Будущее индустрии гостеприимства: «Мир меняется каждую минуту»

Интервью руководителя совместного проекта президентской платформы «Россия — страна возможностей» и Общенационального союза индустрии гостеприимства (ОСИГ) — конкурса «Мастера гостеприимства» Евгения Малыгина ИА REGNUM Евгений, итак, завершился первый полуфинал конкурса «Мастера гостеприимства» после пика пандемии. Каков итог? Победителями полуфинала «Балтика» стали 19 человек. Из них 14 человек выбраны по компетенциям и шесть человек — по проектам. 14 и шесть в сумме дает 120, но один человек прошёл и там, и там, так что всего финалистов по «Балтике» — 19. А что значит «по компетенциям»? Это люди, которые показали наиболее четкое совпадение с идеальным психологическим профилем кандидата, который вбирает в себя некий набор компетенций. То есть, это практически точный образ человека, который, на взгляд наших экспертов, может и должен работать в индустрии гостеприимства. Шесть проектов, которые сейчас вышли в финал — немного другие. Они совершенно разные, там есть и IT-истории, и экологические истории, и социалка. Все проекты очень интересные, жюри спорило достаточно долго… Победители полуфинала «Балтика» конкурса «Мастера гостеприимства»: Павел Антипов — проект приложения — системы аудита для гостиниц. Если получится, проект поможет в контроле качества для малых отелей; Александр Баранов — комплексный проект в Кузбассе. Его реализация принесет не только турпоток в кластер Северный Кузбасс, но и решит экологические проблемы озера Большой Берчикуль. Участник уже реализовал первый этап проекта; Кукурузный лабиринт Екатерины Борисовой (Карачаево-Черкесия) — развлекательный проект в сельских районах. Отлично продуман и масштабируем; Арт-проект «Точка будущего» Марии Залецкой посвящен созданию креативных пространств — точек притяжения в малых городах. Очень яркий, стильный и живой; «Марьин дом» Анны Злотко — пример того, как из деревенского дома сделать не просто дом-музей, а превратить его в полноценное арт-пространство; Проект Светланы Нигматуллиной посвящен организации отдыха людей с особенными потребностями. Это не просто инклюзивная среда, это полноценное включение таких особенных людей в индустрию гостеприимства, причем и со стороны туриста, и со стороны принимающей. На данный момент прошло уже семь полуфиналов, осталось два — «Арктика» в Салехарде, очный, и «Транссиб» в Иркутске, который пройдет дистанционно. Сейчас мы знаем имена 140 финалистов, и узнаем еще порядка 60. Все верно? Да, 140 финалистов, из них 70 — по проектам. И здесь ещё будут участники, которые пройдут в финал из «листа ожидания». И на финале мф выберем 50 человек победител9ей, которые подучат статус победителей конкурса, и из них 25 получат дополнительное образование с Сколково, а остальные получат дополнительные призы от партнёров. И отдельно у нас будет трек проектов, и мы постараемся сделать так, чтобы … Поскольку у нас есть партнёры, которые готовы дать призы уже сейчас — это, например, Федеральная пассажирская кампания, Министерство природных ресурсов и экологии РФ. Недавно у нас появилось новое направление, пока условно мы называем его «Лига Роскосмоса», в нем заинтересован Роскосмос, это проекты в области развития космического туризма. Причем эта Лига появилась недавно, и мы предложили всем участникам, проходящим полуфиналы, написать проекты. 30 сентября заканчивается сбор заявок. И те лучшие 3−7 проектов, которые покажутся правильными Роскосмосу, мы тоже пригласим на финал. Эти люди будут претендовать на поддержку Роскосмоса. В прошлый раз мы с Вами общались в Ялте почти день в день полгода назад. Всех участников полуфинала «Крымский мост» радовала черноморская весна, все были беззаботны, никто еще не знал почти ничего о вирусе COVID 19 и не мог даже предположить, что начнется буквально через неделю, что предстоит пережить нашей стране, и индустрии гостеприимства в частности. Каковы Ваши ощущения различий между тем, «доковидным» полуфиналом в Ялте и тем, что происходит сегодня — с нашим новым жизненным опытом, и вызовом, который перед нами встал. Каковы сейчас ощущения по отрасли, которой пришлось очень нелегко, поскольку вся она контактна? Да, отрасль гостеприимства без контактов представить невозможно. Как и театр, например. Всему, что связано с «экономикой впечатлений» пришлось очень нелегко. Что происходило? Перед полуфиналом «Арктика» многих из нас действительно сняли с рейсов. А некоторые и вовсе успели долететь в Салехард, и вынуждены были развернуться. Это было, конечно, страшно. Одного из участников — кстати, и Калининграда — я поймал в московском метро — он прилетел в Москву, чтобы лететь дальше в Салехард… У нас отличная страна. Иногда хорошо, что нет прямых рейсов, иначе бы Вы его не поймали… Да, это верно. И это было страшно. Такое впечатление, что весь наш конкурс, который мы разогнали на шести полуфиналах, был в этот момент похож на паровоз на всех парах. И вдруг кто-то как будто нажал тормоз Вестингауза, и намертво встали. Сначала была растерянность, было непонимание, что будет