Директор РАЭК: У России больше шансов привлечь белорусских специалистов, чем у Польши

«Все программы по цифровой экономике, которые были запущены в 2018 году, к сожалению, не приведут Россию к тому, что мы сможем конкурировать с Америкой и Азией на равных. Но у нас есть ряд рекомендаций, что нужно сделать, чтобы вырваться из этого замкнутого круга. И один их важных вопросов – это кадры», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД директор Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергей Плуготаренко. Этим летом российское правительство заявило о беспрецедентной поддержке IT-отрасли. Кроме выделения финансирования в рамках нацпроектов по цифровизации экономики, индустрия получила серьезные налоговые льготы. Это снижение налога на прибыль с 20 до 3% и страховых взносом – с 14 до 7,6%. Недавно стало известно, что готовится второй пакет законодательных мер, направленных на поддержку отечественной IT-индустрии. В России полным ходом идут командные соревнования для специалистов в сфере информационных технологий. С 12 по 14 сентября пройдет очередной кахатон «Цифровой прорыв» в Приволжском IT-хабе. Как IT-индустрия справилась с вызовами во время пандемии, удастся ли остановить утечку мозгов и начать заманить специалистов в Россию, в том числе из Белоруссии, станет ли наша страна налоговым раем для «айтишников» и лидером на мировом рынке информационных технологий? Об этом в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал директор Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергей Плуготаренко. ВЗГЛЯД: Какое цифровое будущее уготовлено России через десять лет? Каким вы его видите? Сергей Плуготаренко: Как будет выглядеть цифровая Россия к 2030 году? На самом деле, та экосистема, которая сложилась вокруг игроков рынка, государства и институтов развития вкупе с национальными программами и проектами по развитию IT-сектора, это не совсем то, чего бы мы хотели. Развитие отрасли происходит не совсем в том направлении. Чтобы Россия оставалась мощной IT-державой в 2030 году, которую ценят на мировой арене, стоит присмотреться к опыту определенных стран, в первую очередь, азиатских. Мы раскроем рецепт 21 сентября на Российском Интернет Форуме – РИФ in the City. Основная мысль «кэрролловская»: нужно бежать со всех ног, только чтобы оставаться на месте, а чтобы идти вперед, надо бежать в два раза быстрее. К сожалению, мы пока топчемся на месте. Все программы, которые были запущены в 2018 году, по цифровой экономике, к сожалению, не приведут Россию к тому, что мы сможем конкурировать с Америкой и Азией на равных. Но у нас есть ряд рекомендаций, что нужно сделать, чтобы вырваться из этого замкнутого круга. И один их важных вопросов – это кадры. ВЗГЛЯД: Нехватка кадров – это серьезная проблема. По оценкам, только рынок интернета вещей потребует дополнительно 5 тыс. IT-специалистов в год, а рынок искусственного интеллекта – до 10 тыс. человек в год в период до 2024 года. Откуда мы столько возьмем? Взрастим сами или импортируем? Сергей Плуготаренко: если мы расширим преференции на все компании, то, конечно, Россия станет налоговым раем и значительным IT- игроком на мировой арене(фото: из личного архива) С.П.: На самом деле, в целом по рынку цифра еще больше. Она красивая и легко запоминается: всей IT-отрасли требуется 222 тыс. «айтишников» в год. Именно столько специалистов компании готовы взять на работу. По прогнозу, к 2024 году будет требоваться 300-350 тыс. новых IT-специалистов в год. При этом, из профильных вузов сейчас выпускается лишь 50-60 тыс. человек в год. На «Иннополисе» в прошлом году власти пообещали увеличить число бюджетных мест для подготовки специалистов по информационным технологиям до 120 тысяч. За это, конечно, спасибо, но это не покроет все потребности рынка. Где же брать «айтишников» – это интересный вопрос. На самом деле, кадры для IT-отрасли в широком смысле слова сегодня готовятся не только в профильных вузах, но и самостоятельно. И в этом нет ничего плохого, потому что базовое образование в России все равно достаточно сильное. В наших школах и вузах на достаточно хорошем уровне преподаются инженерные науки, математика, программирование и после можно быстро «дообучиться», чтобы соответствовать требованиям рынка и стать востребованным специалистом. Не всегда стоит рассчитывать только на государство и высшую школу. Очень хорошо, что появляются всевозможные курсы, дополнительное образование, корпоративные академии при различных компаниях. Выпускники высшей школы, на самом деле, не всегда отвечают требованиям работодателя. По нашей статистике, каждый второй человек, устраивающийся на работу по IT-специальности, «отваливается» уже после первого