Сергей.Обухов: У 100 олигархов денег в 2, 2 раза больше, чем у всей России

Forbes составил рейтинг 100 богатейших госслужащих и депутатов 2020 год. Для этого издание изучило декларации более 400 ведомств и структур органов власти – администрации президента, федеральных министерств и ведомств, Федерального собрания, правительства и законодательных органов субъектов РФ, Центрального банка, государственных корпораций и внебюджетных фондов, Конституционного и Верховного судов. В качестве ранжирующего показателя в рейтинге выбран семейный доход – сумма дохода представителя власти, его супруга или супруги и их несовершеннолетних детей. И вот – герои топ-5 рейтинга. Впереди всех депутат Сахалинской облдумы Дмитрий Пашов – Forbes насчитал у него 6 млрд. 226,14 млн. рублей. Как утверждает издание, депутат является владельцем ООО «Монерон» ‒ крупного добытчика краба с выручкой 7,97 млрд. рублей по итогам 2019 года. Неплохо, правда? Немного отстал по размеру состояния ‒ 5 млрд. 477,6 млн. рублей – депутат законодательного собрания Камчатского края Игорь Евтушок, совладелец «Океанрыбфлота», крупной рыбопромышленной компании на Камчатке. В тройку вошел и зампред заксобрания Челябинской области Константин Струков ‒ 5 млрд. 54,69 млн. рублей. Он президент УК «Южуралзолото группа компаний». На четвертом месте – член Совета Федерации от Камчатского края, cовладелец «Океанрыбфлота» Валерий Пономарев: у него «скромные» 2 млрд 799,42 млн руб. Пятерку замыкает депутат Магаданской областной думы Александр Басанский ‒ 2 млрд. 735,76 млн. рублей. По версии Forbes, он основной владелец Колымского производственно-коммерческого концерна «Арбат», который занимается добычей драгоценных металлов, производством ювелирных изделий и торговлей ими. Здесь впору замереть от восхищения. Чтобы порадоваться за соотечественников, у которых бизнес процветает, а дела идут в гору, несмотря на кризис. Увы, в списке Forbes всего 100 таких счастливчиков на 144,5 млн. населения России. И подавляющая часть этого населения движется – в плане успехов и роста благосостояния – ровно в противоположном направлении. 18 сентября Росстат сообщил, что число россиян с доходами ниже прожиточного минимума во втором квартале 2020 года (на него пришелся основной удар пандемического кризиса) достигло 19,9 млн. человек – 13,5% от общей численности населения. По сравнению с первым кварталом, бедных стало больше на 1,3 млн. человек. Ранее сообщалось, что реальные располагаемые доходы россиян во втором квартале упали сразу на 8% год к году, что стало рекордом в XXI веке. Наибольший вклад, кстати, внесло падение доходов от предпринимательской деятельности на 41% к первому кварталу. На этом мрачном фоне лопающиеся от денег госчиновники и законодатели выглядят, как минимум, странно. Почему имущественное расслоение в России растет рекордными темпами, куда оно заведет страну? – На Западе, чтобы стать состоятельным человеком, необязательно иметь связи с государством – они появляются потом, – отмечает экономист, научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного экономического университета Андрей Заостровцев. – Там практически все представители сверхбогатых, начиная от Илона Маска или Билла Гейтса – то, что англичане называют self-made man. Люди, которые сделали себя сами. Но в России ситуация особая – богатыми здесь не становятся, а назначаются. Богатство у нас – результат особых отношений с государством. Отсюда и стремление сверхбогатых закрепить себя в этом статусе. Скажем, избраться в региональный парламент, чтобы эти связи сохранялись и развивались. У нас будущий богатый должен вписаться в систему государственных связей – только тогда ему вести дадут какой-нибудь бизнес под прикрытием. Но это – в самом скромном случае. Могут дать что-то покрупнее – должность руководителя, пусть не высшего звена, в одной из госкорпораций. Где доходы руководителей совершенно не связаны с успешностью деятельности корпорации. Замечу также, что у нас крупные предприятия только формально частные, а де-факто находятся под контролем власть имущих. Те же крабы на Дальнем Востоке: попробуйте прийти в этот бизнес со стороны – гарантированно ничего не выйдет. Поскольку там все зарегулировано – и под предлогом природоохранного законодательства, и без него. Отсюда и резкое имущественное расслоение в России. В описанной ситуации традиционного среднего класса попросту не возникает. Человек либо всю жизнь работает на скромных работах по найму, либо попадает в очень узкий круг граждан, которые через государство делают себя состоятельными людьми. На деле, наши состоятельные люди откусывают куски государственных пряников. Я