России. По оценкам одного из производителей таких устройств, комплект аппаратуры на тот момент стоил около $100 тысяч. Нововведения создали проблему сотовым операторам — сложности с коммуникациями стали возникать у законопослушных абонентов, оказавшихся в радиусе действия тюремного оборудования. В конце 2005 года «Новые Известия» сообщали, что под действие «глушилок» в «Бутырке» и «Матросской тишине» попали расположенные рядом с ними жилые кварталы Москвы, обитатели которых стали испытывать проблемы с мобильной связью. Между тем в столичном ГУФСИН тогда заверяли, что их технические устройства работают «как часы» и помехи за пределы изоляторов якобы не распространяются, посоветовав тем, у кого возникли сложности с телефоном, сменить его или оператора связи. Почему сотрудники ФСИН предпочитают тратить бюджетные деньги на дорогостоящую аппаратуру вместо того, чтобы просто, как того и требует закон, не пропускать в камеры мобильники и отбирать их у заключённых, «Новым Известиям» в тюремном ведомстве не объяснили. Впрочем, ответ напрашивается сам собой: надзирателям не хочется терять хороший заработок. За пронос одного телефона в камеру можно заработать $100-200 (в зависимости от модели). Размер дневной прибыли тюремщиков зависит только от того, сколько трубок им удастся пронести, — говорилось в публикации 2005 года. В июне 2008-го представитель столичного главка ФСИН утверждал, что установленное в «Бутырке» и «Матросской тишине» оборудование прошло специальную сертификацию, «не влияет на здоровье людей», а также «не создает помех тем, кто находится за пределами СИЗО». Однако через два года руководство тюремного ведомства со страниц «Российской газеты» признавало наличие проблем, из-за которых «замолчали не только телефоны в камерах, но и у жителей соседних домов». Тогдашний глава ФСИН Александр Реймер (позднее он получил восемь лет колонии за миллиардные хищения) заявлял, что во Владимире его ведомство начало испытания некоей «секретной аппаратуры», которая «не глушит эфир, но, по словам инженеров, способна обнаруживать все телефоны, даже выключенные». Также чиновник жаловался на отсутствие полномочий для продавливания ведомственных нововведений, которые могли оспорить другие службы. Глава тюремного ведомства пояснил, что проблемы возникают не столько инженерные, сколько правовые. Как выясняется, особых полномочий глушить эфир у граждан начальников нет. Поэтому нередко возникают казусы. Как рассказал директор ФСИН, когда в некоторых колониях включали так называемые глушилки, тут же приходит строгое предупреждение из специальных ведомств, отвечающих за эфир, — писала газета. В 2012 году сообщалось, что ФСИН выступает за ужесточение наказания для арестантов за использование мобильного телефона вплоть до уголовного. Тогда в интервью «Известиям» бывший советник главы ведомства Евгений Парушин заявлял, что изначально предлагалось несколько вариантов решения проблемы, ни один из которых не прошёл. Дорогостоящие «глушилки», подавляющие сигнал во всём учреждении, «портили» связь не только на прилегающих к СИЗО и колониям территориях, но и якобы даже создавали проблемы пролетающим самолётам. Небольшие и более дешёвые блокираторы оказались ненадёжными и быстро выходили из строя. А внедрение специальной аппаратуры, фильтрующей входящие и исходящие сигналы, оказалось затратным и труднореализуемым в силу секретности (такой тип оборудования в основном используют спецслужбы). В ноябре 2019 года коллегия МВД поручила проработать меры по снижению числа преступлений с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. В частности, как писал РБК, органам полиции совместно со ФСИН, ФСБ и Роскомнадзором было поручено до 30 июля 2020-го изучить вопрос об установке «блокираторов» сотовой связи в исправительных учреждениях. В январе депутат Госдумы Александр Хинштейн вместе с коллегами Василием Пискарёвым и Павлом Крашенинниковым внёс на рассмотрение нижней палаты, законопроект, согласно которому операторов мобильной телефонии обяжут отключать абонентов «по письменному мотивированному обращению начальника территориального органа ФСИН». Документ был принят в первом чтении 30 сентября, за день до заседания Совета Безопасности, на котором, по слухам, должны были представить «трёхмиллиардную» концепцию по борьбе с тюремными call-центрами. В подготовке материала также принимала участие Марина Ягодкина.