Владимир Углев: «Я не изобретал „Новичок", чтобы им пользовались убийцы» (El Mundo)

Иногда Владимиру Углеву хотелось бы, чтобы развешенные по его району плакаты, обвиняющие его в педофилии, не были фальшивкой. На самом деле его прошлое гораздо более темное: с середины 1970-х до 1990-х годов он работал над созданием мощного советского яда, который в последние годы приобрел известность как оружие против российских диссидентов. Владимир Иванович Углев (родился в Кировске, Советский Союз, 1946 г.), к своему сожалению, — один из создателей «Новичка». И в течение многих лет он подвергался нападкам из-за своей критики использования этого токсичного вещества четвертого поколения. Этот военный яд можно хранить долгое время. Причем хранится он настолько долго, что отравление русского оппозиционера Алексея Навального, в теле которого немецкие врачи обнаружили следы новичка, могло быть от одной из доз, приготовленных еще Углевым. «Он не выпил его, иначе бы он умер и не добрался бы до самолета. Смерть наступает в течение нескольких минут после принятия „Новичка"», — рассказывает Углев из своего дома в Анапе, на юге России, на берегу Черного моря. «Я уверен, что яд был на его одежде. Или его подсыпали в его нижнее белье, носки или постельное белье. Сложно сказать, когда это произошло, потому что на это влияет много факторов, но если яд был в форме порошка, а не жидкости, это может занять несколько часов. Углев считает, что Навальный был спасен, потому что командир самолета решил совершить вынужденную посадку, из-за чего яд не смог полностью проникнуть в его тело. Углев надеется на выздоровление Навального, потому как доза яда была небольшой: «От двух до четырех миллиграммов — но это скажут врачи. Никто не выживает после крупной дозы яда». Случай Навального идентичен отравлению бывшего русского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери в 2018 году в Солсбери, Великобритания. Углев всегда будет считать их только «технически живыми» до тех пор, пока они продолжают получать лечение. Последствия неизбежны и длятся всю жизнь. И смерть пострадавших — лишь вопрос времени. Холодный пот, кома и смерть Агентами типа Новичок являются фосфорорганические соединения, сходные по структуре с газом зарина и нервно-паралитическим веществом. Они подавляют фермент ацетилхолинэстеразу (который наш организм использует для связи с мышцами), вызывая биохимическую блокаду, парализующую нервную систему. Симптомы варьируются: от потливости и спазмов до конвульсий или неспособности дышать. Всегда наблюдается сужение зрачков. Пена во рту, рвота, диарея… Симптомы варьируются от случая к случаю. После этого человек впадает в кому, и наступает смерть. Некоторые типы «Новичка» были разработаны таким образом, чтобы не могли применяться существующие методы лечения нервно-паралитических агентов. Владимир Углев работал в государственной лаборатории в городе Шияны Саратовской области. Сегодня там, на берегу Волги, проживают 5,5 тыс. человек, большую часть своей жизни они прожили в закрытом городе, въезд и выезд из которого был ограничен. Все происходило тайно, и в городе не побывал практически ни один иностранец. В 1987 году этот район посетил голландский журналист Ханс де Врей. В его честь в городе были организованы детские танцы. Затем делегация вошла в лабораторию, окруженную тремя заборами, где в одной из комнат в кролика выпрыснули зарин, после чего через две минуты он умер. В связи с присоединением СССР к различным соглашениям, запрещающим такие вооружения, на этом закончилась история химического оружия в СССР. Но любимое советское оружие, «Новичок», все еще находилось там, в безопасности. О нем не говорили, чтобы не мешать удовлетворенности Запада ходом взаимного химического разоружения: «Эти токсичные агенты были разработаны как альтернатива великому американскому нервно-паралитическому агенту VX». Холодная война заставляла лабораторию ГосНИИОХТ (Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологии) выкладываться по полной. Руководителем проекта был Петр Кирпичев. Углев был одним из сотрудников, работавших под его руководством. Он окончил химический факультет в 1975 году. Леонид Ильич Брежнев руководил Кремлем, а Джеральд Форд — Белым домом. Углев изобретал эти яды, думая, что однажды их можно будет использовать против иностранных врагов. Но в основном его жертвами стали русские. Не только Скрипаль и Навальный. «Если подумать, то я мог бы насчитать дюжину человек, которые были отравлены нашими веществами при разных обстоятельствах, например, на военных полигонах. Он также вспоминает случай с ученым Андреем Железняковым, который заразился в лаборатории, когда вентиляция вышла из строя. Это один из немногих случаев, когда кто-то, умерший от большой дозы новичка, успел рассказать об эффектах. «Он увидел красные и оранжевые круги, а в ушах у него был звон». Железняков сел на стул и сказал товарищам: «Мне досталось сполна». Это был «Новичок-5», его смертный приговор. Как и в случае Навального, врачи дали ему атропин. Благодаря ему он прожил еще несколько лет, пережив цирроз, токсический гепатит, эпилепсию и различные неврологические повреждения. КГБ заставил врачей сказать, что он умер от употребления просроченных сосисок. Российские врачи, которые лечили Навального сразу после