происходить дальше. Мы надеялись, что история с карантином — на месяц, полтора, потом мы выйдем из изоляции и продолжим работу. Мы отлично понимали, что нам надо завершить конкурс до летнего сезона, потому что лето у нас — высокий сезон, и то время, когда никто ни на какой конкурс не поедет. Но примерно через неделю пришло понимание, что ситуация затягивается действительно надолго. Но, как известно, нет более страшного греха, чем впадать в уныние. И мы постарались отвлечь наших конкурсантов от безысходных мыслей. Мы начали серию он-лайн конференций, на которые приглашали наших участников, наших экспертов, и месте пытались понять — что же это такое? В тот момент все были, как слепые котята, пытались наощупь найти какой-то выход, что делать отрасли, куда идти дальше? Потому что людям нужна была надежда, понимание, что все изменится в лучшую сторону. Не скрою, сначала было очень тяжело, никто не понимал, что это такое, у многих было ощущение, что пандемия — это все, смерть всего туризма, всей индустрии гостеприимства. Сравнение с чумным временем в средневековой Европе в какой-то мере было уместно, оно было наиболее сильным, и наиболее отвечало нашим внутренним ощущениям. Но мы постарались продумать свои действия, как у нас из этого выкарабкиваться, что будет дальше. Мы провели несколько опросов и исследований о том, как найти тот вектор, куда нам двигаться, куда будет развиваться индустрия? Результаты получились довольно интересные. Большинство опрошенных сошлись во мнении, что это будет скорее индивидуальная история, нежели тот массовый туризм, к которому мы привыкли, и люди теперь будут стараться ограничивать круг контактов и время путешествий. Если раньше, условно говоря, мы могли не задумываясь, купить пакетный тур на 2−3 недели куда-нибудь на южные моря, то сейчас люди стали ездить буквально на два-три дня, и куда-то очень недалеко от дома, чтобы в случае необходимости очень быстро вернуться домой. Понятно, что в какой-то мере эта ситуация подстегнула и развитие отрасли. Все поняли, что старая схема уже вряд ли будет работать, том числе и в отношении конкурсов. Потому что то, что мы проводим сейчас, в Светлогорске, это, по сути дела, деловой туризм. Это большое, массовое мероприятие. Мы долго продумывали все возможные варианты, мы понимали, что нам необходимо закончить этот сезон. Сначала была осторожная надежда, что мы завершим его в мае. Потом где-то к концу марта я понял, что вряд ли мы быстро выйдем из пандемии, из изоляции. В десятых числах апреля мы поняли, что тяжелая ситуация опять затягивается. Начали осторожно предполагать, что закончим летом, но туту как раз сработал тот самый фактор «высокого сезона» — мы понимали, что летом мы ничего не сможем, потому что просто не сможем собрать людей. Да, решение было тяжелое, сложное, но мы перешли на осень. Именно поэтому сентябрь и октябрь — это месяцы, когда мы работаем особенно интенсивно, активно двигаемся к завершению конкурса. Мы понимаем, что в сентябре еще высокий туристический сезон, что психологически еще не все готовы ехать на полуфиналы. Но мы постарались принять максимум возможных мер безопасности — Вы видели, здесь повсюду санитайзеры, маски, постоянный термометрический контроль, в любой момент любой вновь прибывший участник может и должен сдать тест ПЦР. Все через это прошли, кому-то было обидно, и даже был случай, когда одного участника с неопределенным тестом мы попросили отказаться я от участия в полуфинале, потому что не могли рисковать всеми остальными. Были также случаи, когда наши участники сдавали тесты еще дома, и непосредственно перед вылетом им пришли положительные результаты. Обидно? Конечно, но, может быть, своими высокими требованиями мы кому-то подсказали, что им необходимо именно сейчас заняться своим здоровьем. И мы понимаем, что это вынужденная мера, и, конечно, забота. Хотя со стороны это выглядит иногда излишне жестко. И все-таки радостно, что люди понимают все риски. Опасность сделала нас более человечными. Каковы Ваши личные ощущения после того, как возобновились очные полуфиналы? Возвращается ощущение, что будущее внутреннего туризма будет таким же ярким и интересным, как всем нам это виделось в марте в Ялте? Сейчас, когда закончилась церемония объявления финалистов «Балтики», я могу просто выдохнуть, но и то, не до конца. Я прекрасно понимаю: осознание того, что да, мы начинаем возвращаться, придет только через несколько дней. Но это ни в коей мере не повод расслабляться. Мы много работали в Светлогорске, не скажу, что совсем на пределе, но это была очень напряженная работа. Необходим о было проконтролировать абсолютно все, вплоть до масок, перчаток, соблюдения дистанции, периодичности уборки и обработки залов. Мы очень старались. Возможно, что-то прошло на грани, ноя очень верю, что мы возвращаемся. Да, с ограничениями, да, это будет очень непросто. И окончательно мы сориентируемся в ситуации не раньше, чем через полгода. Научимся жить и с этим, возможно, вынуждены будем преодолеть и какие-то другие проблемы. Ведь мир меняется каждую минуту.