это называю «властный капитал». «СП»: – Какое место в этом устройстве относится малому и среднему бизнесу? – Среднему и малому бизнесу особенно развиваться не дают. Если такой бизнес где-то присутствует, то платит и официальные налоги, и неофициальные – дань чиновникам, контролирующим организациям, силовикам. А если вы платите двойные налоги – какое тут развитие?! «СП»: – Получается, у расслоения в России нет пределов? Почему это не вызывает недовольства в обществе? – Прежде всего, в нас стране нет голода. Все что-то едят, никто не умирает – этого в России достаточно, чтобы ситуация не сползла к бунту. Учтите также, что в России огромная теневая экономика. Те же данные Росстата о бедности получены либо из официальных источников, либо из опросов. Но люди при таких опросах называют «белую» зарплату, хотя многие де-факто имеют еще статус самозанятых. Масса самозанятых не платит никаких налогов: ремонт компьютеров, маникюр, массаж, репетиторство – вот основные сектора теневой занятости. Люди, которые в них работают, не заявляют ни о своих доходах, ни о своей занятости. Они живут как бы вне государства – причем, благодаря дополнительному доходу, на приемлемом для России уровне. Они не пойдут на улицу с плакатами. Им проще обеспечить себя теневым способом, чем участием в уличных акциях, которые, как правило, ничего не дают, кроме самоудовлетворения. В протестах в РФ, на мой взгляд, реально участвует та небольшая прослойка населения, которая склонна заниматься общественной деятельностью. А основная масса граждан занята совершенно другим – она ищет для себя способ выживания. – Социальная дифференциация при нынешнем авторитарном режиме нарастает, несмотря на декларации Владимира Путина о борьбе с бледностью, – считает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. – Причем с начала 2000-х ситуация все хуже и хуже. Видимо, социальное расслоение заложено в самой сути режима бонапартистского типа – когда все государственные институты декоративные, когда сформировалось правление 1000 семей, и когда президент является выразителем интересов этих кланов. Напомню, по оценкам аналитиков, состояние 100 российских олигархов превышает объем всех наличных денег в стране в 2,2 раза, и весь бюджет РФ в 1,5 раза. Всего 100 человек имеют больше денег, чем необходимо на содержание всей российской армии, полиции, учителей, врачей, чиновников, дорог, ЖКХ, космоса. Со стороны кажется, что даже инстинкт самосохранения у системы не работает, если она в такой ситуации плодит бедность. На деле, система заинтересована в маргинализации и обнищании населения, поскольку это укрепляет режим. Всецело занятый борьбой за выживание человек не занимается борьбой с режимом. Такая борьба – удел сытого среднего класса. С другой стороны, 1000 сверхбогатых российских семей отстроили государство-корпорацию. Они заменили советский патернализм и лояльность государству-отцу, государству-старшему брату, на зависимость от работодателя, которому смотрят в рот. По сути, произошел социальный регресс – восторжествовали феодальные отношения. В этой реальности – я называю ее реальностью постмодерна – мы и живем. В ней вроде бы капиталистическое общество, а вроде бы и феодальное. Вроде бы государство подкармливает пенсионеров и прочие зависимые слои, чтобы они не бунтовали, а эти слои напрямую зависят от своих работодателей и глав корпораций. Это режим, я считаю, а-ля режим «каудильо» Франко. «СП»: – Как долго будет держаться такая ситуация? – В начале XX века рабочий класс Петрограда и Москвы – который совершил Октябрьскую революцию – был, по сути, тогдашним средним классом: и по уровню образования, и по уровню доходов. Царский режим создал своего могильщика – пролетариат. Нынешний режим, объективно, тоже вынужден будет создать своего могильщика – креативный класс, людей интеллектуального и научного труда. Средний класс необходим сверхбогатым хотя бы для извлечения прибыли из естественных монополий. И средний класс как раз с режимом готов бороться. Замечу также, что большинство жителей мира утратили веру в преимущества капитализма. По данным Edelman Trust Barometer, 56% в мире считают, что вреда от капитализма в нынешнем виде больше, чем пользы, а улучшения своей жизни в ближайшие пять лет в развитых странах ждет лишь треть населения. В России, отмечают Edelman Trust Barometer, на улучшение жизни через пять лет надеются только 34% опрошенных. Все это, на мой взгляд, говорит об одном: нынешняя система в России может жить, но не может размножаться. Ее существование, я считаю, закончится при первой попытке транзита верховной власти: такие вещи не наследуются и не воспроизводятся.