приступа, заметили у него только низкий уровень сахара в крови. Команда Углева вырабатывала ядовитые дозы в несколько граммов, иногда в несколько килограммов. Ученый, родившийся в холодном районе Мурманска, хранил большое количество яда, назначение которого было ему неведомо. В те годы он также пережил аварию в лаборатории. «Растворитель попал на мою правую руку». Он спас себя, поместив его в соляную кислоту, «потом вымыл руку химическим раствором и подставил под кран». Он улыбается, думая, что они со Скрипалем «крещены одним ядом». Единственной страной, которая разрабатывала и производила агенты «Новичок», был бывший Советский Союз. Только у него была формула, несмотря на то, что часть состава агента просочилась много лет назад. «В России формула известна лишь нескольким десяткам человек». Мы знаем, что атом фосфора напрямую соединяется с азотом… Углев никогда не заканчивал это предложение, и не хочет этого делать в присутствии испанского журналиста: «Зачем? Чтобы кто-то тоже занялся производством „Новичка"? Я лучше помолчу». Но он согласился рассказать, как этот яд подкладывают: «Нужны резиновые или кожаные перчатки, а контейнер, в котором находится „Новичок", должен быть покрыт специальным защитным средством. Когда яд наливается, необходимо задержать дыхание. А потом нужно избавиться от всего: перчаток, бутылки… всего, и чем быстрее это будет сделано, тем лучше для человека, ответственного за проведение операции». Этот яд действует всегда, потому что для него нет противоядия: «Вам, конечно, могут сделать укол, который отчасти вам поможет. Но у нас был протокол: в случае несчастного случая нас посылали к врачам-лаборантам, никаких уколов нам не делали». Оттуда почти никто не выходил живым. Если яд соприкасается с кожей, как, по его мнению, произошло с Навальным, для его действия необходимо несколько часов. Оппозиционеру повезло. Химическая «жемчужина» СССР Новичок был жемчужиной программы «Фолиант», которая действовала с начала 1970-х до начала 1990-х годов. Москва хотела догнать США, которые были лидеров в химическом оружии. Тогда Углев думал, что работает над защитой своей страны. «Новичок» был создан как военный яд, при этом перед учеными стояли три цели. Было необходимо разработать нервно-паралитическое вещество, которое могло бы проникать в средства химической защиты солдат НАТО. Химикаты также должны быть незамеченными в ходе инспекций, а производство «Новичка» необходимо было замаскировать под пестицидную промышленность. И третье требование: «Чтобы с ними было безопасно обращаться». «Новичок» можно транспортировать разделенным на две части как бинарное вещество, чтобы он дольше хранился и становился смертельным веществом лишь за мгновение до его выдачи. Однако после случая со Скрипалем российское правительство уже отрицало наличие «Новичка», и считает такие обвинения нападками Запада за неимением достаточного количества доказательств. «На Западе вы всегда верите лжи российского правительства», — возмущается Углев, когда журналист напоминает ему о российской версии происходящего. «Посмотрите, что произошло на Украине, было согласие о том, что на территории не будет ядерного оружия. Взамен было обязательство, что территория Украины будет неприкосновенна. И что же делают русские: аннексируют Крым и оккупируют Донбасс. Разве можно верить этим людям? Они лгут о каждой мелочи». Углеву ясно, что только одно государство может иметь в своем распоряжении вещество, которое чуть не убило Навального: «Я не думаю, что бизнесмен может создать такую лабораторию. Я очень в этом сомневаюсь». Теперь Навальный, ранее игнорировавшийся российскими СМИ, ежедневно появляется на первой полосе. Заголовки пестрят словом «Новичок», великим изобретением химика Углева. «Как я себя чувствую? Отвратительно. Я не знаю, как дела у других, кто работал со мной над проектом, но когда я вижу, что то, над чем я работал столько лет, становится орудием в руках этих убийц, глупых и бездушных…» В другие дни он более благосклонен к себе: «Понятно, что тот, кто делает нож, не виновен в убийстве». Но он не обманывает себя и заключает: «Новичок — это не нож, он создан для того, чтобы убивать и только для того, чтобы убивать… Мы с тобой знаем, что это не то, что нужно принимать, когда у тебя похмелье», — иронизирует ученый. Он устал думать. Он жалуется, что заданные ему вопросы заданы просто слишком поздно. Есть в раскаянии этого ворчливого ученого некоторая кротость, которая действует на его бывшее окружение как чума. Некоторое время ему приходилось работать консьержем — и это после десятилетий работы в химическом авангарде холодной войны. Он знает, что его телефон прослушивается. На самых интересных участках звонка, в качестве предупреждения, он отключает линию. «Они не просто мне угрожают. Когда в 2018 году, после отравления Скрипаля, я разговаривал с российскими СМИ, меня сбила машина посреди улицы, она двигалась ко мне на высокой скорости». Но он не боится репрессий: «За мной следят с 1993 года. Мне недолго осталось, мне 74 года». И, прощаясь, он обращается к своей любимой цитате: «Не бойся своих врагов, даже если они могут тебя убить. Не бойся своих друзей, хотя они могут предать тебя. Я боюсь безразличных, из-за молчания которых в нашем мире существует предательство и совершаются убийства».