собеседования. Половина тех выпускников вузов, кто прошел собеседование, поначалу не справляются с работой, и работодатель вынужден их обучать в течение первых шести месяцев. И еще 25% принятых на работу в течение этого полугода «отваливаются», понимая, что не справляются. Это такая большая воронка, из которой выходят немногие. Но в этом нет никакой драмы. Бизнес сам находит выход из ситуации кадрового голода, создавая собственные курсы, академии. Например, довольно интересна «Школа 21», которая поддерживается Германом Грефом (глава Сбербанка – прим. ВЗГЛЯД). Здесь можно бесплатно учиться программированию, но в достаточно жестком режиме. Будущим «айтишникам» помогают определиться и такие конкурсы, как «Цифровой прорыв». У человека могут быть достаточно высокие ожидания, а в условиях хакатона, объединившись в одну команду для решения реальных кейсов, человек может понять – «тянет» он или нет. ВЗГЛЯД: А потом не возникает «утечка мозгов»? С.П.: Это самое ужасное, что может случиться потом. Когда вложив в человека государственные ресурсы, дообучив его с помощью бизнеса, мы не можем его сохранить: человек не видит возможности трудоустроиться внутри страны и оказывается потерян для России. У нас есть «Яндекс», «Лаборатория Касперского», Сбербанк. Это, пожалуй, потолок. Человек, которому амбиции не дают спокойно спать, вынужден думать о переезде. Это та самая пресловутая «утечка мозгов», с которой необходимо справляться. Необходимо не просто человека обучить, нужно его удержать, и не искусственно, а чтобы он действительно хотел остаться в России. ВЗГЛЯД: Как я понимаю, для решения кадрового голода надо не только удержать своих специалистов, но и привлечь импортных «айтишников». Польша, например, уже зазывает к себе белорусских IT-специалистов. Однако у России, учитывая принятые налоговые льготы, больше шансов привлечь специалистов к себе? С.П.: С одной стороны, шансов привлечь белорусских специалистов в Россию у нас больше. Мы взяли правильный вектор на то, чтобы сделать интересные условия IT-бизнеса, вернуть компании в нашу юрисдикцию, обеспечить уверенность в завтрашнем дне тем, кто связал свою жизнь с интернетом. С другой стороны, в новостях фигурируют только прибалтийские страны, а теперь и Польша, которые из-за своей компактности могут довольно быстро принимать подобные законодательные инициативы. В информационном плане они выигрывают. Создается впечатление, что Прибалтика и Польша готовы с руками и ногами оторвать белорусских специалистов. Нам не хватает популяризации, в том числе среди специалистов, того, что в России есть отличные условия работы, что они интересны заказчикам, что правительство думает о том, чтобы их удержать и стимулировать работать в России. Просто об это надо больше говорить. Это вообще огромная проблема всей нашей программы «Цифровая экономика». Мы не умеем рассказывать людям, почему это хорошо, почему это приведет к улучшению их качества жизни. И так на всех уровнях – обывателя, специалиста, бизнеса. ВЗГЛЯД: IT-сектор в период пандемии прошел крещение боем. Российская интернет-индустрия справилась с этим вызовом? С.П.: Мы абсолютно точно справились. Есть ощущение, что по итогам 2020 года интернет-экономика будет даже лучше, чем мы планировали. Это полностью заслуга бизнеса, который оказался у нас достаточно устойчивым, очень быстрым на принятие решений и клиентоориентированным, что очень важно. В связи с пандемией аналитики РАЭК рассматривают два сценария дальнейшего развития событий. Либо рост от 6 до 10% в 2020 году по сравнению с 2019 годом, либо рост от 0 до 6%, и по отдельным сегментам может быть падение, чего не было никогда за всю историю наблюдений. Один раз такое было два года назад, когда на 5% по году упала медийная реклама, но потом она очень быстро восстановилась. Падение может быть, например, в сфере электронных покупок билетов из-за ограничений на путешествия или в сфере каршеринга, аренды автомобилей. Пострадало в первую очередь то, что находится на стыке онлайн и оффлайн. До пандемии это были самые перспективные отрасли, а теперь этот сектор страдает в первую очередь. ВЗГЛЯД: Россия станет налоговым раем для IT-отрасли как Белоруссия? С.П.: Если правительство Мишустина сохранит тот темп, который был взят этим летом, то однозначно, да. Власти сделали большой подарок в виде налогового маневра для компаний, разрабатывающих софт. Пока все льготы, которые предусмотрены, касаются только разработчиков софта. Но интернет-сервисы – это на порядок шире, а то и на два порядка, и пока они не подпадают под эти льготы. «Необходимо не просто обучить человека, нужно его удержать, и не искусственно, а чтобы он действительно хотел остаться в России» (фото: Ольга Анохина) Поэтому мы говорим о том, чтобы двигаться дальше – к «большому цифровому контуру», куда всходя все компании, создающие онлайн-сервисы, продающие онлайн товары и услуги. Если мы расширим преференции на все компании, то, конечно, Россия станет налоговым раем и станет значительным IT- игроком на мировой арене. Мы были мировым лидером до 2014 года. У нас были свои собственные национальные игроки, которые держали лидерство на внутреннем рынке поиска, цифровой коммерции, картографии, социальных сетей. И мы думали о выходе на международные рынки. Потому что быть лидером означает быть заметным не только внутри собственной страны, но и за ее пределами. Но после 2014 года, к сожалению, включился режим санкций и геополитики. Возможности для безболезненного укрепления на международном рынке для российских IT-компаний выключились. Эту проблему нужно решать государству и бизнесу вместе. Необходимо все равно пытаться выходить на рынки и становится глобальным игроком. ВЗГЛЯД: В чем практическое значение проведения подобных хакатонов? Могли бы вы привести пример, как придуманное на мероприятии стали применять в реальной жизни? С.П.: Крупному бизнесу хакатоны дают возможность в краткие сроки получить варианты решения своих реальных бизнес-задач. Это как собственный мини-отдел инноваций – только быстрее и дешевле. Поэтому IT-специалисты помимо опыта создания собственного продукта могут получить на хакатоне возможность найти работу, партнеров и клиентов. Здесь происходит живой обмен знаниями и контактами. Специалисты «прокачивают» как цифровые компетенции, так и навыки коммуникации – учатся доносить свои идеи. Серия хакатонов «Цифровой прорыв» помогает найти и привлечь в IT-отрасли перспективные кадры, найти цифровые решения для цифровизации разных отраслей экономики, наконец, наладить диалог между государством, бизнесом и IT-сообществом. Несмотря на то, что конкурс еще идет, у нас уже есть истории успеха. Например, одна из команд, решавшая кейс от Газпромбанка, теперь создает корпоративный портал для консолидации идей сотрудников банка. Другие ребята сейчас развивают и активно тестируют собственную IT-платформу с набором сервисов для организаторов онлайн-мероприятий. Еще одна команда работает над чат-ботом, с помощью которого люди смогут делиться друг с другом излишками еды. Участники ростовского хакатона, который прошел меньше месяца назад, уже обсуждают совместный проект с «Почтой России». Подобных кейсов уже довольно много. В прошлом году победил Булат Замалиев и его проект «Цифровая деревня», которая помогает продавать фермерскую продукцию с кэшбэком, искать работу онлайн, давать консультации бизнесу и другое. В этом году к «Цифровой деревне» планируется подключить 500 сел и деревень Татарстана. Еще один финалист прошлого сезона – Иван Шумилов. Вместе с командой в рамках конкурса он разработал уникальную IT-платформу для бизнеса «АБВ» (ABVDAIS). Это онлайн пульт для управления всеми ит-сервисами. Сейчас ребята готовятся к выпуску продукта при поддержке Фонда содействия развития инновациям. В планах – покорение не только российского, но и европейских и американских рынков. ВЗГЛЯД: Что могут придумать на новом хакатоне в Приволжском IT-хабе? На что будут направлены мозги, на решение каких проблем? Чем это может обернуться в практическом плане? С.П.: На Приволжском IT-хабе представлены девять кейсов, предложенных органами власти и корпорациями. Основные направления – цифровизация, образование, улучшение клиентского опыта, AI & Big Data, импортозамещение. Например, среди кейсов – задача от Министерства информационного развития и связи Пермского края по разработке прототипа геоинформационной системы для сельскохозяйственной отрасли. Также участникам предстоит создать инструмент для диагностики дефектов воздушных линий электропередач с использованием данных с квадрокоптеров для «Россетей». Актуальны задачи, связанные с дистанционным образованием. Для «Ростелекома» участникам предстоит создать систему мониторинга поведения студентов, сдающих экзамены удаленно. В Самаре поставили задачи создать платформу для обучения школьников по индивидуальному плану, а также разработать систему, которая ускорит процесс оказания социальной помощи населению. Для «Газпромбанка» участники проанализируют большие массивы данных о транзакциях, чтобы выявить бизнес-значимые события, а для «Почта России» – предложат идеи для новых услуг и веб-сервисов. По заданию «Росатома» специалисты разработают новое решение для оптимизации системы финансовой отчетности на замену импортному ПО. Еще один кейс, от «Газпром-медиа», подразумевает создание решения для автоматической модерации запрещенного контента.